Вера заваривала чай, когда услышала знакомое покашливание за спиной. Муж стоял в дверях кухни с виноватым видом — она уже научилась распознавать это выражение лица за двенадцать лет брака.
— Вер, нужно поговорить, — начал Андрей, присаживаясь за стол.
— Опять деньги? — она даже не обернулась, продолжая помешивать сахар в кружке.
— Почему сразу деньги? Может, я просто поговорить хочу.
Вера повернулась и посмотрела на мужа долгим взглядом.
— Андрюш, я тебя знаю. Когда ты просто хочешь поговорить, ты не мнешься в дверях пять минут.
Андрей вздохнул, потер переносицу — жест, который появлялся в моменты стресса.
— Отец звонил. У него проблемы со здоровьем.
Вера присела напротив, внутренне напрягаясь. Свекор Николай Петрович был крепким мужиком за шестьдесят, который всю жизнь проработал слесарем на заводе и теперь коротал пенсию в гараже с такими же пенсионерами.
— Что случилось?
— Почки. Врач сказал, нужна операция. Срочно. А в государственной больнице очередь на три месяца.
— И?
— В частной клинике могут сделать на следующей неделе. Но это… дорого.
Ну конечно, — подумала Вера. — Как же без этого.
— Сколько? — прямо спросила она.
— Двести тысяч. С анализами, палатой, реабилитацией.
Вера поперхнулась чаем. Двести тысяч — это их отпускные, которые они откладывали весь год. Планировали поехать в Сочи, снять домик у моря, нормально отдохнуть первый раз за пять лет.
— Андрей, это все наши сбережения.
— Я знаю. Но это же отец. Здоровье важнее отпуска.
Она молча смотрела в кружку. С одной стороны, Андрей прав — здоровье важнее. С другой… Николай Петрович никогда особо не жаловал невестку. Считал, что сын мог найти жену получше — покладистее, поспокойнее, а главное — из «правильной» семьи.
— А у него самого денег нет? Пенсия же неплохая, плюс подработки в гараже.
Андрей покачал головой.
— Ты же знаешь отца. Он всю пенсию на гараж тратит — то инструмент новый, то запчасти. Говорит, откладывать не получается.
— А твоя мама? У нее же вроде накопления были.
— Мама свои деньги на внуков бережет. Говорит, на образование Максимке и Дашке.
Максим и Даша — дети старшей сестры Андрея, которая жила в Питере и навещала родителей раз в год.
— То есть на внуков есть, а на собственное здоровье нет? — не удержалась Вера.
— Вер, ну что ты начинаешь? Мама как считает нужным, так и распоряжается своими деньгами.
А мы должны отдать свои, — мысленно добавила Вера, но вслух не сказала.
— Хорошо. Давай подумаем. Может, можно найти клинику подешевле? Или взять кредит?
— Я уже все обзвонил. Это самый оптимальный вариант. А кредит… у нас и так ипотека, машина в кредите. Больше не потянем.
Вера понимала — выхода нет. Отказать в помощи больному свекру она не может, как бы ни относилась к нему лично. Это будет выглядеть чудовищно.
— Ладно, — сдалась она. — Переводи. Только давай договоримся — это в долг. Когда сможет, пусть вернет.
Андрей просиял, обнял жену.
— Конечно, в долг! Отец сам так хочет. Сказал, как только оклемается, сразу подработки найдет и вернет все до копейки.
Ага, конечно, — скептически подумала Вера, но промолчала.
Прошел месяц. Операция, слава богу, прошла успешно. Николай Петрович быстро пошел на поправку и уже через две недели вернулся к любимому гаражу. Про долг, правда, больше не заикался.
— Как отец? — спрашивала Вера по вечерам.
— Нормально. Говорит, чувствует себя лучше, чем до операции. Опять в гараже пропадает.
— А насчет денег не говорил?
Андрей отводил глаза.
— Вер, ну какие деньги? Человек только что с операции. Дай ему восстановиться.
В субботу утром зазвонил телефон. Свекровь.
— Андрюша, съезди к отцу в гараж. Я ему лекарства купила, а сама не могу отвезти — ноги болят. Он там с утра.
— Мам, может, он сам заедет?
— Ты же знаешь своего отца. Засел там со своими дружками и до вечера не выберется. А таблетки по часам пить надо.
Андрей вздохнул, посмотрел на Веру.
— Поехали со мной? Заодно отца проведаем.
— Давай, — неожиданно согласилась Вера. Ей было любопытно взглянуть на знаменитый гараж, где свекор проводил больше времени, чем дома.
Гаражный кооператив «Волга» располагался на окраине города — длинные ряды металлических боксов, между которыми сновали мужчины с загадочными железками в руках. Возле некоторых гаражей стояли раскладные столики, мангалы, даже диванчики — целая субкультура.
— Сто двадцать третий, — пробормотал Андрей, высматривая номера. — Вон там, кажется.
Ворота гаража были приоткрыты, изнутри доносились голоса и… музыка? Андрей нахмурился.
— Странно. У отца никогда музыки не было. Старый магнитофон только с кассетами.
Они подошли ближе и заглянули внутрь. То, что они увидели, заставило обоих застыть на месте.
В глубине гаража, на стене, висел огромный телевизор — дюймов пятьдесят пять, не меньше. По бокам — две здоровенные колонки. На экране шел футбольный матч в HD-качестве. Вокруг старого дивана собралось человек пять мужиков, включая Николая Петровича.
— Бей! Бей, мать твою! — орал свекор, подскакивая с места. — Вот козел! Руки из жопы!
— Петрович, не психуй, сердце же, — хохотнул сосед справа.
— Да какое сердце! Я как огурчик после операции! Смотри, какая картинка — как на стадионе сидишь!
Андрей кашлянул. Мужики обернулись.
— О, сынок! — Николай Петрович даже не смутился. — Заходите, заходите! Вера, и ты тут? Проходи, не стесняйся.
Вера молча оглядывала гараж. Кроме телевизора бросался в глаза новенький роутер с мигающими огоньками — провели интернет. На столе — ноутбук, тоже явно недавно купленный.
— Пап, что это все? — Андрей показал на технику.
— А, это? — Николай Петрович махнул рукой. — Да мужики скинулись, решили культурный отдых организовать. Не все же с железками возиться.
— Мужики скинулись? — переспросила Вера, стараясь говорить ровно.
— Ну да. По чуть-чуть, вскладчину. Зато теперь красота — и футбол смотрим, и гонки, и сериальчики даже иногда.
Один из соседей хихикнул.
— Петрович «Игру престолов» подсел смотреть. Всю ночь вчера тут торчал.
— А ты сам-то! — огрызнулся свекор. — Кто «Формулу-1» до трех ночи смотрел?
Андрей растерянно переминался с ноги на ногу.
— Пап, мама лекарства передала. Сказала, по часам пить.
— А, спасибо. Положи вон там, на полку.
Вера не сводила глаз с телевизора. Модель была новейшая, она точно знала — видела такую же в магазине. Стоил он тысяч семьдесят, не меньше. Плюс колонки, плюс установка интернета…
Домой ехали молча. Андрей упорно смотрел на дорогу, Вера — в окно. Первой не выдержала она.
— Интересно, сколько человек должно скинуться «по чуть-чуть», чтобы купить телевизор за семьдесят тысяч?
— Откуда ты знаешь, сколько он стоит?
— Видела в магазине. Точно такую же модель. Самсунг, последняя серия. Плюс колонки — тысяч тридцать. Плюс интернет провести в гараж — это отдельная песня.
— Ну и что ты хочешь сказать?
— Я хочу сказать, что твой отец потратил наши деньги на свои игрушки! — взорвалась Вера. — Деньги, которые мы дали на операцию!
— Не выдумывай! — Андрей резко затормозил у обочины. — Операция стоила двести тысяч, мы платили в клинику!
— В клинику — да. А сколько реально стоила операция? Ты проверял?
— Что значит проверял? Отец сказал — двести, значит, двести.
— Андрей, открой глаза! У твоего отца в гараже техники минимум на сто пятьдесят тысяч! Откуда у пенсионера такие деньги?
— Я же сказал — мужики скинулись!
— Какие мужики? Такие же пенсионеры? Ты серьезно веришь в эту чушь?
Андрей молчал, сжимая руль побелевшими костяшками пальцев. Вера видела — он начинает сомневаться.
— Давай сделаем проще, — предложила она. — Позвони в клинику. Спроси, сколько стоила операция отца. Реальная цена.
— Я не буду шпионить за отцом!
— Это не шпионаж. Это выяснение правды. Или ты боишься её узнать?
Вечером Андрей все-таки позвонил в клинику. Вера сидела рядом, наблюдая, как меняется его лицо.
— Да, Кузнецов Николай Петрович… Операция была месяц назад… Что? Восемьдесят тысяч? Вы уверены? А остальное… Ах, анализы и палата… Итого сто десять… Спасибо.
Он положил трубку и уставился в стену.
— Сто десять тысяч. Операция обошлась в сто десять.
— А мы дали двести, — тихо сказала Вера. — Девяносто тысяч твой отец положил себе в карман.
— Может, были дополнительные расходы…
— Андрей, хватит! Хватит его выгораживать! Он нас обманул! Воспользовался нашим доверием и обокрал!
— Не смей так говорить о моем отце!
— А как еще это назвать? Он взял у нас деньги под предлогом операции и потратил на развлечения! Это воровство!
Андрей вскочил, начал ходить по комнате.
— Должно быть объяснение. Может, он собирался вернуть… Или отложил на будущее лечение…
— На какое будущее лечение, Андрей? Он же «как огурчик»! Ты сам слышал!
В дверь позвонили. На пороге стоял Николай Петрович собственной персоной — видимо, сын забыл лекарства в гараже.
— Таблетки забыли, — протянул он пакет. — Я подумал, сам привезу. Заодно и поговорить надо.
Они сели в гостиной — тяжелая, напряженная троица. Николай Петрович выглядел спокойным, даже довольным.
— Значит, догадались, — начал он без предисловий. — Ну что ж, рано или поздно все равно бы узнали.
— Пап, как ты мог? — голос Андрея дрожал. — Мы отдали тебе последние деньги! Отпуск отменили!
— А я что, не заслужил? Всю жизнь на вас работал, семью тянул. Имею право и для себя пожить?
Вера не верила своим ушам.
— Для себя пожить? На наши деньги?
— Какие «наши»? — огрызнулся свекор. — Я у сына взял, не у тебя. Между родственниками денежные дела — это нормально.
— Нормально, когда честно! — вспылила Вера. — А вы нас обманули! Сказали, что операция стоит двести тысяч!
— Я не говорил, что операция стоит двести. Я сказал — нужно двести. На операцию и на восстановление.
— На восстановление в виде телевизора и колонок?
Николай Петрович усмехнулся.
— А что, хорошее настроение не способствует восстановлению? Врач сказал — никаких стрессов. А что может быть лучше, чем любимый футбол в хорошем качестве?
— Папа, это несерьезно, — Андрей выглядел потерянным. — Ты должен вернуть разницу. Девяносто тысяч.
— Должен? — свекор нахмурился. — Я никому ничего не должен! Вырастил тебя, на ноги поставил, образование дал. А теперь я тебе еще и должен?
— Но это же обман!
— Сынок, в жизни каждый выкручивается как может. Вы молодые, заработаете. А мне сколько осталось? Пять лет? Десять? Хочу пожить в удовольствие.
— Я не стану молчать о том, что твой отец ворует наши деньги! — Вера встала, дрожа от гнева. — Вы мошенник, Николай Петрович! Обыкновенный мошенник!
— А ты золотоискательница! — рявкнул в ответ свекор. — Думаешь, я не знаю, зачем ты за моего сына вышла? Квартира нужна была! А теперь командуешь тут!
— Папа! — Андрей попытался вмешаться, но отец его не слушал.
— Молчи! Нашел на свою голову! Мать говорила — не женись на ней, найди нормальную девушку. А ты не послушал!
— Уйдите, — тихо сказала Вера. — Уйдите из моего дома. Немедленно.
— Вера… — начал Андрей.
— Либо он уходит, либо ухожу я, — отрезала она.
Николай Петрович встал, одернул куртку.
— Да пожалуйста! Сынок, когда образумишься — приходи. В гараже найдешь. А эту… пусть на своих деньгах спит.
Он ушел, хлопнув дверью. Андрей и Вера остались вдвоем.
— Ты доволен? — спросила она. — Твой отец нас обокрал, а я еще и виновата оказалась.
— Вера, он просто разозлился…
— Не смей его оправдывать! Он взял наши деньги обманом! И не собирается возвращать!
— Что ты предлагаешь? В полицию заявить? На родного отца?
— Я предлагаю прекратить общение с человеком, который нас не уважает.
— Это мой отец!
— Который тебя обманул! Андрей, он даже не раскаивается! Считает, что имеет право!
Прошло три месяца. За это время Николай Петрович ни разу не позвонил, не пришел. Андрей несколько раз пытался наладить отношения, но отец был непреклонен — пока не извинится «эта твоя», разговаривать не будем.
— Может, правда извинишься? — робко предложил однажды Андрей. — Формально. Чтобы мир в семье был.
— За что извиняться? За то, что назвала вещи своими именами? Нет, Андрей. Я не буду унижаться перед человеком, который нас обокрал.
Свекровь звонила, причитала — мол, помиритесь, не позорьте семью. Но и она не предлагала вернуть деньги.
— Что вы к этим деньгам привязались? — говорила она. — Не в деньгах счастье. Вы молодые, заработаете.
— Дело не в деньгах, а в обмане, — устало объясняла Вера в сотый раз.
Но никто не хотел слышать. Для всей родни она стала «той самой невесткой», которая рассорила отца с сыном из-за денег.
А Николай Петрович процветал. Андрей пару раз заезжал к нему — издалека, не заходя. Возле гаража теперь постоянно толпился народ. Еще бы — телевизор с идеальной картинкой, интернет, можно и кино посмотреть, и матч, и сериал.
— Знаешь, у него там теперь целый клуб, — рассказывал Андрей. — Даже расписание составили — по понедельникам футбол, по средам гонки, по пятницам кино.
— Рад за него, — сухо отвечала Вера.
— Может, все-таки…
— Нет, Андрей. Твой отец сделал выбор. Телевизор и гараж оказались важнее семьи.
Год спустя. Вера возвращалась с работы и увидела знакомую фигуру у подъезда. Николай Петрович постарел, но выглядел довольным жизнью.
— Вера, нужно поговорить.
— Нам не о чем говорить.
— Погоди. Я пришел… ну, не извиняться. Но объяснить.
Она остановилась, скрестив руки на груди.
— Слушаю.
— Понимаешь, я всю жизнь работал. На семью, на детей, на внуков. А для себя — ничего. И когда появилась возможность… Да, я поступил нечестно. Но я не жалею.
— Спасибо за честность. Это все?
— Нет. Я хочу сказать — Андрей хороший сын. Не лишай его отца из-за моей глупости.
— Я никого не лишаю. Это вы его лишили — своим обманом и нежеланием признать ошибку.
Николай Петрович вздохнул.
— Признаю. Я обманул вас. Но возвращать не буду — потратил уже. Да и не хочу, если честно. Лучшие месяцы моей жизни были.
Вера не знала, смеяться или плакать.
— Хоть честно. Но в наш дом вы больше не придете. И внуков не увидите, когда появятся.
— Жестоко.
— А обманывать доверившихся вам людей — не жестоко?
Они разошлись. Николай Петрович — в свой гараж, к телевизору и друзьям. Вера — домой, к мужу, который так и не смог простить ей «предательство» отца.
Жизнь продолжалась. Без отпусков в Сочи, зато с четким пониманием — в этой семье у каждого свои приоритеты. У свекра — гараж и телевизор. У Андрея — вечная попытка усидеть на двух стульях. У Веры — принципы и нежелание прогибаться.
А где-то в гараже «Волга» каждый вечер собирались мужики и смотрели футбол на огромном экране. И Николай Петрович был счастлив. По-своему. За чужой счет.