Опять эта белая Лада. Воскресенье, ровно два часа дня — Галина Петровна никогда не опаздывала. Маша вздохнула и повернулась к мужу.
— Твоя мама приехала, — сказала она, стараясь, чтобы голос звучал нейтрально.
Дима оторвался от ноутбука и потянулся.
— Уже? Я думал, она в три будет.
— Когда твоя мама говорила «после обеда», это всегда значит «ровно в два», — Маша поправила футболку, которая, как ей казалось, слишком обтягивала живот. — Надеюсь, она не притащила опять свою фирменную запеканку.
Дима встал и обнял жену сзади.
— Не начинай, пожалуйста. Ты же знаешь, как она радуется, когда готовит для нас.
— Я на диете уже третью неделю, — Маша высвободилась из объятий. — А твоя мама считает, что любовь измеряется количеством масла в блюде.
Звонок в дверь прервал их разговор. Дима пошел открывать, а Маша быстро осмотрела квартиру — чисто, уютно, но все равно будет к чему придраться.
— Димочка! — раздался громкий голос из прихожей. — Какой ты худой! Совсем тебя жена не кормит!
Маша закатила глаза и пошла встречать свекровь.
— Здравствуйте, Галина Петровна.
— Машенька! — Галина Петровна, грузная женщина в ярком платье, протянула пакеты. — Я вам тут приготовила немножко. Котлетки, запеканочка, салатик с майонезом. Дима после работы должен нормально питаться, а не эти ваши модные диеты.
— Спасибо, но я говорила, что мы на правильном питании, — Маша взяла пакеты, чувствуя, как внутри закипает раздражение.
— Какое правильное питание? Это все глупости! Мой Дима работает физически, ему нужна энергия. А ты, конечно, — Галина Петровна окинула невестку оценивающим взглядом, — тебе не помешает следить за фигурой.
Дима кашлянул.
— Мам, давай чай пить.
— Конечно, сынок! Я еще торт привезла. Машенька, поставь чайник.
Маша молча пошла на кухню, считая до десяти. Их квартира, которую они снимали с помощью родителей Димы, была маленькой, но уютной. Каждый месяц половину арендной платы перечисляла Галина Петровна, не забывая напоминать об этом при каждом удобном случае.
— Как ваши дела? — спросила Галина Петровна, усаживаясь за стол. — Дима, ты нашел работу получше? А то на этой стройке тебя совсем загоняли, а платят копейки.
— Нормально платят, мам, — Дима помогал Маше расставлять чашки. — Я же говорил, что хочу сам.
— Ой, какие вы самостоятельные! — всплеснула руками Галина Петровна. — А кто вам квартиру оплачивает? Кто кредит за твое образование погашает?
Маша сжала зубы. Этот разговор повторялся каждое воскресенье.
— Мы благодарны за помощь, — сказала она тихо.
— Вот именно! — Галина Петровна открыла контейнер с тортом. — Поэтому я и говорю, что должна о вас заботиться. Машенька, ты же не умеешь готовить нормально. Все эти твои салатики — это не еда для мужчины.
— Я умею готовить, — Маша почувствовала, как краснеет. — Просто мы стараемся питаться здоровой пищей.
— Здоровой? — Галина Петровна фыркнула. — А что, моя еда нездоровая? Я всю жизнь так готовлю, и ничего, все живы-здоровы!
Дима попытался сменить тему:
— Мам, как папа? Как дача?
— Папа нормально. На даче огурцы уже пошли. Я вам привезу на следующей неделе, закатаете на зиму.
— Спасибо, но мы не успеем, — быстро сказала Маша. — У нас работа, времени нет.
— Времени у них нет! — Галина Петровна покачала головой. — На что у вас время есть? На эти ваши интернеты? Дима, ты совсем худой стал. Машенька тебя не кормит нормально?
Маша резко встала.
— Извините, мне нужно в ванную.
Закрывшись в ванной, она глубоко вдохнула. «Спокойно, Маша, спокойно. Она просто заботится по-своему». Но слезы уже текли по щекам. Каждое воскресенье превращалось в пытку. Каждый раз одни и те же упреки, одни и те же контейнеры с жирной едой, которую они потом тайком выбрасывали.
Когда она вернулась, Дима и его мать о чем-то тихо говорили.
— А вот и Машенька! — Галина Петровна улыбнулась. — Я как раз говорю Диме, что вам нужно подумать о ребеночке. Тебе уже двадцать восемь, пора бы.
— Мы пока не планируем, — отрезала Маша.
— Как это не планируете? — Галина Петровна всплеснула руками. — Чего ждать-то? Деньги? Так мы поможем! Мы с отцом уже обсудили, будем вам помогать, когда ребеночек появится.
— Мы сами решим, когда нам заводить детей, — Маша почувствовала, как внутри все закипает.
— Ой, какие вы гордые! — Галина Петровна покачала головой. — А сами на нашей шее сидите. Квартиру мы оплачиваем, кредит погашаем. Без нас бы вы где жили? В общежитии каком-нибудь?
Это была последняя капля.
— Знаете что, Галина Петровна? — Маша уже не могла сдерживаться. — Да, вы нам помогаете, и мы благодарны. Но это не дает вам права указывать, как нам жить, что есть и когда рожать детей!
— Машенька! — Дима попытался остановить жену, но было поздно.
— Нет, Дима, я скажу! Каждое воскресенье одно и то же. Ваша мама приходит, критикует все, что я делаю, притаскивает эту жирную еду, от которой у меня изжога и лишний вес, а потом еще и попрекает нас помощью!
Галина Петровна побледнела.
— Так вот как ты относишься к моей заботе? К моей еде?
— Да! — Маша уже не могла остановиться. — Знаете, что мы делаем с вашей едой после вашего ухода? Выбрасываем! Потому что это невозможно есть! Я пытаюсь следить за питанием, а вы каждую неделю приносите эти калорийные бомбы!
— Маша, хватит! — Дима встал между женой и матерью.
— Неблагодарные! — Галина Петровна начала собирать сумку. — Я для вас стараюсь, готовлю, деньги даю, а вы… Все, с меня хватит! Никакой помощи больше не будет! Посмотрим, как вы сами справитесь!
— Мам, подожди! — Дима попытался остановить мать, но та уже направилась к выходу.
— Нет, сынок! Раз вам моя помощь не нужна, раз вы мою еду выбрасываете, то и денег моих вам не надо! Завтра же отменю все переводы!
Дверь захлопнулась. В квартире повисла тяжелая тишина.
— Ну вот, — Дима опустился на стул. — Довольна? Теперь как платить за квартиру будем?
— А ты что, предлагаешь и дальше терпеть это унижение? — Маша вытирала слезы. — Каждую неделю выслушивать, какая я плохая жена, как я тебя не кормлю, как я не рожаю?
— Она просто заботится по-своему.
— Это не забота, Дима! Это контроль! Она использует деньги, чтобы контролировать нас!
Дима вздохнул и обнял жену.
— Я знаю. Но что нам делать? У нас кредит, аренда…
— Найдем выход, — Маша прижалась к мужу. — Может, это и к лучшему. Будем по-настоящему самостоятельными.
— Я поговорю с ней завтра, — сказал Дима. — Может, она остынет.
— Нет, — Маша покачала головой. — Давай сначала разберемся сами. Посчитаем бюджет, подумаем, где можно сэкономить. Я могу взять дополнительные заказы на фрилансе.
— А я могу поискать подработку на выходных, — кивнул Дима. — Но будет тяжело.
— Зато без еженедельных нервотрепок и без этих контейнеров с едой, — Маша слабо улыбнулась.
Они сидели на кухне допоздна, считая, планируя, думая, как выкрутиться без помощи родителей. Было страшно, но одновременно появилось странное чувство свободы.
Через неделю раздался звонок в дверь. На пороге стояла Галина Петровна, но без обычных пакетов с едой.
— Можно войти? — спросила она непривычно тихо.
Маша и Дима переглянулись.
— Конечно, мам, — Дима пропустил мать в квартиру.
Они сели в гостиной. Галина Петровна выглядела непривычно растерянной.
— Я подумала над нашим разговором, — начала она. — Может, я действительно… перегибаю палку с заботой.
Маша удивленно посмотрела на свекровь.
— Мы с отцом поговорили, — продолжила Галина Петровна. — Он сказал, что я вас задавила своей опекой. Что вы взрослые люди и имеете право жить, как хотите.
— Мам, мы ценим твою помощь, — осторожно сказал Дима. — Просто иногда нам нужно пространство.
— Я понимаю, — Галина Петровна вздохнула. — Но я так боюсь, что вы будете нуждаться. Что Диме будет плохо.
— Галина Петровна, — Маша решилась заговорить, — мы очень благодарны за вашу финансовую поддержку. Но мы хотим научиться справляться сами. И… насчет еды. Я не хотела вас обидеть. Просто у нас другие вкусы и предпочтения.
— Моя еда невкусная, да? — Галина Петровна грустно улыбнулась.
— Нет, что вы! — Маша замялась. — Просто… очень калорийная. А я слежу за весом.
— Я могу готовить что-то другое, — неожиданно предложила Галина Петровна. — Что вам нравится? Может, научишь меня своим рецептам?
Маша не верила своим ушам.
— С удовольствием.
— И насчет денег, — Галина Петровна посмотрела на сына. — Мы с отцом решили, что не будем больше переводить вам на аренду.
— Мам, но мы же… — начал было Дима.
— Дайте мне договорить, — Галина Петровна подняла руку. — Мы не будем переводить, но это не значит, что мы вас бросаем. Просто… у нас есть другой план. Вы пока справляйтесь сами, как хотели. А через полгода поговорим.
Маша и Дима переглянулись с недоумением.
— Какой план? — осторожно спросила Маша.
— Увидите, — загадочно улыбнулась Галина Петровна. — Доверьтесь мне хоть раз без вопросов.
— Спасибо, мам, — Дима обнял мать. — Это очень важно для нас.
— Только один уговор, — Галина Петровна подняла палец. — Раз в месяц вы приезжаете к нам на дачу. Без отговорок. И я буду готовить то, что вы любите. Договорились?
— Договорились, — Маша улыбнулась и впервые за долгое время почувствовала, что между ней и свекровью возможно взаимопонимание.
Прошло полгода. Маша стояла у окна, наблюдая, как к подъезду подкатывает знакомая белая Лада. Но теперь это вызывало не тревогу, а теплое чувство. Они с Димой уже полностью оплачивали квартиру сами. Он нашел работу с лучшей зарплатой, она увеличила количество заказов.
— Твоя мама приехала, — сказала Маша мужу. — Поможешь ей с сумками?
— Конечно, — Дима поцеловал жену и пошел встречать мать.
Галина Петровна поднялась, неся небольшой контейнер и какую-то папку.
— Привет, ребята! Я тут салат приготовила по твоему рецепту, Машенька. Без майонеза, как ты любишь.
— Спасибо, Галина Петровна! — Маша обняла свекровь. — Проходите, я чай заварила.
Они сидели на кухне, разговаривали, и никто никого не попрекал помощью, не критиковал и не указывал, как жить. Вдруг Галина Петровна достала из сумки папку с документами.
— Ребята, помните, полгода назад я говорила про наш с отцом план?
Дима кивнул.
— Так вот, — Галина Петровна торжественно открыла папку. — Все эти месяцы мы с отцом не просто перестали вам помогать. Мы копили деньги, которые раньше отдавали вам на аренду.
— Зачем? — удивился Дима.
— А затем! — Галина Петровна достала буклеты с новостройками. — Мы накопили на первоначальный взнос за квартиру. И готовы взять на себя ипотеку.
Маша ахнула и прикрыла рот рукой.
— Вы что, серьезно?
— Абсолютно! — Галина Петровна расправила плечи. — Вместо того чтобы платить за съемную квартиру, вы будете выплачивать за свою собственную. А когда ипотека закончится, квартира будет ваша.
— Мам, это же огромные деньги, — Дима был ошеломлен.
— А что нам с отцом с собой на тот свет забирать? — Галина Петровна махнула рукой. — Лучше сейчас вам поможем, чем потом оставлять наследство. Так мы хоть увидим, как вы радуетесь.
— Но это же… — Маша не находила слов.
— Это наше решение, — твердо сказала Галина Петровна. — И не спорьте. Вот, смотрите варианты. Выбирайте любую квартиру в пределах этой суммы, — она показала цифру на листке. — Первый взнос мы с отцом внесем, ипотеку оформим на себя, а вы будете платить ежемесячно столько же, сколько сейчас за аренду. А потом вам подарим.
Дима обнял мать.
— Мам, я не знаю, что сказать.
— Ничего не говори, — Галина Петровна погладила сына по голове. — Просто будьте счастливы. И… может, в новой квартире уже и о детках подумаете?
Маша и Дима переглянулись и рассмеялись. Некоторые вещи никогда не меняются. Но теперь они знали, как с этим справляться.
— Поживем — увидим, — дипломатично ответил Дима, подмигнув жене.
А через месяц Маша узнала, что беременна. И почему-то первой, кому ей захотелось сообщить эту новость после мужа, была Галина Петровна. Которая, узнав, тут же примчалась с тремя огромными пакетами еды «для будущей мамочки». Но на этот раз Маша только улыбнулась. В конце концов, это и есть семья — со всеми ее сложностями, компромиссами и безусловной, пусть иногда и навязчивой, любовью.