— Лидочка, милая, ну когда же вы с Димой наконец порадуете меня внуками? — Валентина Михайловна сидела в нашей гостиной, как на троне, и смотрела на меня взглядом следователя.
— Валентина Михайловна, мы пока не готовы к детям, — ответила я, наливая чай. — У нас много планов по работе…
— Работа! — фыркнула свекровь. — Опять эта твоя работа! Лида, тебе уже 29. Время рожать, а не в офисе сидеть.
Я перехватила взгляд Димы. Он молчал, как обычно, когда мама начинала свои лекции о предназначении женщины.
— У меня карьера, я не могу сейчас все бросить, — попробовала объяснить я.
— Карьера? — Голос свекрови стал ледяным. — Лида, послушай меня внимательно. Либо ты в ближайший год родишь моего внука, либо я буду настаивать на разводе. Дима найдет себе нормальную женщину, которая захочет быть матерью.
Тишина в комнате стала осязаемой.
— Мам, не говори так, — наконец подал голос Дима.
— А что тут говорить? Четыре года женаты, а толку? Я в ее возрасте уже двоих родила и на работу не бегала. Семья должна быть приоритетом, а не эти ваши проекты.
Я встала и пошла на балкон. Нужно было подышать воздухом и не наговорить лишнего.
Знаете, как это — жить под прицелом биологических часов? Когда каждое семейное застолье превращается в допрос: «Ну что, есть новости?». Когда свекровь изучает твою фигуру в поисках намеков на беременность. Когда даже подруги начинают намекать: «Лида, а не пора ли?»
Пора. Всем пора, кроме меня.
Не потому что я не люблю детей. Не потому что боюсь родов или не хочу быть мамой. Просто у меня другие приоритеты. Пока другие.
Мне 29, я руководитель отдела маркетинга в крупной IT-компании. Три года назад я защитила MBA, год назад получила повышение. В следующем году планирую запускать собственный стартап с партнерами.
И тут — дети.
Конечно, можно совмещать. Теоретически. На практике я видела, как «совмещают» мои коллеги. Недосып, стресс, вечная беготня между садиком и офисом, компромиссы в карьере.
Я не готова. Пока не готова.
Но попробуй это объяснить свекрови, для которой бездетная женщина — это неполноценная женщина.
— Лида, мы должны поговорить, — Дима вернулся с балкона после того, как проводил маму.
— О чем?
— Ты знаешь о чем. Мама права: мы уже не молодые, пора задуматься о детях.
— Дим, я думаю. Но сейчас не лучшее время.
— А когда будет лучшее? Через год? Два? Пять?
— Не знаю. Но точно не сейчас.
Он сел рядом:
— Лида, я хочу быть отцом. И хочу, чтобы мать увидела внуков.
— А что хочу я?
— Ты же тоже хочешь детей. Мы об этом говорили когда женились.
— Говорили. Но тогда у меня не было такой работы, таких перспектив.
— Лида, работа — это не самое главное в жизни.
И вот тут я поняла, что мы говорим на разных языках. Для него работа — способ заработать деньги. Для меня — способ реализовать себя.
— Дим, дай мне еще год. Я запущу проект, войду в стабильный режим, и тогда…
— Лида, тебе всегда будет нужен еще один год. Еще один проект. Еще одна возможность.
Он был прав. И это пугало больше всего.
Следующие месяцы превратились в настоящую войну на два фронта. Дома — постоянное давление. Свекровь звонила каждый день, интересуясь «новостями». Дима становился все молчаливее и мрачнее.
На работе — новый проект, который мог изменить мою жизнь. Мы разрабатывали платформу для малого бизнеса, и у меня была возможность стать соучредителем. Но это требовало полной отдачи минимум на два года.
— Лидия Сергеевна, нам нужен ваш окончательный ответ, — сказал директор. — Если вы с нами, то подписываем договор и начинаем.
— Мне нужно посоветоваться с семьей.
— Конечно. Но помните: такие возможности выпадают раз в жизни.
Дома я рассказала Диме о предложении.
— Лида, это же замечательно! — обрадовался он. — Теперь ты сможешь работать в свободном режиме и спокойно планировать ребенка.
— Дим, ты не понял. Первые два года я буду пахать как проклятая. О детях речи быть не может.
Лицо его помрачнело:
— То есть ты выбираешь работу?
— Я выбираю будущее. Наше будущее.
— Нет, Лида. Ты выбираешь свою карьеру. А на семью тебе наплевать.
Через неделю Валентина Михайловна устроила мне «серьезный разговор».
— Лида, садись. Я пришла ставить точки над «и».
Она говорила час. Без перерыва. О том, что женщина должна рожать до 30, иначе риски. О том, что карьера не греет в старости. О том, что Дима — последний мужчина в их роду, и я обязана продолжить фамилию.
— Валентина Михайловна, я понимаю ваши переживания, но…
— Никаких «но»! Либо ты в течение года беременеешь, либо освобождаешь место для нормальной женщины.
— То есть вы предлагаете мне ультиматум?
— Именно. Выбирай: либо работа, либо семья. И если выберешь работу — я сделаю все, чтобы Дима от тебя ушел.
Я смотрела на эту женщину и думала: а ведь она искренне считает, что делает доброе дело. Спасает сына от эгоистичной жены, которая не хочет выполнять свое «предназначение».
— Хорошо, — сказала я спокойно. — Я сделала выбор.
— И?
— Я выбираю работу.
Следующие три месяца были адом. Дима метался между мной и матерью. Пытался найти компромиссы, которых не существовало.
— Лида, может, попробуем? — умолял он. — Ну один ребенок, это же не конец света.
— Дим, я не готова быть мамой из-под палки. Ребенок должен быть желанным, а не результатом семейного шантажа.
— Но ты же хочешь детей!
— Хочу. Но не сейчас. И не при таких обстоятельствах.
— Мама говорит, что после 30 опасно рожать…
— Мама говорит много чего. А решаю я.
Конец наступил в новогоднюю ночь. Валентина Михайловна пришла в гости и устроила очередную сцену:
— Дима, посмотри на нее! Ей плевать на тебя, на меня, на будущих детей! Она думает только о себе!
— Валентина Михайловна, — сказала я очень тихо, — вы правы. Я думаю о себе. О своей жизни, своих планах, своем будущем. И знаете что? Я имею на это право.
— Какое право? Ты жена! Твой долг…
— Мой долг — быть счастливой. А не жить по чужим сценариям.
— Дима, ты слышишь? Она открыто говорит, что семья для нее ничего не значит!
И тут Дима встал:
— Лида, если ты не хочешь детей, то нам не по пути.
— Я хочу детей, Дим. Но не хочу быть инкубатором по расписанию.
— Это одно и то же.
— Нет. Это совершенно разные вещи.
Он ушел к матери. В ту же ночь. Оставив записку: «Подумай еще раз. Пока не поздно».
Развелись мы через полгода. Дима даже не пытался бороться за брак. Видимо, мама убедила его, что он найдет «лучшую женщину».
А я подписала договор с партнерами и ушла с головой в работу.
Первый год был сложным. Не только из-за развода, но и из-за проекта. Мы работали по 12-14 часов в день, ночевали в офисе, жили на кофе и нервах.
Но к концу года наша платформа заработала. Мы привлекли первых серьезных клиентов, получили инвестиции, начали масштабироваться.
Сейчас, спустя три года, наш стартап стоит 50 миллионов долларов. Я совладелица успешной IT-компании, у меня команда из 80 человек и перспективы выхода на международный рынок.
И знаете что? Я не жалею о своем выборе.
Месяц назад мне на рабочий телефон позвонила Валентина Михайловна.
— Лида, мне нужно с тобой поговорить.
— Валентина Михайловна, мы развелись три года назад. О чем говорить?
— О Диме.
Оказалось, мой бывший муж до сих пор не женился. Встречался с несколькими девушками, но серьезных отношений не получалось.
— Лида, он по тебе скучает. Постоянно спрашивает, как твои дела.
— И как мои дела?
— Я читала про тебя в интернете. Ты стала очень успешной.
— Да, стала.
— Лида, а может… может, вы помиритесь? Дима изменился, он многое понял…
Я молчала, переваривая услышанное.
— Валентина Михайловна, а как же внуки? Биологические часы? Предназначение женщины?
— Лида, не надо так. Я была неправа. Просто очень хотела внуков…
— И хотите до сих пор?
— Конечно, хочу. Но понимаю теперь, что нельзя было давить.
— Что изменилось?
— Дима несчастен. За три года он так и не нашел ту «нормальную женщину», которую я ему обещала.
Вечером того же дня позвонил Дима.
— Лида, привет. Можно увидимся?
Мы встретились в кафе, где когда-то праздновали нашу помолвку. Он выглядел усталым, постаревшим.
— Как дела? — спросил он.
— Хорошо. У тебя как?
— Нормально. Работаю, живу.
Мы говорили о всем и ни о чем. Он рассказывал про новую работу, я — про проекты. Обычная встреча бывших супругов.
— Лида, я хотел извиниться, — сказал он под конец. — Я был неправ тогда. Не должен был ставить ультиматумы.
— Дим, мы оба были неправы. Просто хотели разного.
— А сейчас? Что ты хочешь сейчас?
Хороший вопрос. Что я хочу в 32 года, имея успешный бизнес, собственную квартиру и полную свободу?
— Не знаю, — честно ответила я. — А ты?
— Хочу семью. Детей. Но не любой ценой.
— И что предлагаешь?
— Ничего не предлагаю. Просто хотел сказать, что скучаю.
Прошло два месяца с той встречи. Мы изредка созваниваемся, иногда видимся. Не как любовники, не как супруги. Как люди, которые когда-то много значили друг для друга.
И знаете, что самое интересное? Теперь, когда меня никто не принуждает, я сама начала думать о детях. Не из-за биологических часов или общественного давления. А просто потому что чувствую: может быть, пора.
Моя компания работает стабильно, у меня есть надежные партнеры, финансовая подушка. И главное — есть желание. Не вынужденное, не навязанное, а искреннее.
Может быть, в этом и есть разница между «надо» и «хочу»?
Вчера Валентина Михайловна снова позвонила:
— Лида, я знаю, это звучит странно, но… ты не могла бы прийти к нам на воскресный обед? Как раньше.
— Зачем?
— Дима грустит. А я… я скучаю по тебе. Ты была хорошей невесткой, несмотря на наши разногласия.
— Валентина Михайловна, мы с Димой в разводе.
— Но вы же общаетесь. Может быть, еще не все потеряно?
— А если я так и не рожу внуков?
— Тогда не родишь. Это твое право.
Кажется, всем понадобилось три года, чтобы понять простую истину: решение о детях принимает женщина. Не муж, не свекровь, не общество. Женщина.
И принимает тогда, когда готова. А не когда все вокруг считают, что «пора».
Не знаю, как сложится моя личная жизнь дальше. Может быть, мы с Димой найдем дорогу друг к другу. Может быть, я встречу кого-то другого. А может быть, останусь одна и рожу ребенка для себя.
Но знаю точно: больше никто не будет диктовать мне, когда и как жить. Мой возраст, мое тело, мои решения.
И если кто-то считает это эгоизмом — пусть считает. Лучше быть эгоисткой, чем жертвой чужих ожиданий.
Кстати, знаете, что самое смешное во всей этой истории? Из тех девушек, которых Дима пытался рассматривать как потенциальных жен, ни одна не спешила рожать детей. Все хотели сначала «пожить для себя», «построить карьеру», «накопить на квартиру».
Оказывается, я была не исключением, а правилом. Современные женщины не торопятся становиться матерями в 25 лет. И это нормально.
Просто свекрови пока не привыкли к новой реальности.