Светлана Петровна, вы серьезно? — Катя сжала телефон так, что пальцы побелели. — Это не гостиница, а наш дом! Там и так тесно, а вы… сколько там человек?
– Ну, не так уж и много, — голос свекрови стал слаще, но в нем сквозила привычная настойчивость. — Семья же, Кать. Не чужие люди. Всего-то человек пятнадцать.
– Пятнадцать?! — Катя чуть не выронила телефон. — Вы издеваетесь?
Она стояла посреди кухни, где пахло свежесваренным кофе и тостами. Утро начиналось как обычно: дочка Маша, пяти лет, рисовала фломастерами за столом, а муж Ваня уехал на работу. И вот этот звонок. Светлана Петровна всегда умела подкинуть сюрприз, но сегодня она превзошла себя.
– Катя, не драматизируй, — продолжала свекровь, будто речь шла о паре гостей на выходные. — У вас дом большой, за городом, воздух свежий. Детям полезно. Да и не навсегда же, на лето только.
Катя прикрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями. Дом, о котором говорила свекровь, был их с Ваней гордостью. Двухэтажный, с мансардой, деревянный, с большими окнами и верандой, где по вечерам они пили чай, глядя на закат. Они купили его три года назад, после долгих лет экономии. Но «большой» — это громко сказано. Четыре спальни, гостиная, кухня и один санузел. Для них с Ваней и Маши — идеально. Но для пятнадцати человек? Это был кошмар.
– Светлана Петровна, — Катя старалась говорить спокойно, — у нас там четыре комнаты. Четыре! Куда я положу пятнадцать человек?
– Ой, да что ты начинаешь? — свекровь фыркнула. — Диваны раскладные, матрасы надувные. В тесноте, да не в обиде. Это же семья!
Катя глубоко вдохнула. Семья. Слово, которое свекровь произносила с таким нажимом, будто оно снимало все возражения. Но Катя знала эту «семью». Родственники Вани — целый клан, разбросанный по городам и весям. Были там и тётя Люба с мужем, и их трое детей с семьями, и двоюродный брат Вани, Олег, с женой и двумя подростками, и ещё какие-то дальние родственники, которых Катя видела от силы раз в жизни. И все они, по словам свекрови, горели желанием провести лето в их доме.
– А почему именно к нам? — Катя всё ещё пыталась найти лазейку. — У вас же в городе квартира просторная.
– В городе? — Светлана Петровна хмыкнула. — Жара, духота, асфальт раскалённый. А у вас там природа, речка рядом. Для детей — рай. Да и не чужие мы, Кать.
Катя посмотрела на Машу, которая старательно выводила на бумаге разноцветные цветы. Её дочка обожала загородный дом. Летом они с Ваней устраивали пикники, ставили маленький бассейн во дворе, катались на велосипедах. Но пятнадцать человек? Это не просто теснота. Это хаос.
– Я поговорю с Ваней, — наконец выдавила Катя. — Но я ничего не обещаю.
– Вот и правильно, — свекровь оживилась. — Ванечка согласится, он парень сговорчивый. Я завтра перезвоню.
Катя бросила телефон на стол и рухнула на стул. Маша подняла голову:
– Мам, ты чего такая?
– Да ничего, солнышко, — Катя заставила себя улыбнуться. — Просто бабушка придумала… приключение.
Вечером, когда Ваня вернулся с работы, Катя встретила его в прихожей. Он, как обычно, был в своей синей рубашке, чуть помятой, с закатанными рукавами. Усталый, но довольный — день на стройке, где он работал прорабом, выдался удачным.
– Вань, нам надо поговорить, — начала Катя, пока он снимал ботинки.
– Что стряслось? — он насторожился, глядя на её серьёзное лицо.
– Твоя мама звонила. Хочет, чтобы мы пустили к нам в дом всю вашу родню. Пятнадцать человек. На всё лето.
Ваня замер, держа ботинок в руке.
– Сколько? — переспросил он.
– Пятнадцать, — Катя скрестила руки на груди. — Тётя Люба, Олег, их дети, ещё какие-то люди, которых я даже не знаю.
Ваня присвистнул и покачал головой.
– Маман в своём репертуаре, — он бросил ботинок и прошёл на кухню. — И что ты сказала?
– Что мы подумаем. Но, Вань, это же нереально! У нас дом не резиновый. И потом, я не хочу, чтобы наш дом превратился в общежитие.
Ваня открыл холодильник, достал бутылку воды и сделал большой глоток.
– Согласен, — сказал он наконец. — Но ты же знаешь маму. Её не переубедишь. Она уже, небось, всем раззвонила, что мы их ждём.
– И что делать? — Катя чувствовала, как внутри нарастает раздражение. — Сказать, что мест нет? Они же обидятся.
– Обидятся, — кивнул Ваня. — Особенно тётя Люба. Она потом год будет ныть, что мы её не уважаем.
Катя вспомнила тётю Любу. Полная, громогласная, с привычкой раздавать всем советы. Её муж, дядя Коля, был тихим, но их дети — трое сыновей — унаследовали мамин темперамент. А ещё Олег с женой Наташей и их подростки, которые вечно сидели в телефонах, но при этом умудрялись всё ломать.
– Вань, я не хочу, чтобы наш дом стал проходным двором, — Катя села напротив него. — Это наше место. Наше с тобой и Машей.
– Понимаю, — Ваня потёр виски. — Но и просто отказать не выйдет. Мама скажет, что мы эгоисты. Надо придумать что-то… умное.
На следующий день свекровь перезвонила, как и обещала.
– Ну что, Катя, обсудили? — её голос был бодрым, будто всё уже решено.
– Светлана Петровна, мы посчитали, — Катя старалась говорить твёрдо. — У нас четыре спальни. Даже если мы отдадим все комнаты, пятнадцать человек не поместятся.
– Ой, да брось, — свекровь рассмеялась. — Дети на полу поспят, взрослые на диванах. Не в палатке же.
– А где я готовить буду на такую толпу? — Катя пыталась держать себя в руках. — У нас одна плита. И ванна одна.
– Ну, организуетесь как-нибудь, — отмахнулась свекровь. — Главное, чтобы все вместе. Семья — это святое.
Катя почувствовала, как внутри всё кипит. Семья — это святое, конечно. Но почему это святое должно рушить её собственное пространство?
– Я ещё раз поговорю с Ваней, — сказала она, чтобы закончить разговор.
– Вот и умница, — свекровь явно была довольна. — Я уже всем сказала, что вы ждёте. Тётя Люба в восторге.
Катя положила трубку и посмотрела в окно. Во дворе Маша каталась на качелях, которые Ваня смастерил прошлым летом. Их дом был их крепостью. Но теперь эта крепость оказалась под осадой.
Вечером они с Ваней снова обсуждали ситуацию. Маша уже спала, и в доме было тихо, только тикали часы на стене.
– Может, предложить им приезжать по очереди? — сказал Ваня, разливая чай. — Ну, типа, одна семья на неделю, потом другая.
– Ага, и весь отпуск бегать с тряпкой и кастрюлями, — Катя скривилась. — Вань, я хочу, чтобы у нас было нормальное лето. С Машей, с тобой. Без этого… цирка.
– Понимаю, — он вздохнул. — Но мама не отстанет. И родственники уже настроились.
Катя задумалась. Идея с очередностью звучала разумно, но как это организовать? Кто решает, кто первый, а кто ждёт? И как объяснить тёте Любе, что её трое сыновей не влезут в одну комнату?
– Надо составить график, — наконец сказала она. — Иначе они все приедут одновременно, и это будет конец.
– График? — Ваня усмехнулся. — Ты думаешь, они будут его соблюдать?
– А мы их заставим, — Катя посмотрела на него с решимостью. — Или я просто уеду с Машей к своим родителям.
Ваня замолчал, глядя на неё. Он знал, что Катя не шутит. Она редко ставила ультиматумы, но если уж говорила, то делала.
– Ладно, — сказал он. — Давай попробуем. Составим график, распределим комнаты. Но ты понимаешь, что это только начало?
Катя кивнула. Она понимала. Родственники — это не просто люди, которые приедут и уедут. Это споры, обиды, требования. И где-то там, в тени, маячила свекровь, уверенная, что всё должно быть по её сценарию.
На следующий день Катя села за ноутбук и начала составлять список. Кто приедет? Сколько человек в каждой семье? Какие комнаты можно выделить? Она рисовала таблицы, прикидывала, как разместить матрасы, где поставить раскладушки. Но с каждым пунктом становилось ясно: даже с графиком это будет хаос. Тётя Люба с семьёй — шесть человек. Олег с женой и детьми — пятеро. Ещё какие-то дальние родственники, которых свекровь упомянула вскользь. И все они хотели приехать одновременно.
Вечером приехала Светлана Петровна. Она вошла в дом с улыбкой, будто уже всё решено. В руках — пакет с пирожками, которые она всегда привозила, чтобы «задобрить».
– Ну что, Катюша, готовы принимать гостей? — она поставила пакет на стол.
– Светлана Петровна, — Катя старалась говорить спокойно, — мы посчитали. Всех сразу разместить не получится. Надо делить на группы.
– На группы? — свекровь нахмурилась. — Это как?
– Ну, например, тётя Люба с семьёй на одну неделю, потом Олег с семьёй, — начала Катя.
– Ой, нет, — Светлана Петровна замахала руками. — Это не пойдёт. Они все хотят вместе. Семья должна быть в сборе!
– Но как? — Катя чувствовала, как голос дрожит. — У нас дом не резиновый!
Свекровь посмотрела на неё, прищурившись.
– Катя, ты просто не хочешь, — сказала она тихо, но с укором. — Если бы хотела, нашла бы способ.
Катя замерла. Это был удар ниже пояса. Она всегда старалась быть хорошей невесткой, не спорила, улыбалась. Но сейчас внутри что-то щёлкнуло.
– Светлана Петровна, — сказала она твёрдо, — это наш дом. И я не обязана превращать его в общежитие.
Свекровь открыла рот, но ничего не сказала. Ваня, сидевший рядом, кашлянул и быстро вмешался:
– Мам, давай так. Мы сделаем график. Все приедут, но по очереди. Иначе просто не выйдет.
Светлана Петровна посмотрела на сына, потом на Катю. Её лицо смягчилось, но в глазах всё ещё читалось недовольство.
– Ладно, — сказала она наконец. — Но я поговорю с Любой. Она не обрадуется.
Когда свекровь ушла, Катя посмотрела на Ваню.
– Это только начало, да? — спросила она.
– Ага, — он кивнул. — Готовься, Кать. Тётя Люба — это тебе не мама.
На следующий день начались звонки. Тётя Люба, как и ожидалось, была в ярости.
– Что значит по очереди? — кричала она в трубку. — Мы что, не семья? Я всю жизнь мечтала собрать всех вместе!
– Люба, пойми, — Катя старалась говорить спокойно, — у нас просто нет места.
– Нет места? — тётя Люба фыркнула. — У вас дом огромный! Света говорила, там чуть ли не дворец!
Катя закатила глаза. Дворец. Конечно. Свекровь, как всегда, преувеличила.
К концу недели родственники начали съезжаться. Первыми прибыли тётя Люба с семьёй. Шесть человек, куча чемоданов и коробок с едой. Люба сразу начала командовать:
– Катя, где тут у вас спальня получше? Моему Коле надо кровать, у него спина. А мальчикам диван не подойдёт, они высокие.
– Люба, — Катя сжала кулаки, — мы всё распределили. Вам две комнаты наверху.
– Две? — Люба округлила глаза. — Нас шестеро!
Катя чувствовала, как внутри нарастает буря. Она посмотрела на Ваню, который пытался успокоить тётю Любу, но та уже вошла в раж. А за окном подъехала ещё одна машина. Олег с семьёй. Пятеро.
– Вань, — Катя повернулась к мужу, — это конец.
– Спокойно, — он сжал её руку. — Мы справимся.
Но в глубине души Катя понимала: справиться будет непросто. Родственники уже заполняли дом. А где-то там, в будущем, маячила вторая волна гостей. И вопрос: как не потерять себя и свой дом в этом хаосе?
Дом гудел, как улей. Тётя Люба расставляла чемоданы в гостиной, будто это её собственная квартира. Её сыновья — Артём, Дима и Славик — уже оккупировали диван, громко споря, чей телефон громче играет музыку. Дядя Коля, пыхтя, таскал коробки с едой на кухню, а Олег с женой Наташей и их подростками, Лизой и Максимом, только что выгрузились из машины. Пятнадцать человек, как и предупреждала свекровь, превратили Катин дом в бурлящий хаос.
Катя стояла на пороге кухни, глядя на этот бедлам. Маша, её дочка, прижималась к её ноге, держа в руках плюшевого зайца.
– Мам, они надолго? — шёпотом спросила девочка.
– Не знаю, солнышко, — Катя погладила её по голове. — Но мы разберёмся.
Ваня, вернувшись с работы, застал уже полный разгар. Тётя Люба тут же набросилась на него:
– Ванечка, ну что это за график? — она всплеснула руками. — Мы же семья! Зачем нас делить, как будто мы чужие?
– Люба, — Ваня устало потёр шею, — у нас просто нет места. Мы же говорили.
– Места нет? — тётя Люба упёрла руки в бёдра. — У вас домина! Света сказала, тут чуть ли не поместье!
Катя закатила глаза, прячась за дверью. Поместье. Светлана Петровна явно расписала их скромный дом как дворец. Двухэтажный, с деревянной обшивкой, он был уютным, но не огромным. Четыре спальни, одна ванная, кухня, где с трудом помещались десять человек, и веранда, которую теперь оккупировали подростки Олега.
– Люба, — Катя вышла из укрытия, — мы сделали график. Вы неделю, потом Олег с семьёй. Иначе мы просто не справимся.
– Неделю? — Люба округлила глаза. — Да мы только приехали! Коля, скажи ей!
Дядя Коля, сидевший за столом с кружкой чая, только пожал плечами.
– Люба, не кипятись, — пробормотал он. — Катя дело говорит.
Но тётя Люба не унималась. Она ходила по гостиной, размахивая руками, и причитала:
– Я всю жизнь мечтала собрать семью! А вы нас по графикам, как в очереди! Это что, неуважение?
Катя чувствовала, как внутри всё сжимается. Она хотела крикнуть, что это её дом, её пространство, но вместо этого глубоко вдохнула.
– Люба, — сказала она, стараясь говорить спокойно, — мы рады вас видеть. Но пятнадцать человек — это слишком. Мы не можем всех сразу.
Олег, который до этого молчал, вдруг вмешался:
– Катя, а почему мы вторые? — он скрестил руки на груди. — Мы тоже семья. Почему Люба первая?
– Потому что они раньше приехали, — Ваня пытался разрядить обстановку. — Олег, не начинай.
– Нет, я начну! — Олег повысил голос. — Мы с Наташей и детьми тоже хотим отдыхать. А теперь что, ждать, пока Люба со своими нагуляется?
Катя посмотрела на Ваню. Его лицо стало напряжённым, а в глазах читалось: «Я же говорил, это только начало».
К вечеру дом превратился в настоящий цирк. Тётя Люба с сыновьями заняла две спальни наверху, но Артём и Дима тут же начали спорить, кому спать на кровати, а кому на раскладушке. Дядя Коля храпел на диване в гостиной, а его коробки с едой — банки с соленьями, пакеты с крупами — заняли всю кухню. Олег с семьёй расположились в мансарде, но Наташа уже жаловалась, что там душно. Подростки Лиза и Максим гоняли по двору, оставляя за собой след из пустых бутылок колы.
Катя пыталась готовить ужин, но плита была занята: тётя Люба варила борщ.
– Катюш, ты не против? — Люба улыбнулась, будто ничего не происходило. — Я для всех готовлю. Семья же!
– Конечно, — выдавила Катя, хотя внутри всё кипело. Её кухня, её плита, её дом — и она чувствовала себя гостьей.
Ваня, заметив её состояние, отвёл её в сторону.
– Кать, держись, — он сжал её руку. — Это ненадолго.
– Ненадолго? — она посмотрела на него, сдерживая слёзы. — Вань, они уже всё перевернули! А что будет, когда приедут остальные?
Ваня вздохнул. Он знал, что родственники — это испытание. Но отказаться было нельзя: свекровь уже всем раззвонила, что они «ждут семью». А сказать «нет» означало навлечь обиды на годы вперёд.
На следующий день напряжение только нарастало. Тётя Люба решила устроить «семейный пикник» и вытащила всех во двор. Катя с ужасом смотрела, как её аккуратные клумбы превращаются в площадку для игр: подростки Олега пинали мяч, не глядя, куда он летит. Один из сыновей Любы, Славик, случайно разбил садовый фонарь.
– Ой, Катя, извини, — Люба махнула рукой. — Мальчишки, что с них взять.
Катя молчала, но внутри всё кричало. Она любила этот дом. Каждый уголок был пропитан их с Ваней историей: как они выбирали обои, как красили веранду, как Маша училась кататься на велосипеде во дворе. А теперь всё это топтали, ломали, присваивали.
К вечеру она не выдержала. Заперлась в спальне и набрала номер своей подруги Лены.
– Лен, я с ума сойду, — сказала она, едва сдерживая слёзы. — Они все тут. Пятнадцать человек. И все чего-то хотят.
– Кать, ты чего? — Лена ахнула. — Как пятнадцать? У вас же дом не резиновый!
– Вот именно! — Катя сжала телефон. — А свекровь говорит: «Семья — это святое». Я уже не знаю, как это пережить.
Лена помолчала, а потом сказала:
– Кать, тебе надо поставить границы. Иначе они тебя раздавят. Это твой дом. Твой.
Катя кивнула, хотя подруга её не видела. Границы. Звучало просто, но как это сделать, когда тётя Люба командует, как генерал, а Олег с Наташей уже спорят, кто займёт мансарду на следующей неделе?
Утром Катя решила действовать. Она собрала всех в гостиной. Тётя Люба сидела на диване, обмахиваясь журналом. Олег с Наташей стояли у окна, их подростки уткнулись в телефоны. Дядя Коля дремал в кресле. Ваня, чувствуя, что назревает буря, встал рядом с Катей.
– Так, — начала Катя, стараясь говорить твёрдо. — Мы рады, что вы приехали. Но у нас маленький дом. И мы не можем принимать всех сразу.
– Это как? — тётя Люба прищурилась. — Ты нас выгоняешь?
– Нет, — Катя покачала головой. — Но мы сделаем чёткий график. Одна семья — одна неделя. И никаких споров.
Олег фыркнул.
– А кто решает, кто первый? — спросил он. — Мы тоже хотим отдыхать.
– Мы кинем жребий, — сказала Катя. — Это будет честно.
Тётя Люба открыла рот, чтобы возразить, но Ваня поднял руку.
– Люба, Олег, хватит, — сказал он. — Это наш дом. И мы решаем, как здесь будет.
В комнате повисла тишина. Даже подростки оторвались от телефонов. Катя чувствовала, как сердце колотится, но она не отступала.
– Мы составим список, — продолжила она. — Кто когда приезжает, сколько человек, где спят. И каждый убирает за собой. Это не обсуждается.
Тётя Люба посмотрела на неё, как на предательницу.
– Катя, я думала, ты семейный человек, — сказала она тихо. — А ты…
– Я семейный человек, — перебила Катя. — Поэтому я защищаю свою семью. Машу, Ваню, наш дом.
Олег кашлянул, Наташа отвела взгляд. Дядя Коля, проснувшись, пробормотал:
– Ну, правильно говорит. Порядок нужен.
К вечеру Катя и Ваня составили график. Тётя Люба с семьёй — первая неделя. Олег с семьёй — вторая. Остальные родственники, которых свекровь упомянула вскользь, — позже, если вообще приедут. Катя настояла, чтобы каждый подписался под правилами: уборка, тишина после десяти вечера, никаких вещей в общих зонах.
Но напряжение не спадало. Тётя Люба ворчала, что её «выдавливают». Олег с Наташей шептались, что их «задвинули». А свекровь, узнав о графике, позвонила и холодно сказала:
– Катя, я думала, ты добрая невестка. А ты… эгоистка.
Катя положила трубку и посмотрела на Ваню.
– Я эгоистка? — спросила она, чувствуя, как слёзы жгут глаза.
– Нет, — Ваня обнял её. — Ты защищаешь наш дом. И я с тобой.
К концу недели тётя Люба с семьёй уехала, оставив после себя гору посуды и помятые клумбы. Олег с семьёй занял их место, и всё началось заново: споры о комнатах, шум, хаос. Но Катя уже не молчала. Она чётко говорила, что можно, а что нельзя. И, к её удивлению, Олег с Наташей начали прислушиваться.
Однажды вечером, когда все легли спать, Катя вышла на веранду. Ваня сидел там с кружкой чая, глядя на звёзды.
– Ну что, Кать, — он улыбнулся, — мы выжили?
– Пока да, — она села рядом, вдыхая прохладный воздух. — Но это наш дом, и я не дам его никому отнять.
Ваня кивнул, сжав её руку. И Катя знала: они справятся.