Раз моя мама у нас гостит, то отдадим спальню ей, а сами поспим на раскладушках на кухне, тебе же несложно, — заявил муж, даже не поднимая глаз от телефона.
Катя замерла с половником в руке над кастрюлей. Борщ булькал, выпуская ароматные пары, но она уже не чувствовала запаха укропа и сметаны. В голове звенело от неожиданности.
— Андрей, но у нас же есть диван в гостиной. Раскладывается отлично, я проверяла, когда покупали.
— Маме будет неудобно. Ей нужна нормальная кровать, тишина. А на кухне мы никому не помешаем.
Катя поставила половник и обернулась к мужу. Он по-прежнему листал новости, его лицо освещал холодный свет экрана.
— Андрей, послушай. Твоя мама приезжает на неделю. Целую неделю мы будем спать на раскладушках? У меня завтра важная презентация, мне нужно выспаться.
— Ну и что? Один раз можно потерпеть. Мама редко к нам приезжает.
— Редко? Она была здесь месяц назад, и тогда тоже заняла нашу спальню. А перед этим на Новый год гостила две недели.
Андрей наконец оторвался от телефона и посмотрел на жену с легким раздражением.
— Катя, не начинай опять. Это моя мама. Она вырастила меня, всю жизнь работала, чтобы дать мне образование. Теперь я должен о ней заботиться.
— Я не против заботы. Но почему она не может спать в гостиной? Диван удобный, матрас ортопедический.
— Потому что она пожилая женщина, и ей нужен комфорт. А мы молодые, переживем.
Катя глубоко вдохнула, пытаясь сдержать нарастающее раздражение. За три года брака эта ситуация повторялась уже не раз. Каждый приезд свекрови превращался в испытание на прочность их отношений.
— Хорошо, допустим, ей действительно нужна спальня. Но почему мы должны спать на кухне? У нас есть кабинет с диваном-книжкой. Там тихо, можно задернуть шторы.
— В кабинете мама будет смотреть телевизор. Ей нужно где-то проводить время днем.
— А как же моя работа? Я работаю из дома три дня в неделю, мне нужен кабинет.
Андрей пожал плечами.
— На неделю можно поработать за кухонным столом. Не развалишься.
Катя почувствовала, как внутри все закипает. Она выключила плиту и села напротив мужа.
— Андрей, ты понимаешь, что мы говорим о нашем доме? О нашем пространстве?
— Конечно, понимаю. И именно поэтому мы должны принять мою маму как дорогого гостя.
— Но мы же живем здесь! Это наша квартира, наша спальня, наше место для отдыха. Почему мы должны чувствовать себя гостями в собственном доме?
Андрей откинулся на спинку стула и вздохнул.
— Катя, я не понимаю, в чем проблема. Это всего неделя. Неужели ты не можешь пожертвовать своим комфортом ради моей матери?
— Дело не в комфорте! Дело в том, что каждый раз, когда она приезжает, я превращаюсь в обслуживающий персонал. Готовлю, убираю, стираю, а спать иду на кухню. При этом она даже не благодарит, воспринимает все как должное.
— Мама благодарит.
— Когда? Когда она критикует мою готовку? Когда говорит, что в квартире грязно? Когда намекает, что я плохо за тобой ухаживаю?
Андрей нахмурился.
— Она не критикует, а дает советы. У неё большой жизненный опыт.
— Андрей, она вчера сказала, что борщ у меня получается «не такой красивый, как у неё». А позавчера поинтересовалась, почему я не глажу твои футболки.
— Ну, действительно, зачем их гладить? Это же не рубашки.
Катя растерянно посмотрела на мужа. Иногда ей казалось, что они говорят на разных языках.
— Хорошо, забудем про глажку. Давай вернемся к спальне. Почему именно мы должны освобождать её?
— Потому что мы хозяева, а она гость.
— Но гости обычно довольствуются гостевыми местами. У нас есть диван в гостиной, есть диван в кабинете. Два варианта размещения.
— Мама не «обычный» гость. Это моя мать.
— И что это значит?
Андрей встал и начал ходить по кухне.
— Это значит, что она имеет право на лучшее, что мы можем ей предложить. Она дала мне жизнь, воспитала, выучила. Теперь моя очередь заботиться о ней.
— Никто не говорит об отказе в заботе. Речь идет о разумных границах.
— Какие границы могут быть с родной матерью?
Катя почувствовала, как у неё начинает болеть голова. Этот разговор они уже вели множество раз, и каждый раз приходили к одному и тому же тупику.
— Андрей, а как же моё мнение? Моё удобство? Моя потребность в нормальном сне и рабочем месте?
— Твоё мнение важно, но в данном случае речь идет о моей матери. Здесь не может быть компромиссов.
— Почему не может? Мы семья, мы должны решать вопросы вместе.
— Мы решаем. Я объясняю тебе, почему так будет лучше.
Катя горько усмехнулась.
— Ты не объясняешь, ты ставишь передо мной факт. Чувствуешь разницу?
— Я не хочу с тобой спорить. Решение принято.
— Кем принято? Когда мы это обсуждали?
— Катя, не усложняй. Мама приезжает завтра, мне нужно подготовить спальню.
— Подожди, — Катя встала и преградила мужу дорогу. — Давай все-таки попробуем найти решение, которое устроит всех.
— Какое еще решение? Я уже сказал.
— Например, твоя мама может остановиться в гостинице. Рядом с нами есть отличная, с завтраками и спа.
Андрей посмотрел на жену так, словно она предложила выбросить его мать из окна.
— Ты с ума сошла? Отправить родную мать в гостиницу?
— Почему с ума? Многие так делают. Это удобно и для гостей, и для хозяев.
— Для каких гостей? Мама не гость, она семья!
— Хорошо, тогда другой вариант. Пусть спит в кабинете, а телевизор смотрит в гостиной.
— Ей будет неудобно переходить из комнаты в комнату.
— А нам удобно переносить вещи на кухню и спать на раскладушках?
— Мы молодые, мы справимся.
Катя села обратно на стул и закрыла лицо руками. Усталость навалилась внезапно и тяжело.
— Андрей, я не понимаю. Когда приезжают мои родители, они без вопросов устраиваются в гостиной. Мама помогает по хозяйству, папа чинит что-то по дому. Они чувствуют себя гостями и ведут себя соответственно.
— У нас разные семьи, разные традиции.
— Какие традиции? Традиция выгонять хозяев из собственной спальни?
— Традиция уважения к старшим.
— Но уважение же должно быть взаимным? Твоя мама уважает нас?
Андрей остановился и пристально посмотрел на жену.
— Что ты имеешь в виду?
— Она никогда не спрашивает, удобно ли нам её принимать. Не интересуется нашими планами. Приезжает и сразу начинает переставлять мебель, менять порядок на кухне, критиковать наш быт.
— Она хочет помочь.
— Помочь? Она в прошлый раз выбросила половину моих специй, потому что «не понимает, зачем столько всякой ерунды».
— Может, действительно не нужно столько баночек.
Катя медленно подняла голову и посмотрела на мужа. В его глазах она не увидела ни понимания, ни сочувствия. Только легкое раздражение от затянувшегося разговора.
— Андрей, а ты хоть раз задумался о том, как я себя чувствую?
— Конечно, задумывался. Но это временные неудобства.
— Временные? Каждые два месяца по неделе — это временные неудобства?
— Мама стареет, ей нужно наше внимание.
— Я согласна дать ей внимание. Но почему это внимание должно выражаться в полном подчинении нашей жизни её потребностям?
Андрей сел обратно и потер лицо руками.
— Катя, мне кажется, ты преувеличиваешь.
— Преувеличиваю? В прошлый раз она переставила в нашей спальне мебель, потому что «так энергетика лучше». Я нашла свой ночной крем в мусорке, потому что он «слишком дорогой для молодой кожи». Она читала мою переписку с подругами, потому что телефон «случайно» остался разблокированным.
— Возможно, она действительно хотела помочь с энергетикой. А крем, может быть, испортился?
— Андрей! Ты слышишь себя? Ты оправдываешь то, что твоя мать рылась в моих вещах и читала личную переписку!
— Не говори «рылась». Она убиралась.
Катя встала и подошла к окну. На дворе темнело, в окнах соседних домов зажигались огни. Где-то там жили семьи, в которых, возможно, тоже решали подобные проблемы. Или не решали — просто жили в гармонии.
— Андрей, скажи честно. Если бы моя мама приехала и потребовала отдать ей нашу спальню, выбросила твои вещи и критиковала твой образ жизни, ты бы это терпел?
Андрей задумался.
— Это другое.
— Чем другое?
— Моя мама делает это из любви ко мне.
— А моя мама разве не может любить меня?
— Может, но… это просто другое.
Катя повернулась к мужу.
— Знаешь, что я думаю? Ты боишься своей матери.
— Это глупость.
— Нет, не глупость. Ты боишься её расстроить, боишься конфликта с ней. И поэтому перекладываешь все неудобства на меня.
— Я никого не боюсь. Просто уважаю.
— Уважение и страх — разные вещи. Если бы ты её уважал, ты бы объяснил ей наши потребности и попросил к ним прислушаться.
— Я не буду объяснять матери, как ей себя вести в нашем доме.
— Но мне ты объясняешь постоянно. Как готовить, как убирать, как принимать твою мать.
Андрей встал и направился к холодильнику.
— Я голодный. Борщ готов?
— Серьезно? Ты сейчас думаешь о еде?
— А что, нельзя поесть во время разговора?
Катя почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Муж налил себе борщ, сел за стол и начал есть, изредка поглядывая в телефон. Словно только что они не обсуждали фундаментальные проблемы их отношений.
— Андрей, мы еще не закончили разговор.
— А что тут обсуждать? Мама приезжает завтра. Нужно подготовить спальню.
— Значит, мое мнение вообще не важно?
— Важно. Но решение уже принято.
Катя села напротив мужа и внимательно посмотрела на него. Он споконо ел борщ, время от времени кивая чему-то на экране телефона.
— Андрей, а ты понимаешь, что мы превращаемся в чужих людей?
— О чем ты?
— Мы не обсуждаем важные решения. Ты принимаешь их единолично, а мне остается только согласиться или устроить скандал.
— Никто не заставляет тебя устраивать скандалы.
— Но и спрашивать мое мнение ты не считаешь нужным.
Андрей отложил ложку и посмотрел на жену с искренним недоумением.
— Катя, но ведь это очевидно. Мама — пожилая женщина, ей нужен комфорт. Мы молодые, можем подстроиться. Что тут обсуждать?
— Вот именно в этом и проблема. Для тебя это очевидно, а для меня — нет. И вместо того чтобы найти решение, которое устроит нас обоих, ты просто заявляешь, что вопрос закрыт.
— Но я же объясняю тебе свою позицию.
— Ты не объясняешь, ты озвучиваешь. Объяснение подразумевает диалог, готовность выслушать другую сторону и, возможно, изменить свое мнение.
Андрей снова взялся за ложку.
— Мое мнение в этом вопросе не изменится.
— А мое тебя не интересует?
— Интересует. Но мама важнее.
Слова повисли в воздухе. Катя почувствовала, как что-то болезненно сжалось в груди.
— Важнее чего? Важнее меня?
— Не ставь меня в такое положение.
— Я ничего не ставлю. Ты сам поставил. Выбрал комфорт своей матери вместо нормальных отношений с женой.
— Это не выбор между вами. Это вопрос приоритетов.
— И твоя мать в приоритете?
Андрей помолчал, доедая борщ.
— В некоторых вопросах — да.
Катя встала из-за стола. Ей нужно было переварить услышанное.
— Понятно. А в каких вопросах приоритет у меня?
— Во многих. В повседневных, в бытовых.
— А в важных приоритет у мамы?
— Катя, ты сейчас всё утрируешь.
— Нет, я пытаюсь понять логику наших отношений. Получается, что во всем, что касается твоей матери, мое мнение не учитывается?
— Учитывается. Но не всегда может быть определяющим.
— А твоя мать знает о том, что мы из-за неё спим на кухне?
— При чем тут это?
— При том, что я хочу понять: она просит освободить спальню или это твоя инициатива?
Андрей помолчал.
— Она не просит. Но я знаю, что ей будет удобнее.
— То есть ты сам принимаешь решение доставить нам неудобства ради её возможного комфорта?
— Это не неудобства, это забота о близком человеке.
— Но я тоже близкий человек. Твоя жена.
— Конечно, близкий. Но мама — это особенное.
Катя подошла к мужу и присела рядом.
— Андрей, послушай меня внимательно. Я не против твоей матери. Я не против заботы о ней. Но я против того, что эта забота происходит исключительно за мой счет.
— Как это за твой счет?
— Я готовлю её любимые блюда, хотя сама их не ем. Убираю в квартире по её стандартам, хотя мне кажется излишним мыть пол каждый день. Отдаю рабочее место, хотя мне нужно работать. Сплю на неудобной раскладушке, хотя у меня больная спина. И при этом выслушиваю критику о том, что я недостаточно хорошо о тебе забочусь.
— Мама действительно иногда бывает слишком прямолинейной.
— Дело не в прямолинейности. Дело в том, что ты никогда не встаешь на мою защиту.
— Зачем создавать конфликт? Лучше просто переждать.
— А как же я? Мне тоже нужна поддержка мужа.
Андрей взял жену за руку.
— Катя, ну зачем ты так переживаешь? Это всего неделя. Потом все вернется к прежнему.
— До следующего приезда.
— Ну и что? Семьи должны поддерживать друг друга.
Катя высвободила руку.
— Но поддержка не может быть односторонней. Твоя мать должна тоже идти на компромиссы.
— Она пожилая, ей трудно меняться.
— А мне легко? Мне легко каждые два месяца перестраивать всю свою жизнь?
— Ты молодая, адаптируешься быстрее.
Катя встала и начала убирать посуду.
— Знаешь что, Андрей? Давай я тоже буду принимать односторонние решения.
— Что ты имеешь в виду?
— Завтра я еду к своим родителям. На неделю.
Андрей поднял голову от телефона.
— Как это?
— Очень просто. Раз наш дом на время перестает быть нашим, я найду место, где меня не будут критиковать, где я смогу нормально спать и работать.
— Но ты не можешь просто уехать! А как же мама?
— А как же я? Этот вопрос тебя почему-то не волновал.
— Катя, не будь ребенком.
— Ребенком? Интересно. Когда ты принимаешь решения за нас обоих — это зрелость, а когда я принимаю решение за себя — это детство?
Андрей встал из-за стола.
— Хорошо, хорошо. Давай обсудим. Может быть, действительно можно что-то изменить.
— Что именно?
— Ну… может быть, мама согласится спать в кабинете.
— А если не согласится?
— Тогда… тогда мы что-нибудь придумаем.
Катя печально улыбнулась.
— Андрей, ты сейчас идешь на уступки только потому, что я пригрозила уехать. Это не решение проблемы, это временная мера.
— А что ты предлагаешь?
— Я предлагаю изменить подход. Перестать принимать решения единолично. Обсуждать все вопросы, касающиеся нашей семьи. Устанавливать границы даже с близкими людьми.
— Но это так сложно…
— Сложнее, чем терять жену?
Андрей задумался.
— Нет, конечно. Но мне трудно расстраивать маму.
— А меня расстраивать легко?
— Ты меня поймешь. А мама может обидеться надолго.
— То есть ты считаешь, что я более покладистая и терпеливая, чем твоя мать?
— В каком-то смысле — да.
— А что, если моё терпение тоже не безгранично?
Андрей обнял жену.
— Катя, я не хочу тебя терять. Скажи, что нам делать?
— Для начала — позвони своей матери и объясни ситуацию. Скажи, что у нас есть диван в кабинете, что мы будем рады её принять, но спальню освобождать не планируем.
— А если она обидится?
— Тогда мы вместе решим, как с этим справиться. Вместе, Андрей. Не ты один и не я одна.
— А если она решит не приезжать?
— Тогда это будет её выбор. Но по крайней мере, он будет основан на честной информации, а не на твоих предположениях о том, что ей нужно.
Андрей помолчал, обдумывая слова жены.
— Хорошо. Я попробую с ней поговорить.
— Правда?
— Правда. Но если получится скандал…
— Если получится скандал, мы его переживем. Вместе.
Андрей крепко обнял Катю.
— Прости меня. Я действительно не думал о твоих чувствах.
— Главное, что сейчас думаешь.
— Думаю. И знаешь что? Может быть, действительно стоит предложить маме гостиницу? Там ей будет комфортнее — завтраки, уборка, никто не мешает.
Катя улыбнулась.
— Посмотрим, что она скажет про кабинет. Если согласится — отлично. Если нет — тогда обсудим другие варианты.
— Договорились. А ты не поедешь к родителям?
— Не поеду. Теперь нет причин.
Они стояли на кухне в обнимку, а за окном совсем стемнело. Впереди их ждал сложный разговор с Андреевой матерью, возможные обиды и непонимание. Но впервые за долгое время Катя чувствовала, что они — команда. И это было главное.
— Кстати, а борщ действительно получился вкусный, — сказал Андрей.
— Спасибо. И знаешь что? Завтра я научу твою маму готовить его по своему рецепту. Может быть, ей понравится.