— Ты просто вбухал все деньги в сомнительную финансовую аферу и даже не хочешь этого признать, Сережа! А ведь мы копили их вместе…
Лена стояла посреди их маленькой кухни, сжимая в руках распечатку банковской выписки. Ее голос дрожал не от гнева, а от отчаяния. За окном моросил октябрьский дождь, и серые капли стекали по стеклу, словно слезы.
— Лен, послушай меня, — Сергей медленно поднялся из-за стола, где лежали разбросанные документы. — Это не афера. Я изучил все досконально. Компания существует уже три года, у них реальные проекты, реальная прибыль…
— Реальная прибыль? — она горько засмеялась. — Двадцать процентов в месяц? Сережа, ты что, совсем разум потерял? Даже школьник знает, что таких денег не бывает!
Сергей провел рукой по волосам. Он выглядел усталым, постаревшим на несколько лет за последние месяцы. На столе перед ним лежала брошюра «Инвестиционная компания ‘Альфа-Перспектива'» с красивыми фотографиями офисных зданий и улыбающихся людей в костюмах.
— Лена, я понимаю, как это выглядит со стороны. Но подумай сама — мы вложили полтора миллиона. За полгода это могло бы стать тремя. Ты представляешь, что это значит для нас? Для Кати?
При упоминании дочери Лена сжала губы. Катя училась в девятом классе, мечтала поступать в хороший вуз, но репетиторы стоили дорого. А еще нужно было думать о будущем, о пенсии, о том, что Сергей уже три года работал на заводе, где зарплаты задерживали по два месяца.
— Для Кати? — Лена подошла ближе, и он увидел, как блестят ее глаза. — Ты думал о Кате, когда снимал все деньги с депозита? Когда закрыл накопительный счет? Когда взял кредит под залог квартиры?
Последние слова прозвучали как удар. Сергей опустил голову.
— Откуда ты знаешь про кредит?
— Звонили из банка. Поздравляли с одобрением. Я сначала подумала, что ошиблись номером, — Лена села на стул напротив него. — Сережа, скажи мне честно. Сколько ты взял?
Молчание затянулось. Где-то в коридоре тикали старые настенные часы — подарок Лениной мамы на новоселье. Тогда, пять лет назад, они были счастливы. Своя квартира, пусть и в панельной девятиэтажке на окраине, стабильная работа, планы на будущее.
— Восемьсот тысяч, — выдавил наконец Сергей.
Лена закрыла лицо руками.
— Господи… Значит, всего ты вложил больше двух миллионов?
— Два миллиона триста тысяч, — он говорил тихо, не поднимая глаз. — Но, Лен, пойми, это наш шанс! Мы всю жизнь экономили на всем, откладывали каждую копейку. Ты работаешь в двух местах, я вкалываю на заводе как проклятый. А что в итоге? Тридцать тысяч в месяц на депозите под три процента годовых? Да инфляция их съедает быстрее, чем они растут!
— Лучше три процента, чем потерять все, — Лена подняла голову, и он увидел, что она плачет. — Сережа, я сегодня была в их офисе.
Сердце Сергея екнуло.
— В каком офисе?
— На Тверской, где эта твоя «Альфа-Перспектива» якобы находится. Знаешь, что там? Салон красоты. Девочки говорят, что уже полгода там маникюр делают. Никакой инвестиционной компании там никогда не было.
Сергей резко встал, опрокинув стул.
— Не может быть! У меня есть договор, документы, справки…
— Поддельные, — Лена достала из сумки папку. — Я была в управлении Центробанка. Такой компании не существует. Лицензии у них нет. Сайт зарегистрирован месяц назад в Панаме.
Мир вокруг Сергея начал рушиться. Он схватил со стола свой телефон, начал лихорадочно набирать номер своего менеджера Романа Викторовича — того самого, который полгода назад так убедительно рассказывал о перспективах вложений в высокодоходные инструменты.
— Абонент недоступен, — раздался автоответчик.
Сергей попробовал еще раз. И еще.
— Сережа, — Лена подошла к нему, положила руку на плечо. — Остановись. Их уже нет. Сайт закрыли вчера вечером. Я проверила.
Он медленно опустился на диван, все еще не веря в происходящее.
— Но как… как это возможно? У меня есть расписки, документы об инвестициях. Они показывали отчеты, как растут наши деньги…
— Это называется «финансовая пирамида», — голос Лены звучал устало. — Сначала показывают рост, даже выплачивают проценты первым вкладчикам. А потом исчезают со всеми деньгами.
Сергей вспомнил, как год назад Роман Викторович действительно перевел ему на карту тридцать тысяч — проценты за первый месяц. Тогда это показалось подтверждением правильности решения. Он даже хвастался коллегам на заводе, показывал SMS от банка о поступлении средств.
— Лена, что нам теперь делать?
Она села рядом с ним на диван, тот самый диван, который они покупали в рассрочку три года назад.
— Не знаю, Сережа. Честно не знаю.
За стеной послышались шаги — это вернулась из школы Катя. Девочка что-то напевала себе под нос, явно в хорошем настроении. Наверное, получила пятерку по математике или удачно написала контрольную по литературе.
— Привет, мам! Привет, пап! — она заглянула в кухню. — Что у вас такие лица грустные?
Лена быстро вытерла слезы.
— Ничего, солнышко. Просто обсуждаем рабочие вопросы.
— Ага, понятно, — Катя прошла в свою комнату. — Я уроки делать буду!
Когда дочь ушла, Сергей посмотрел на жену.
— Она не должна знать. Пока не должна.
— А что мы скажем, когда придется продавать квартиру, чтобы погасить кредит?
Этот вопрос повис в воздухе. Сергей представил, как они объясняют Кате, что нужно переезжать к бабушке в однокомнатную хрущевку. Как девочка бросает музыкальную школу и репетиторов. Как рушатся ее планы на поступление в университет.
— Может быть, еще не все потеряно, — он попытался найти хоть какую-то зацепку за надежду. — Может, полиция найдет этих мошенников, вернет деньги…
Лена покачала головой.
— Сережа, я сегодня была не только в Центробанке. Заходила в отделение полиции. Знаешь, сколько таких заявлений они принимают каждый день? Десятки. И знаешь, сколько денег удается вернуть потерпевшим? В лучшем случае проценты от общей суммы. Да и то не факт.
Они сидели в тишине, слушая, как Катя в своей комнате включила музыку и что-то бормочет, повторяя английские слова. Девочка готовилась к олимпиаде, мечтала получить льготы при поступлении.
— Я такой идиот, — Сергей закрыл лицо руками. — Как я мог так поступить с вами? С нашей семьей?
— Сережа, — Лена взяла его за руки. — Посмотри на меня.
Он поднял глаза. В них была боль, но не было ненависти.
— Ты хотел как лучше. Да, получилось плохо. Катастрофически плохо. Но ты не хотел нас обмануть или навредить нам.
— Но результат тот же, — он горько усмехнулся. — Мы остались без денег, с долгами, под угрозой потери жилья.
— Пока мы вместе, мы справимся, — Лена говорила тихо, но в ее голосе слышалась сталь. — Я возьму еще одну подработку. Ты найдешь дополнительные заработки. Мы будем экономить на всем, но выберемся из этой ямы.
— А Катя? Ее образование, ее будущее?
— Катя умная девочка. Она поймет. И если придется, будет учиться в обычном вузе на бюджете, а не в престижном платно. Ничего страшного в этом нет.
Сергей обнял жену, чувствуя, как внутри него что-то ломается и одновременно собирается заново. Да, он совершил чудовищную ошибку. Да, им предстоят тяжелые годы. Но они пройдут через это вместе.
— Лена, я…
— Тише, — она прижалась к нему. — Слезами горю не поможешь. Давай думать, что делать дальше.
Они провели весь вечер, составляя планы. Сначала нужно было подать заявление в полицию — пусть даже шансы на возврат денег были минимальными. Потом искать способы реструктуризации кредита, чтобы растянуть выплаты. Лена могла взять еще одну подработку — соседка предлагала ей помогать с уборкой офисов по выходным. Сергей мог попробовать найти подработку грузчиком или курьером после основной работы.
— А еще нужно продать машину, — сказала Лена, глядя в окно на их старую Калину.
— Да, наверное, — согласился Сергей. — Все равно ездим мало, а на бензин и обслуживание уходит прилично.
— И дачу тоже придется продать.
Это было особенно болезненно. Дачу они покупали пять лет назад, еще при Лениных родителях. Небольшой участок в сорока километрах от города, старенький домик, но свой. Летом Катя проводила там каникулы, помогала в огороде, дышала свежим воздухом.
— Может, пока не будем торопиться с дачей? — предложил Сергей. — Вдруг что-то изменится…
Лена покачала головой.
— Сережа, иллюзий больше никаких. Мы должны реально смотреть на вещи. Дача — это роскошь, которую мы больше не можем себе позволить.
К десяти вечера у них был готов план действий на ближайшие месяцы. Скромный, болезненный, но реалистичный план выживания.
Катя вышла из своей комнаты, уже переодетая в пижаму.
— Пап, мам, а что вы так долго совещаетесь? Что-то случилось?
Сергей и Лена переглянулись.
— Катюша, садись, — сказала мама. — Нам нужно с тобой серьезно поговорить.
Девочка насторожилась. В свои пятнадцать лет она уже понимала, что «серьезные разговоры» родителей обычно означают проблемы.
— У нас финансовые трудности, — начал Сергей. — Я совершил очень большую ошибку с деньгами, и теперь нам придется жить намного скромнее, чем раньше.
— Насколько скромнее? — Катя села на край дивана.
— Возможно, придется продать машину и дачу. Отказаться от некоторых кружков и репетиторов, — Лена говорила осторожно, наблюдая за реакцией дочери.
Катя молчала несколько секунд.
— А квартиру продавать не придется?
— Постараемся сохранить, — ответил Сергей. — Но для этого нам всем нужно будет очень постараться.
— Понятно, — девочка кивнула. — А я могу чем-то помочь? Может, подработать где-то на каникулах?
Лена почувствовала, как подступают слезы. Их дочь росла.
— Пока думай только об учебе, — сказала она. — Хорошие оценки — это твой вклад в наше общее дело.
— Мам, пап, — Катя встала. — Я понимаю, что случилось что-то серьезное. И я хочу, чтобы вы знали — мне не нужны эти репетиторы и кружки, если из-за них у нас проблемы. Я могу заниматься сама, готовиться к экзаменам по учебникам из интернета.
Сергей обнял дочь.
— Ты у нас молодец, — сказал он хрипло. — Мы справимся. Обязательно справимся.
Следующие несколько месяцев стали испытанием для всей семьи. Сергей после основной работы три раза в неделю разгружал фуры в торговом центре. Лена взяла подработку уборщицей и по выходным помогала знакомой швее. Катя действительно отказалась от большинства дополнительных занятий, но продолжала упорно учиться, готовясь к поступлению в вуз.
Дачу продали в ноябре. Покупатель попался хороший — молодая семья с ребенком, которые давно мечтали о собственном участке. Сергею было больно отдавать ключи, но полученные деньги помогли частично погасить кредит и снизить ежемесячные платежи.
Машину продали перед Новым годом. Теперь на работу приходилось добираться на общественном транспорте, но зато исчезли расходы на бензин и обслуживание.
В январе Лена устроилась на третью подработку — помогала пожилой соседке с покупками и уборкой. Денег все еще катастрофически не хватало, но худший период, казалось, был позади.
Заявление в полицию, как и предполагала Лена, результата не дало. Роман Викторович и его сообщники как в воду канули. По словам следователя, деньги, скорее всего, уже давно переведены в офшоры и обратно не вернутся.
— Знаете, — сказал он Сергею на очередной встрече, — вы далеко не единственный. У нас таких дел десятки. Люди теряют квартиры, машины, накопления всей жизни. А мошенники между тем открывают новые «инвестиционные компании» и ищут новых жертв.
В феврале случилось неожиданное. Катя заняла первое место на региональной олимпиаде по английскому языку. Это означало льготы при поступлении в большинство вузов страны.
— Видишь, — сказала Лена мужу вечером, когда они сидели на кухне за чаем, — не все потеряно. Наша девочка умница, она пробьется в жизни.
— Да, — согласился Сергей. — Но я все равно чувствую себя виноватым. Из-за моей глупости она лишилась многого.
— Зато приобрела другое, — Лена взяла его за руку. — Понимание ценности денег, умение преодолевать трудности, ответственность. Многим детям из обеспеченных семей этого не хватает.
В марте начальник Сергея на заводе предложил ему повышение — должность начальника смены освобождалась, и нужен был опытный, ответственный человек. Зарплата увеличивалась почти вдвое.
— Это знак, — сказала Лена, когда муж рассказал новость. — Мы на правильном пути.
— Знаешь, что самое странное? — Сергей сидел у окна, смотря на весенний двор. — Я больше не мечтаю о быстрых деньгах. Эти дополнительные двадцать тысяч к зарплате кажутся мне сейчас настоящим богатством.
— Это называется «опыт», — улыбнулась Лена. — Дорого стоит, но многому учит.
К лету семья начала понемногу приходить в себя. Кредитные платежи стали более подъемными, появилась возможность иногда покупать что-то не из разряда первой необходимости. Катя получила аттестат с золотой медалью и поступила на бюджет в хороший московский университет.
— Знаешь, чему меня научила вся эта история? — сказал Сергей жене в один из августовских вечеров. Они сидели на балконе, пили чай и смотрели на закат.
— Чему?
— Что счастье — это не в деньгах. А в том, что у тебя есть люди, которые не предадут тебя даже в самой сложной ситуации.
Лена прижалась к его плечу.
— Мы прошли через это испытание. Значит, пройдем и через все остальное.
Где-то в квартире зазвонил телефон. Это звонила Катя из Москвы — рассказывать о первых днях в университете, о новых друзьях, о планах на будущее.
— Привет, папулька! — ее голос звучал радостно и уверенно. — Знаешь, я тут подумала… А может, мне поискать подработку? Хочется быть самостоятельной, да и вам помочь.
— Пока сосредоточься на учебе, — ответил Сергей. — У нас все хорошо.
И это была правда. У них действительно все было хорошо — пусть не так, как они планировали год назад, но хорошо по-настоящему. Они были вместе, они выжили, они стали сильнее.
— Пап, — продолжала Катя, — я хочу изучать экономику и финансы. Чтобы понимать, как устроен этот мир. И чтобы другие люди не попадались на удочку мошенников.
Сергей улыбнулся. Его дочь делала выводы из их семейной трагедии. Возможно, когда-нибудь она поможет защитить других людей от тех ошибок, которые совершил он.
— Это отличная идея, доченька, — сказал он. — Очень правильная идея.
После разговора с дочерью они с Леной долго сидели в тишине.
— А знаешь, что я поняла за эти месяцы? — сказала наконец жена.
— Что?
— Что мы богаче, чем думали. Просто богатство наше не в банке лежит.
Сергей кивнул. Он тоже понял это. Понял, что настоящие инвестиции — это не сомнительные финансовые схемы, а вложения в семью, в отношения, в образование детей. Эти вложения никто не украдет, они не обесценятся и не пропадут.
На следующий день он зашел к следователю, который вел их дело.
— Есть новости? — спросил Сергей без особой надежды.
— К сожалению, нет, — мужчина развел руками. — Но я хотел вам кое-что показать.
Он достал из папки листовку.
— Новая компания, «Бета-Инвест». Обещают тридцать процентов в месяц. Та же схема, те же методы. Боюсь, что скоро к нам придут новые потерпевшие.
Сергей взял листовку, посмотрел на знакомые обещания мгновенного обогащения.
— А можно мне оставить это?
— Зачем?
— Хочу показать людям на работе. Предупредить.
Следователь одобрительно кивнул.
— Правильная мысль. Если бы больше людей делились своим горьким опытом, мошенников стало бы меньше.
Вечером Сергей долго смотрел на эту листовку. Когда-то его бы заинтересовали такие предложения. Теперь же он видел в каждом слове ложь и обман.
— Никому больше не удастся нас обмануть, — сказал он вслух.
И это была не просто фраза. Это было обещание — себе, своей семье, своему будущему. Обещание никогда больше не гнаться за легкими деньгами, не рисковать тем, что действительно важно.
Их история закончилась не так, как в голливудских фильмах. Деньги не вернулись, мошенники не понесли наказания, семья не разбогатела внезапно и чудесным образом. Но они выжили. Они остались вместе. Они стали мудрее, сильнее, честнее перед самими собой.
И этого было достаточно для счастья.