— Брат первый успел, и у него уважительная причина, — объяснила мать Людмиле. — Тебе-то квартира зачем, ты ж в другом городе живёшь?
— А хотя бы спросить у меня можно было? — тихо спросила Люда, до боли сжимая в руке телефон.
— Ой, ладно тебе, родные ж люди! — ответила мать и прервала разговор.
— Бабуля… Милая бабуля, что же мне делать? — тихо шептала сама себе Люда, сидя дома в комнате на диване и вытирая слёзы. Она плакала и не знала, что делать. Она никак не могла понять и принять поступок своей матери. А ещё ей очень не хватало бабушки, с которой можно было бы поделиться своими проблемами и горестями. Бабуля всегда давала дельный совет. А теперь её не стало. К этому ещё предстояло привыкнуть и научиться жить без неё.
Когда Людмиле было семь лет, у неё не стало папы. Перед этим он долго болел, но девочке всё равно было трудно смириться с мыслью о том, что его больше нет. Она много плакала и замкнулась в себе.
Мать Люды, Ксения, горевала не очень сильно, очевидно потому, что за тот год, что она ухаживала за больным мужем, успела привыкнуть к мысли о том, что его скоро не станет, а может просто устала и вымоталась. Люда была умной девочкой. Она видела и понимала, как тяжело приходилось матери и морально, и физически, и материально.
— Освободилась, — сочувственно вздыхая, тихонько шептали соседки, когда Люда с мамой проходили мимо них в подъезде на лестничной площадке в первое время после кончины отца. Люда злилась, хмурилась, ей очень хотелось высказать соседкам в лицо, закричать о том, что они не правы! Что отца им с мамой очень не хватает, и что не хорошо так говорить! Однако Люда молчала, а мать вообще никак не реагировала на сочувственные взгляды, как будто ей было всё равно.
А потом, спустя полтора года, Ксения вышла во второй раз замуж.
Люда очень не одобряла такой поступок матери, однако самой матери ничего не говорила, а делилась этими переживаниями с бабушкой, Ольгой Васильевной, но та всегда защищала Ксению, объясняла Люде, что не стоит молодой женщине ставить на себе крест.
— Да, рановато, да, что делать, такова жизнь, — вздыхала бабушка. Люда очень часто с ней общалась, забегая после школы, ведь бабушка жила неподалёку.
Мать Люды и бывшая свекровь после недавней утраты тоже продолжали общаться. Ксения по первому зову приходила к свекрови, приносила необходимые лекарства, решала разные бытовые вопросы, помогала деньгами. Ольга Васильевна плохо ходила, и её часто приходилось возить к врачу (у Ксении была машина), либо в другие места, куда ей было нужно.
После второго замужества Ксении ничего не изменилось, она всё так же помогала своей бывшей свекрови. Люда тоже помогала. Она убиралась в квартире: вытирала пыль, пылесосила, закладывала в машинку бельё, развешивала его сушиться, чистила ванну, раковину. Всё это бабушка не могла делать сама из-за проблем с суставами. Ольга Васильевна ждала очередь на бесплатную операцию, после которой её здоровье и мобильность должны были существенно улучшиться.
Очень скоро во втором браке у Ксении родился сын Андрей — у Люды появился брат. Людмила не ревновала. После того, как не стало отца, она словно разом повзрослела и воспринимала жизнь, и всё что в ней происходит, философски. Этому во многом способствовало общение с мудрой бабушкой, у которой девочка проводила всё своё свободное время.
Под предлогом помощи бабушке, она убегала к ней и находилась там до вечера, играла, рисовала, делала уроки, пока мать не начинала ей звонить и ругаться, что уже поздно.
С отчимом у Люды отношения не сложились, он её просто не замечал. Мать тоже была поглощена заботами о недавно родившемся малыше и Люда была предоставлена сама себе.
Спустя годы, с бабулей, а не с матерью, она и обсуждала своё будущее: куда поступать, что сдавать, к чему готовиться. Ксения давно уже не возила бывшую свекровь на машине, машину пришлось продать, после крупной аварии, в которую она попала, чудом не пострадав. После происшествия, Ксения наотрез отказывалась садиться за руль, поэтому авто отремонтировали и спешно продали.
Все дела Ольги Васильевне теперь помогала решать Люда. Тем более, что после успешно проведённой операции на суставах, бабушка стала потихоньку ходить сама. Но всё равно Люда сопровождала Ольгу Васильевну в поликлинику, в разные коммунальные службы, в пенсионный фонд и прочие места.
Когда Люда поступила в институт в соседнем городе, именно бабушка поздравляла её и плакала от радости, а мать лишь сухо пробормотала что-то невнятное. Ей было некогда, Андрей давал жару. Учился мальчик плохо, хулиганил, никого не слушал.
Ксения сразу поняла, что никакой институт ему не светит, окончить девять классов и то было бы счастьем. Каждый год учителя невероятными усилиями натягивали ему тройки, хотя там и двойки ставить было не за что. Ксения постоянно бегала в школу, умоляла, просила.
Люда же довольно легко поступила в институт, поселилась в общежитии. После окончания бакалавриата, отправилась на магистратуру. Учебу совмещала с работой. Жила на съёмной квартире.
— Очень толковая девочка! Вся в отца, — говорила бабушка. От матери и отчима Люда обычно получала дежурный кивок. Они уже привыкли, что она умница и делает успехи. Чего каждый раз радоваться? Тем более, что им было не до этого: Андрей окончил девять классов, надо было хоть куда-нибудь поступать. А куда? В аттестате стройными рядами теснились тройки, а в голове напрочь отсутствовали какие-либо знания. Огэ он сдал на самый низший балл.
Однако Андрей на шее у родителей сидеть не планировал, он устроился курьером и через пару месяцев получал почти столько же, сколько получали мать и отец вместе взятые. Вскоре, правда, ему пришлось отслужить в армии, но вернувшись, он занялся тем же. Поднакопив денег, Андрей снял квартиру и съехал от родителей.
Люда всё это время усердно училась. Учиться ей нравилось, она обожала науку и потому всё чаще задумывалась об аспирантуре. Все говорили, что она будущий учёный, перспективный, и ей стоит продолжить образование дальше. Подумав ровно год, после окончания магистратуры, Люда всё-таки решилась и поступила в аспирантуру.
Личной жизни у девушки никакой не было, все её мысли занимала наука. Бабуля грустно вздыхала по этому поводу, а мать, напротив, одобряла и считала, что всё успеется, главное построить карьеру и что-то из себя представлять.
Со временем Люда, как будто бы снова сблизилась с матерью, стала больше делиться с ней новостями, чаще звонить и писать.
Шло время, и однажды Людмила узнала от матери страшные новости: бабушки не стало. В это было трудно поверить. Ещё только вчера они с бабулей разговаривали по телефону и на следующий день случилось несчастье.
На похороны Люда приехала лишь на полдня, только на прощание и, вручив матери с отчимом пухлый конверт с деньгами (она решила помочь материально, ведь мать организовывала похороны), тут же уехала, потому что на следующий день у неё была защита диссертации. С красными глазами, не выспавшаяся и зарёванная, Людмила блестяще защитилась.
— Бабулечка бы так радовалась за меня, — плакала Люда, сидя дома на своей маленькой кухне в съёмной однушке. Она никак не могла поверить, что Ольги Васильевны больше нет. Она смотрела старые фотографии на своём телефоне и грустила. Бабушка ей была ближе, чем мать.
Спустя месяц после защиты, Людмила решила съездить на квартиру к бабушке, убраться там и посмотреть, что, к чему. Она готовилась к этому морально почти с самых похорон бабушки, но никак не могла решиться. Даже одна мысль о поездке заставляла её долго плакать…
Открыв дверь своим ключом, Люда, первым делом, услышала звуки работающего перфоратора. Войдя в некогда уютную прихожую, она увидела жуткий бардак, цементную пыль и строительные мешки.
— Девушка, вы кто?! — удивился мужчина в рабочей одежде, который, сидя на корточках, размешивал в ведре краску.
— Я… а… э… — Люда запнулась, не найдя нужных слов. Из комнаты выглянул второй мужчина с перфоратором в руке.
— Вы от Андрея? — осведомился он.
— Я сейчас, — сказала Люда и захлопнув дверь, выскочила на лестницу. Ошалело посмотрела на номер квартиры, подумав, что ошиблась. Но нет! Да и ключ! Ключ-то подошёл!
— Мам! В бабушкиной квартире… — Люда позвонила матери, и принялась путано объяснять.
Через десять минут она стояла, бессильно облокотившись о стену и глотала слёзы. Мать ей всё объяснила.
В квартире находятся рабочие, и они делают ремонт, потому что туда скоро переедет Андрей. Потому что у него через два месяца родится сын.
— Андрей женился?! Ты мне ничего не говорила… — удивилась Люда, услышав новости.
— Да не женился пока, так живут, — сказала Ксения, махнув рукой, — Но малыш уже скоро появится. Они вроде бы подали заявление, надеются успеть расписаться до его рождения.
— Мам. А квартира? Это же моя квартира, — тихо сказала Люда.
— Тебе она зачем? У тебя вся жизнь в том городе, не здесь! Андрюша денег вложил в ремонт, уже начали работу, должны скоро закончить. Я ему разрешила.
— Ты?! — изумилась Людмила. — А меня вы спросить не забыли?
— Да зачем тебя спрашивать?! Времени на это не было. Вывезли весь хлам и мусор по быстренькому и принялись за ремонт! Малыш же скоро родится! Надо успеть въехать в новое жильё. Мебель купить, всё поставить, обжиться… Зачем им снимать, когда есть квартира! Очень удачно всё получилось.
Мать всё говорила и говорила…
«Конечно, удачно… Иначе и не скажешь… — сокрушённо думала Люда, а слёзы по её щекам катились и катились. — Очень удачно бабуля умерла, вовремя, и освободила жилплощадь Андрею, у которого скоро родится сын…»
— Мама! Это моя квартира! Моя! Андрей к ней отношения никакого не имеет, — пыталась достучаться до матери Людмила.
— Тебе что, жалко? Он же не навсегда там поселится, поживут лет пять, накопят на своё жильё и съедут. Ну и разочаровала ты меня! Не ожидала… Меркантильная такая оказалась! А ещё учёный, научный работник, диссертацию защищала…
— При чём тут моя диссертация?! У бабушки я единственная наследница. При чем тут Андрей? С какого боку? — восклицала Людмила и одновременно думала о том, что ей совсем не хотелось сейчас поднимать тему наследства. Ей было очень стыдно перед покойной бабушкой.
— Тебе что, жалко? Они квартиру снимают, деньги тратят, а бабушкина квартира пустая стоит, — сказала мать.
— Я тоже снимаю! Тоже трачу деньги, между прочим…
— Всё уже! Поздно теперь говорить. Андрей первый успел. Ты про квартиру и свои планы ничего не говорила, сюда не приезжала, а он спрашивал, вот я и разрешила, — резко ответила мать. — Деньги уплачены, рабочие наняты, куплены материалы, начат ремонт. Езжай к себе с Богом, нечего мне нервы трепать! Будто вы неродные, с братом считаешься!
Сказав так, Ксения завершила разговор. Она была раздражена и расстроена. Дочь оказалась очень жадной, для родного брата пожалела жилплощадь!
Муж Ксении, Виктор сидел рядом и слышал разговор. Придя с работы, он привычно «расслаблялся» и пил уже третью рюмку, почти не закусывая.
— Правильно девка возмущается, — проговорил он, снова открывая бутылку. — Андрюха и правда к той хате отношения не имеет. Ловко вы с ним подсуетились, вовремя. Бабка ещё только месяц, как ласты склеила, а там уже ремонт во всю идёт…
— Молчи уж, — сердито процедила Ксения и презрением глядя на мужа. — Мы с тобой фиг ему чем поможем, пусть хоть так.
— А с чего ему помогать?! Здоровый лоб! Пусть сам. Раз дитёнка заделал, сумеет и жильё купить! А девку вы зря обидели, даже не спросили, аукнется вам, — язык у Виктора уже начинал заплетаться, бутылка опустела.
— Молчи уж! — повторила Ксения и ушла из кухни, чтобы не видеть мужа в таком состоянии. Она всерьёз задумывалась о разводе.
— Людка, ты рехнулась?! — Андрей был возмущён до глубины души, открыв дверь и увидев на лестничной площадке сестру вместе с представителем власти.
— Думали я слабая и бесхарактерная, да? Думали я ни на что не способна?! — Людмила, злобно прищурившись, надвигалась на брата. — Вот документ! Освободи жилплощадь! Немедленно!
— Гражданочка, минуточку! Минуточку! Без рукоприкладства, пожалуйста. — сказал полицейский. — Молодой человек, покажите ваши документы.
Андрей злобно сплюнул и пошёл вглубь квартиры, даже не взглянув на полицейского. Он кидал в свою сумку вещи и бормотал:
— А ещё сестра называется… Благодари Бога, что жена с сыном у матери, а то фиг бы я так легко ушёл.
— У матери? — машинально спросила Люда, которая вместе с полицейским зашла в прихожую.
— Да! У своей матери. Разводимся мы. Поссорились крупно. Она меня видеть не желает, на пушечный выстрел не подпускает ни к себе, ни к ребёнку. Мне теперь ничего не надо. Забирай свою квартиру, жадина!
— Это Бог наказал Андрюху! — разглагольствовал выпивший Виктор. — Нечего было сестру обижать и на чужую жилплощадь рот разевать. Вот и не сложилась у него семейная жизнь.
— Ишь какой философ стал, аж прям ум из ушей прёт, — съязвила Ксения, убирая бутылку подальше от мужа.
— Нее… Умная у нас это Людка! — заявил Виктор, важно подняв палец вверх и икнул. — Мы все виноваты перед ней… Надеюсь когда-нибудь она нас простит…
Через некоторое время Людмила продала бабушкину квартиру и купила однушку в том городе, где жила. Замуж она пока не вышла, продолжает увлеченно заниматься наукой. Она проводит исследования в микробиологии, пишет научные статьи.
Вечерами женщина часто вспоминает о бабушке, грустит и скучает по ней. А ещё Людмила удивляется своей смелости, когда она смогла отстоять свои права на бабушкину квартиру. А ещё удивляется тому, какими наглыми и беспринципными могут быть люди, до чужого добра жадные.
А ещё Людмила думает о том, что если б мать с братом её хотя бы спросили по-человечески, то всё могло быть и по-другому…