– Что? – Лена замерла, глядя на Сергея, который небрежно бросил куртку на спинку стула.
Её голос дрогнул, а в груди закололо от неожиданности. Пятница вечер, конец рабочей недели. Она только что вернулась из офиса, где весь день разбиралась с отчётами. В планах было принять ванну и, наконец, выдохнуть. Но вот он стоит – её Серёжа с этим своим тоном, будто всё уже решено.
– Ну да, Катя позвонила, – Сергей пожал плечами. – Сказала, что завтра утром приедет с детьми. Они у нас пару дней погостят. Ты же не против?
Против? Да она даже не знала, что ответить! Катя, младшая сестра Сергея, всегда появлялась как снег на голову. И каждый раз это означало одно: Лена превращалась в повара, уборщицу и аниматора для её двоих детей, пока Сергей «развлекал» сестру разговорами о старых временах.
– Серёж, – Лена старалась говорить спокойно, – а ты не мог меня предупредить? Завтра у меня йога утром, а потом я собиралась в магазин за продуктами. У нас в холодильнике только яйца и вчерашний суп.
– Ну, сделаешь что-нибудь, – он махнул рукой, будто это пустяк. – Катя же не чужая, своя. Борщ сваришь, она его обожает. А детям блинчиков напечёшь, они их любят.
Лена глубоко вдохнула, считая про себя до пяти. Борщ. Блинчики. Конечно, это же так просто – встать в шесть утра, бежать в магазин, потом три часа у плиты, а вечером ещё и убирать за всеми. Она любила готовить, правда. Но не тогда, когда её ставили перед фактом.
– А ты не думал, что я тоже человек? – слова вырвались резче, чем она хотела. – Что у меня свои планы, своя усталость?
Сергей нахмурился. Его карие глаза, обычно тёплые, сейчас смотрели с лёгким раздражением.
– Лен, ну что ты начинаешь? Это же моя сестра. Она редко приезжает. Неужели пару дней нельзя потерпеть?
– Пару дней? – Лена бросила тряпку в раковину, чувствуя, как внутри закипает. – В прошлый раз Катя с детьми осталась на неделю! И я, между прочим, всё время бегала вокруг них, пока ты с ней на балконе чай пил и анекдоты травил.
Сергей закатил глаза, как будто она преувеличивала.
– Ну, извини, что у меня есть семья, – буркнул он. – Я думал, ты рада будешь. Катя же не просто так едет, у неё там… проблемы.
– Какие ещё проблемы? – Лена скрестила руки на груди, предчувствуя, что сейчас услышит что-то, что ей точно не понравится.
Сергей замялся, отводя взгляд.
– Ну… она с Витькой поругалась. Сильно. Кажется, ушла от него.
Лена замерла. Катя ушла от мужа? Это было что-то новенькое. Виктор, муж Кати, всегда казался ей человеком сложным – то он был душой компании, то пропадал на несколько дней, оставляя Катю одну с детьми. Лена пару раз слышала от Сергея, что у Витьки проблемы с алкоголем, но Катя всегда отмахивалась, говоря, что «всё под контролем».
– И что, теперь она с детьми к нам переезжает? – Лена почувствовала, как горло сжимается от паники.
– Да нет, ты что, – Сергей покачал головой. – Просто погостить пару дней. Отдохнуть, прийти в себя. Я же не могу ей отказать, Лен. Она моя сестра.
Лена молчала, глядя на мужа. Ей хотелось крикнуть, что она тоже его семья. Что их маленькая двушка и так трещит по швам, когда приезжают гости. Что она устала быть «хорошей хозяйкой», когда её никто не спрашивает, хочет ли она этого. Но вместо этого она просто кивнула.
– Ладно, – выдавила она. – Я что-нибудь придумаю.
Сергей улыбнулся, явно решив, что конфликт исчерпан, и потянулся к ней, чтобы обнять. Но Лена мягко отстранилась, взяла телефон и ушла в спальню. Ей нужно было время, чтобы переварить всё это.
Утро субботы началось с запаха кофе и лёгкого головокружения. Лена проснулась в шесть, как и планировала, но не для йоги, а чтобы успеть сбегать в круглосуточный магазин за продуктами. Холодильник, как она и говорила, был почти пуст – пара яиц, полбанки солёных огурцов и кусок сыра, который давно просился на помойку.
– Борщ, блинчики, – пробормотала она, составляя список покупок. – А ещё, наверное, что-то на ужин. И десерт. Дети же любят сладкое.
Она бросила взгляд на спящего Сергея. Он мирно посапывал, раскинувшись на кровати, и Лена почувствовала укол зависти. Как просто быть мужчиной, который «не может отказать сестре», а всю работу сваливает на жену.
В магазине было холодно и шумно – субботнее утро, народ затаривался на выходные. Лена толкала тележку, бросая в неё свёклу, картошку, мясо, муку, молоко. В голове крутился список дел: сварить борщ, напечь блинчиков, убрать в гостиной, постелить детям на раскладном диване. А ещё надо улыбаться, быть приветливой, выслушивать Катю и не сорваться, когда она в сотый раз начнёт рассказывать, какой у неё «замечательный» Витька, несмотря на все его выходки.
К десяти утра Лена уже стояла у плиты, помешивая борщ. Запах свёклы и лаврового листа заполнил кухню, а за окном шёл мелкий дождь, стуча по подоконнику. Сергей, наконец, проснулся и вошёл в кухню, потирая глаза.
– М-м, пахнет вкусно, – сказал он, заглядывая в кастрюлю. – Ты молодец, Лен.
– Спасибо, – сухо ответила она, не отрываясь от плиты. Ей не хотелось начинать новый спор, но обида никуда не делась.
– Я помогу, – предложил он, заметив её тон. – Что делать?
– Почисть картошку, – бросила Лена, кивая на миску. – И, может, уберёшь в гостиной? Там бардак, а Катя с детьми скоро будут.
Сергей кивнул и принялся за картошку, но Лена видела, что он делает это нехотя. Его движения были медленными, будто он ждал, что она скажет: «Ладно, я сама». Но она молчала, сосредоточившись на готовке.
Звонок в дверь раздался ровно в одиннадцать. Лена вытерла руки о фартук, бросила взгляд в зеркало в прихожей – бледная, с тёмными кругами под глазами – и пошла открывать.
На пороге стояла Катя – худая, с растрёпанными светлыми волосами, в джинсовой куртке, которая явно видала лучшие дни. Рядом с ней стояли двое детей – Маша, лет десяти, с длинной косой, и Артём, восьмилетний крепыш с рюкзаком за плечами. У Кати в руках был небольшой чемодан, а в глазах – смесь усталости и решимости.
– Привет, Лен! – Катя улыбнулась, но улыбка вышла вымученной. – Спасибо, что пустили нас.
– Привет, – Лена заставила себя улыбнуться в ответ. – Проходите, не стойте на пороге.
Дети протиснулись в прихожую, аккуратно сняли обувь и поставили её в угол. Лена удивилась – обычно дети Кати вваливались в квартиру, как ураган, разбрасывая вещи и требуя еду. Но сегодня Маша тихо поздоровалась, а Артём даже сказал:
– Тётя Лена, можно я рюкзак тут оставлю?
– Конечно, – кивнула она, всё ещё не веря своим глазам.
Сергей выбежал из кухни, раскинув руки.
– Катюха! – он обнял сестру так крепко, что та чуть не выронила чемодан. – Ну, рассказывай, что у вас там стряслось?
Катя отвела взгляд, её губы дрогнули.
– Потом, Серёж, – тихо сказала она. – Давай сначала устроимся.
Лена наблюдала за ней, чувствуя, как любопытство борется с раздражением. Что-то явно было не так. Катя, обычно болтливая и шумная, выглядела непривычно притихшей. А дети… Дети вели себя так, будто прошли курс этикета.
– Маша, Артём, хотите чаю? – предложила Лена, решив, что еда – лучший способ разрядить обстановку.
– А можно я помогу? – вдруг спросила Маша, глядя на Лену большими серыми глазами. – Я умею делать бутерброды. Мама научила.
– И я могу! – подхватил Артём. – Я картошку чищу. Папа говорит, что у меня нож, как у ниндзя.
Лена растерялась. Это были те же дети, которые в прошлый приезд устроили в гостиной сражение подушками и разлили сок на ковёр?
– Ну… давайте попробуем, – осторожно сказала она, ведя их на кухню.
На кухне началась странная, но неожиданно приятная суета. Маша ловко нарезала хлеб, намазывая его маслом и укладывая сверху сыр, а Артём, пыхтя от усердия, чистил картошку для пюре. Лена украдкой наблюдала за ними, чувствуя, как раздражение потихоньку отступает. Дети болтали без умолку – о школе, о новом мультфильме, о том, как Артём однажды поймал лягушку в парке.
– Тётя Лена, а у вас есть собака? – спросил Артём, вытирая руки о фартук, который Лена ему повязала.
– Нет, – улыбнулась она. – Но я всегда хотела. А у вас?
– Была, – Маша вдруг замолчала, опустив глаза. – Но папа… он сказал, что не может за ней ухаживать.
Лена почувствовала, как что-то сжалось в груди. Она посмотрела на Катю, которая сидела за столом с Сергеем, потягивая чай. Катя поймала её взгляд и быстро отвернулась, словно не хотела говорить на эту тему.
– Ладно, – Лена хлопнула в ладоши, чтобы разрядить неловкость. – Давайте сделаем блинчики? Маша, ты же говорила, что любишь сладкое?
– Да! – Маша просияла. – А можно с вареньем?
– Можно, – кивнула Лена, доставая миску. – Артём, будешь мешать тесто?
Пока дети с энтузиазмом взбивали яйца с мукой, Лена украдкой наблюдала за Катей и Сергеем. Они говорили тихо, почти шёпотом, и Лена уловила только обрывки: «…не могу больше…», «…дети не должны видеть…», «…надо что-то решать». Она поняла, что дело серьёзнее, чем просто ссора.
К обеду стол был накрыт: борщ дымился в тарелках, блинчики с вареньем аккуратно лежали на блюде, а бутерброды, сделанные Машей, выглядели почти как из кафе. Лена поймала себя на мысли, что ей даже нравится эта суета – дети помогали искренне, без капризов, и это было… приятно.
– Лен, ты волшебница, – сказал Сергей, глядя на стол с восхищением. – Когда ты всё успела?
– Не одна я, – Лена кивнула на Машу и Артёма, которые гордо улыбались. – У меня помощники вон какие.
Катя посмотрела на детей, и в её глазах блеснули слёзы.
– Спасибо, Лен, – тихо сказала она. – Правда, спасибо.
После обеда Сергей увёл детей в гостиную – показывать им новый конструктор, который Лена купила для племянников ещё в прошлом году. Лена и Катя остались на кухне, убирая посуду. Момент был неловкий – Лена не знала, как начать разговор, а Катя молчала, сосредоточенно вытирая тарелки.
– Катя, – наконец решилась Лена, – что у вас случилось? Сергей сказал, вы с Витькой поссорились.
Катя замерла, её руки сжали полотенце.
– Не поссорились, – голос её был хриплым. – Я ушла. Совсем.
Лена поставила кастрюлю на стол, чувствуя, как сердце заколотилось.
– Совсем? – переспросила она.
Катя кивнула, не поднимая глаз.
– Он… он опять запил, Лен. На этот раз хуже, чем раньше. Кричал на детей, разбил телевизор, пугал Машу… Я не могла больше. Собрала вещи, взяла детей и уехала.
Лена молчала, пытаясь осознать услышанное. Она знала, что у Кати с Виктором были проблемы, но, чтобы так…
– И куда ты теперь? – спросила она тихо.
– Не знаю, – Катя пожала плечами, и её голос дрогнул. – К маме нельзя, она сама еле справляется. К подруге? Там тесно. Вот… к вам приехала.
Лена почувствовала, как внутри всё переворачивается. Ей было жалко Катю, правда. Но мысль о том, что сестра мужа с двумя детьми теперь будет жить у них – в их маленькой квартире, где и так не развернуться, – вызывала панику.
– Катя, – осторожно начала Лена, – я понимаю, что тебе тяжело. Но у нас… у нас же двушка. Где вы будете жить?
Катя подняла глаза, и Лена увидела в них отчаяние.
– Я не знаю, Лен. Честно. Я просто… мне некуда больше идти.
Лена отвернулась к окну, чтобы скрыть, как дрожат её губы. Она хотела помочь, правда хотела. Но как? Как вместить в их жизнь ещё трёх человек, когда она и так еле справляется? И почему Сергей не обсудил это с ней? Почему опять всё решает за неё?
– Мы что-нибудь придумаем, – выдавила она, не оборачиваясь. – Но… я не могу обещать, что это будет легко.
Катя кивнула, вытирая глаза.
– Спасибо, Лен. Я… я постараюсь не быть обузой.
Вечер прошёл на удивление спокойно. Маша и Артём играли с Сергеем в настолки, смеялись, строили башню из конструктора. Лена наблюдала за ними, сидя на диване с чашкой чая, и пыталась понять, что чувствует. Жалость к Кате? Да. Злость на Сергея? Тоже. А ещё – странное тепло от того, как Маша аккуратно складывала посуду, а Артём спрашивал, можно ли выключить свет в коридоре, чтобы «тётя Лена не платила лишнее».
Когда дети легли спать на раскладном диване в гостиной, Лена и Сергей ушли в спальню. Катя осталась на кухне – сказала, что хочет ещё чаю.
– Лен, – начал Сергей, закрывая дверь, – я знаю, ты злишься. Но что я мог сделать? Она же моя сестра.
– Ты мог спросить меня! – Лена повернулась к нему, её голос дрожал от сдерживаемых эмоций. – Ты хоть раз подумал, каково мне? Я весь день на ногах, готовлю, убираю, а ты просто ставишь меня перед фактом!
– Я не думал, что это так серьёзно, – Сергей выглядел растерянным. – Я думал, пару дней…
– Пару дней? – Лена почти кричала, но вовремя понизила голос. – Она ушла от мужа, Серёж! С детьми! Это не «пару дней»! Это… я даже не знаю, что это!
Он сел на кровать, опустив голову.
– Прости, – тихо сказал он. – Я правда не думал, что так выйдет.
Лена смотрела на него, чувствуя, как гнев сменяется усталостью. Она любила Сергея. Любила его доброту, его умение находить общий язык с людьми. Но иногда эта доброта оборачивалась против неё.
– Нам нужно поговорить с Катей, – сказала она наконец. – Вместе. И решить, что делать дальше. Потому что я не хочу, чтобы наш дом превратился в приют для всех родственников.
Сергей кивнул, но в его глазах было сомнение.
– А если она не захочет говорить? – спросил он. – Она сейчас на взводе.
– Тогда я поговорю, – твёрдо сказала Лена. – Потому что я тоже на взводе. И я не хочу, чтобы наша жизнь пошла под откос из-за того, что ты не умеешь говорить «нет».
Он посмотрел на неё долгим взглядом, и Лена поняла, что он впервые за долгое время действительно её услышал.
– Хорошо, – сказал он. – Завтра сядем и всё обсудим.
Но Лена уже знала, что завтрашний разговор будет только началом. Что-то подсказывало ей, что Катя с детьми принесёт в их жизнь не только проблемы, но и что-то неожиданное. Что-то, что заставит их всех пересмотреть свои отношения. И, возможно, даже найти в этом что-то хорошее.
Она легла спать, слушая, как дождь стучит по подоконнику, и думала о том, что будет утром. О том, как Катя посмотрит на неё своими уставшими глазами. О том, как Маша и Артём будут помогать на кухне. И о том, как Сергей, её добрый, но такой упрямый Сергей, будет пытаться угодить всем сразу.
Но главное – она думала о себе. О том, как найти силы быть не только хорошей хозяйкой, но и женщиной, которая имеет право на свои границы. На свои желания. На свою жизнь.
И с этой мыслью она заснула, не зная, что завтрашний день перевернёт всё с ног на голову…
Утро воскресенья пахло блинчиками и свежесваренным кофе. Лена проснулась раньше всех, решив, что тишина в доме – её единственный шанс собраться с мыслями перед неизбежным разговором. Она стояла у плиты, переворачивая золотистые блинчики, и слушала, как за окном щебечут птицы. Дождь прекратился, и солнечные лучи пробивались сквозь занавески, рисуя на полу тёплые полосы. Но внутри Лены покоя не было. Сегодня ей предстояло отстоять свои границы – не только перед Катей, но и перед Сергеем, который, кажется, до сих пор не понимал, насколько её задело его решение.
– Доброе утро, тётя Лена! – голос Маши вырвал её из размышлений. Девочка стояла в дверях кухни, уже одетая, с аккуратно заплетённой косой. – Можно я помогу?
Лена улыбнулась, удивившись, как быстро Маша освоилась.
– Конечно, – она подвинула миску с тестом. – Хочешь налить тесто на сковородку?
Маша кивнула и взяла половник, осторожно выливая тесто на шипящую сковороду. Её движения были точными, почти взрослыми, и Лена поймала себя на мысли, что эта девочка, кажется, привыкла быть самостоятельной.
– Ты молодец, – сказала Лена, наблюдая, как Маша аккуратно переворачивает блинчик. – Где научилась так готовить?
– Мама учила, – Маша пожала плечами, не отрывая взгляда от сковороды. – Когда папа… ну, когда он не в настроении, мы с ней всегда готовим. Это успокаивает.
Лена замерла, чувствуя, как сердце сжалось. Она хотела спросить, что значит «не в настроении», но решила не давить. Вместо этого она просто кивнула.
– У меня тоже так, – призналась она. – Когда готовлю, все проблемы как будто отступают.
Маша посмотрела на неё, и в её серых глазах мелькнуло что-то похожее на понимание.
– А ты злишься на нас? – вдруг спросила она. – Что мы приехали?
Лена опешила. Она не ожидала такой прямоты от десятилетней девочки.
– Нет, Маш, – ответила она, стараясь говорить честно. – Я не злюсь на вас. Просто… у нас с дядей Серёжей свои планы были, а тут всё так внезапно.
Маша кивнула, словно всё поняла, и вернулась к блинчикам. Лена смотрела на неё, чувствуя смесь восхищения и вины. Эта девочка, похоже, понимала больше, чем многие взрослые.
К тому времени, как стол был накрыт, в кухню вошёл Артём, заспанный, но с улыбкой. За ним следовал Сергей, который, судя по его виду, спал не лучше Лены. Катя появилась последней – бледная, с тёмными кругами под глазами, но с лёгкой улыбкой.
– Пахнет, как в ресторане, – сказала она, садясь за стол. – Лен, ты просто чудо.
– Это не я, – Лена кивнула на Машу и Артёма. – Твои помощники постарались.
Катя посмотрела на детей с такой нежностью, что Лена невольно смягчилась. Да, Катя была не самой организованной, и её привычка сваливаться как снег на голову раздражала, но она явно любила своих детей. И, судя по всему, сейчас ей было несладко.
За завтраком разговор шёл легко – о погоде, о новом мультфильме, который Артём смотрел вчера, о том, как Маша мечтает записаться на танцы. Но Лена чувствовала, как под этой лёгкостью зреет напряжение. Она ловила взгляды Сергея, который явно ждал, когда она начнёт «тот самый разговор». Катя, наоборот, избегала смотреть ей в глаза, сосредоточившись на блинчиках.
После завтрака дети убежали в гостиную – Маша взяла книгу, а Артём принялся строить башню из конструктора. Лена, Сергей и Катя остались на кухне. Момент настал.
– Катя, – начала Лена, стараясь говорить спокойно, – нам нужно поговорить.
Катя напряглась, её пальцы сжали чашку.
– О чём? – спросила она, хотя явно знала ответ.
– О том, что происходит, – Лена посмотрела на Сергея, надеясь на поддержку, но он молчал, глядя в стол. – Ты ушла от Витьки. Это серьёзно. И я понимаю, что тебе нужна помощь. Но… мы с Серёжей не можем просто так взять и перестроить всю нашу жизнь.
Катя молчала, её губы дрожали. Лена ждала, что она начнёт оправдываться или спорить, но вместо этого Катя вдруг закрыла лицо руками.
– Я знаю, – её голос был едва слышен. – Знаю, что свалилась на вас, как обуза. Но… мне правда некуда идти, Лен. Я не могу вернуться к Витьке. Не после того, что он сделал.
Сергей поднял голову, его брови нахмурились.
– Что он сделал? – спросил он тихо, но в его голосе чувствовалась сталь.
Катя глубоко вдохнула, словно собираясь с силами.
– Он… он поднял руку на Машу, – сказала она, и её голос сорвался. – Не сильно, но… я не могла этого допустить. Он был пьяный, кричал, что она плохо себя ведёт. А потом… потом он швырнул её рюкзак через всю комнату. Артём плакал, Маша плакала… Я собрала их и уехала.
Лена почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Она посмотрела на Сергея – его кулаки сжались, а глаза потемнели от гнева.
– Почему ты сразу не сказала? – спросил он, его голос дрожал. – Я бы… я бы поехал и разобрался с ним!
– И что бы ты сделал? – Катя горько усмехнулась. – Побил его? Посадил в тюрьму? Это ничего не изменит, Серёж. Он не изменится. Я пыталась, правда пыталась. Годы пыталась. Но я больше не могу.
Лена молчала, её мысли путались. Она представляла Машу – ту самую Машу, которая аккуратно пекла блинчики, – в слезах, в комнате, где её отец кричит и швыряет вещи. И Артёма, который, несмотря на свой возраст, старается быть сильным. Её гнев на Сергея, на Катю, на всю эту ситуацию вдруг отступил, уступив место чему-то другому – жалости, смешанной с решимостью.
– Катя, – сказала она, – я не говорю, что мы не поможем. Но нам нужно понять, как это будет. У нас маленькая квартира, я работаю, Серёжа работает. Дети… им нужно место, школа, стабильность.
– Я знаю, – Катя вытерла глаза. – Я уже думала. Я могу снять квартиру, но… это займёт время. Мне нужно найти работу, накопить денег. Я не прошу вас содержать нас, Лен. Просто… дайте мне пару недель.
Сергей посмотрел на Лену, и она поняла, что он ждёт её решения. Впервые за всё время он не стал говорить за неё.
– Хорошо, – сказала Лена, чувствуя, как внутри всё сжимается. – Пару недель. Но нам нужно договориться о правилах. Я не хочу, чтобы наш дом превратился в хаос. И… Серёж, – она посмотрела на мужа, – я хочу, чтобы ты спрашивал меня, прежде чем кого-то приглашать.
Сергей кивнул, и в его глазах мелькнуло облегчение.
– Договорились, – сказал он. – Катя, мы поможем. Но Лена права – нам всем нужно найти баланс.
Катя посмотрела на них, и её губы дрогнули в слабой улыбке.
– Спасибо, – прошептала она. – Я… я не знаю, как вас благодарить.
Но это было только начало. Следующие дни превратились в странный танец из попыток ужиться в одной квартире. Лена старалась быть терпеливой, но каждый день приносил новые испытания. Катя, хоть и обещала не быть обузой, то и дело забывала убирать за собой посуду. Маша и Артём, несмотря на свою воспитанность, всё же были детьми – их игрушки появлялись в самых неожиданных местах, а в ванной вечно мокли полотенца. Лена ловила себя на том, что считает дни до «конца двух недель», но тут же чувствовала вину. Как можно думать о сроках, когда Катя с детьми в такой беде?
Однажды вечером, когда Сергей задержался на работе, Лена застала Катю на кухне – та сидела над ноутбуком, листая объявления о работе.
– Ищешь что-то? – спросила Лена, наливая себе чай.
– Да, – Катя вздохнула. – Хочу устроиться администратором в салон красоты. У меня есть опыт, я раньше работала в таком. Но… с детьми сложно. Надо найти что-то рядом со школой, чтобы успевать их забирать.
Лена посмотрела на неё, чувствуя, как внутри борются противоречия. Ей хотелось помочь, но в то же время она боялась, что эта помощь затянется на месяцы.
– А что с Витькой? – спросила она, решив зайти с другого конца. – Он… он вообще знает, где вы?
Катя напряглась, её пальцы замерли на клавиатуре.
– Знает, – тихо сказала она. – Звонил пару раз. Просил вернуться. Обещал, что бросит пить. Но я… я не верю.
Лена кивнула, не зная, что сказать. Она никогда не была в такой ситуации, но представляла, как тяжело Кате принимать такие решения.
– А дети? – спросила она. – Они спрашивают про папу?
– Маша спрашивает, – Катя опустила глаза. – Артём молчит, но я вижу, что ему тяжело. Он… он всегда был ближе к Витьке. Когда тот был трезвый, они могли часами играть в футбол или мастерить что-то. Но теперь…
Катя замолчала, и Лена поняла, что дальше расспрашивать не стоит. Вместо этого она поставила перед ней чашку чая.
– Вы справитесь, – сказала она, сама удивляясь своим словам. – Ты сильная, Катя. И дети у тебя замечательные.
Катя посмотрела на неё с удивлением, а потом улыбнулась – впервые за всё время по-настоящему.
– Спасибо, Лен. Ты… ты правда хорошая. Я знаю, что тебе тяжело с нами. Но я обещаю, мы уедем, как только я встану на ноги.
Кульминация наступила неожиданно. В пятницу вечером, когда Лена вернулась с работы, она услышала шум в прихожей. Открыв дверь, она замерла: на пороге стоял Виктор. Высокий, с небритым лицом и красными глазами, он выглядел так, будто не спал несколько дней. В руках он держал букет увядших роз, а за его спиной маячила Катя, бледная, как полотно.
– Лена, – Катя бросилась к ней, её голос дрожал. – Он… он просто пришёл. Я не звала!
– Катя, я же сказал, поговорить надо, – Виктор шагнул вперёд, и Лена невольно отступила. От него пахло перегаром, хотя он, похоже, старался держаться прямо.
– Где Сергей? – спросила Лена, стараясь говорить спокойно.
– На работе, – Катя почти шептала. – Он скоро будет.
– Я не к Сергею, – Виктор покачал головой. – Я к своей жене. И к детям. Катя, хватит бегать. Поехали домой.
Лена почувствовала, как внутри всё похолодело. Она посмотрела на Катю, которая стояла, вцепившись в дверной косяк, и поняла, что та на грани.
– Виктор, – Лена шагнула вперёд, стараясь не выдать страха, – давай ты зайдёшь, когда будешь трезвый. А сейчас… сейчас уходи.
Он посмотрел на неё, и в его глазах мелькнула злость.
– Это ты мне указывать будешь? – рявкнул он. – Это моя семья!
– А это мой дом, – Лена повысила голос, чувствуя, как гнев пересиливает страх. – И я не позволю тебе тут орать. Уходи, или я вызову полицию.
Виктор замер, явно не ожидая такого отпора. В этот момент из гостиной выбежали Маша и Артём. Маша остановилась, увидев отца, а Артём бросился к Кате, обхватив её за талию.
– Папа, не кричи, – тихо сказала Маша, и её голос дрогнул.
Виктор посмотрел на дочь, и что-то в его лице изменилось. Он опустил букет, словно тот вдруг стал тяжёлым.
– Маша… – начал он, но замолчал, не найдя слов.
В этот момент хлопнула входная дверь – вернулся Сергей. Он замер, оценивая ситуацию, а потом шагнул к Виктору.
– Что ты тут делаешь? – его голос был холодным, как лёд.
– Я… поговорить хотел, – Виктор отступил назад. – Серёж, я не…
– Уходи, – отрезал Сергей. – И не смей больше сюда являться, пока не протрезвеешь.
Виктор посмотрел на Катю, на детей, на Лену. Потом молча повернулся и вышел, оставив за собой запах увядших роз и перегара.
Когда дверь за ним закрылась, Катя разрыдалась. Лена, не раздумывая, обняла её, чувствуя, как та дрожит. Маша и Артём тоже подбежали, обнимая маму. Сергей стоял рядом, его лицо было мрачным, но в глазах читалась решимость.
– Всё будет хорошо, – тихо сказал он, положив руку на плечо Кати. – Мы разберёмся.
Лена посмотрела на него и вдруг поняла, что он изменился. Этот Сергей – не тот, что неделю назад просто пожимал плечами и говорил: «Ну, это же моя сестра». Этот Сергей был готов защищать свою семью. И не только Катю с детьми, но и её, Лену.
Прошла неделя. Катя нашла работу – администратором в небольшом салоне красоты в соседнем районе. Она записала детей в школу рядом с домом Лены и Сергея, и, хотя это было временное решение, Лена видела, как Катя старается. Она убирала за собой, помогала с готовкой, даже начала учить Лену делать домашние маски для лица – «из того, что есть в холодильнике».
Однажды вечером, когда дети уже спали, Катя зашла на кухню с ноутбуком.
– Лен, – сказала она, – я нашла квартиру. Маленькую, но в нашем районе. Через две недели могу въехать.
Лена почувствовала, как напряжение, которое держало её всё это время, начало отпускать.
– Это здорово, Катя, – искренне сказала она. – Я рада за тебя.
– И ещё, – Катя замялась, – я хочу извиниться. Я… я не думала, как это всё для тебя. Ты столько для нас сделала, а я даже не спросила, удобно ли тебе.
Лена улыбнулась, чувствуя тепло в груди.
– Ничего, – сказала она. – Главное, что вы справляетесь.
Катя кивнула, и в её глазах мелькнула благодарность.
В тот же вечер Лена и Сергей сидели на балконе, завернувшись в плед. Внизу шумел город, а над головой сияли звёзды.
– Знаешь, – сказала Лена, глядя на мужа, – я боялась, что мы не справимся. Что я сорвусь, или ты, или Катя…
– А я боялся, что ты уйдёшь, – признался Сергей, и его голос был серьёзным. – Я видел, как тебе тяжело. И понял, что был неправ, когда не спрашивал твоего мнения.
Лена посмотрела на него, чувствуя, как внутри разливается тепло.
– Ты изменился, – сказала она. – И я… я тоже. Я научилась говорить, чего хочу. И не молчать, когда мне что-то не нравится.
Сергей взял её за руку.
– Я обещаю, – сказал он. – Больше никаких сюрпризов. Всё обсуждаем вместе.
– Договорились, – Лена улыбнулась, прижимаясь к нему.
Прошёл месяц. Катя с детьми переехала в свою квартиру – маленькую, но уютную, с окнами, выходящими на парк. Маша и Артём приходили в гости к Лене и Сергею, принося с собой рисунки и самодельные браслеты. Катя иногда заходила на чай, рассказывая о своей новой работе и о том, как она учится жить без страха.
Лена смотрела на неё и думала, что, возможно, эта семейная драма была нужна им всем. Кате – чтобы найти в себе силы начать новую жизнь. Сергею – чтобы научиться слышать жену. А ей самой – чтобы понять, что быть хорошей хозяйкой не значит жертвовать собой.
– Знаешь, – сказала она однажды Кате, когда они пили чай на её новой кухне, – я рада, что ты приехала. Несмотря на всё.
Катя улыбнулась, и её глаза заблестели.
– А я рада, что у меня есть такая невестка, – сказала она. – И брат, который наконец-то научился говорить «нет».
Они рассмеялись, и Лена вдруг поняла, что этот смех – искренний, лёгкий, без тени напряжения. Их дом больше не был гостиницей. Он стал местом, где каждый чувствовал себя услышанным.