Звонок телефона раздался в половине седьмого, когда Вера уже подъезжала к дому. День выдался особенно тяжелым — срочный отчет, требования налоговой и три проверки грузов, которые задержались на границе. В голове пульсировало от цифр и документов, а в желудке неприятно сосало от пропущенного обеда. Единственное, чего хотелось — добраться до квартиры, приготовить что-то простое и провести вечер в тишине с мужем.
— Вера, привет, это Маша из отдела, — раздался усталый голос коллеги. — Завтра к десяти нужен будет дополнительный расчет по контракту Петрова. Извини, что так поздно предупреждаю.
Вера вздохнула, поднимаясь по лестнице к квартире. Завтра снова придется приехать пораньше. В логистической компании такие авралы случались регулярно, особенно в конце месяца, когда все клиенты вдруг вспоминали о своих срочных поставках.
— Хорошо, сделаю, — ответила Вера, доставая ключи. — До завтра.
Дома встретила привычная тишина. Илья еще не вернулся с работы — судя по времени, задержался в автосервисе. В последнее время заказов прибавилось, и муж частенько засиживался допоздна. Вера скинула туфли, переоделась в домашнее и прошла на кухню. Холодильник встретил скудным набором продуктов — капуста, картошка, остатки вчерашнего мяса. Ничего особенного, но на ужин хватит.
Пока картошка варилась, Вера принялась тушить капусту. Нарезала лук, обжарила до золотистого цвета, добавила натертую морковь. Запах заполнил кухню, напоминая о детстве, когда мама готовила такое же простое, но вкусное блюдо. Возможно, не изысканно, но сытно и по-домашнему.
Именно в такие моменты Вера особенно ценила свою квартиру. Досталась от бабушки — небольшая двушка в старом доме, но уютная и просторная. После свадьбы Илья переехал к жене, что было вполне логично. Его комната в коммуналке на окраине города никак не подходила для семейной жизни. Здесь же было все необходимое — отдельная кухня, светлая гостиная, спальня с видом во двор.
Дверь щелкнула замком — вернулся муж. Вера услышала, как Илья разувается в прихожей, потом проходит в ванную умыться.
— Как дела? — спросила Вера, помешивая капусту. — Много было сегодня?
— Обычно. Двигатель меняли на Камазе, потом тормозную систему чинили. Владелец торопился, все время звонил, — Илья прошел на кухню, обнял жену за плечи. — А у тебя как?
— Завтра опять к десяти нужен срочный отчет. Налоговая требует дополнительные справки по грузам, которые месяц назад провозили.
— Понятно. Ужинать будем?
Вера кивнула. Картошка была почти готова, капуста тушилась в собственном соку с добавлением томатной пасты. Ничего особенного, но после рабочего дня этого было достаточно. Илья накрыл на стол, поставил чайник. Обычный будничный вечер, каких было множество за три года брака.
Детей у них пока не было. Сначала хотелось встать на ноги финансово, потом все время не хватало на серьезные разговоры о будущем. Вера иногда думала о ребенке, но работа в логистической компании требовала полной отдачи, особенно в должности главного бухгалтера. График был плотный, нагрузка большая, а декретный отпуск означал бы потерю позиции, которую добывала несколько лет.
— Кстати, мама на днях звонила, — сказал Илья, садясь за стол. — Спрашивала, как дела, что едим.
Вера почувствовала легкое напряжение в плечах. Лариса Семёновна имела привычку интересоваться бытовыми подробностями их жизни с особым пристрастием. Особенно кулинарными.
— Что ответил?
— Да ничего особенного. Сказал, что нормально живем, не голодаем.
Лариса Семёновна работала поваром в заводской столовой большую часть жизни, пока не вышла на пенсию два года назад. Готовила действительно хорошо — это Вера признавала честно. Но свекровь почему-то считала своим долгом регулярно напоминать невестке о том, что домашний уют создается исключительно через кастрюли и сковородки.
Первые месяцы после свадьбы Лариса Семёновна приезжала каждую неделю. Всегда с наставлениями и советами. «А мы в наше время борщ варили и гостей ждали каждый день», «Мужчину нужно кормить по-человечески, а не бутербродами», «Твоя капуста на уксус похожа, я бы такую есть не стала». Илья обычно отмалчивался, делая вид, что не слышит. Вера сначала пыталась оправдываться, потом просто кивала и молчала.
Полгода назад Вера решилась на прямой разговор. Попросила свекровь заранее предупреждать о визитах, объяснив, что после работы не всегда готова к приему гостей. Лариса Семёновна кивнула, пообещала звонить заранее. Но делала по-своему — появлялась без предупреждения со словами «да что тут такого, я же не чужая».
— Давно не приезжала, — заметил Илья, накладывая капусту в тарелку.
— Дай бог, чтобы подольше, — мысленно добавила Вера, но вслух ничего не сказала.
Поужинали спокойно, обсуждая планы на выходные. Илья хотел съездить на дачу к приятелю, помочь с ремонтом сарая. Вера планировала разобрать документы, которые накопились дома, и заняться стиркой. Ничего особенного, обычная семейная рутина.
В половине девятого, когда посуда была вымыта, а чай допит, раздался звонок в дверь. Резкий, настойчивый. Вера удивленно посмотрела на мужа.
— Ждешь кого-то?
Илья покачал головой. Звонок повторился.
Вера прошла к двери, глянула в глазок. На площадке стояла Лариса Семёновна в темном пальто, с тяжелой сумкой в руке. Выражение лица было решительное, как у человека, который точно знает, что делает правильно.
— Лариса Семёновна? — Вера открыла дверь. — Добрый вечер.
— Вот решила проведать, — свекровь прошла в прихожую, не дожидаясь приглашения. — Илюшенька дома?
— Дома, конечно.
Лариса Семёновна разулась, повесила пальто на крючок. Из сумки достала домашние тапочки — видимо, приехала надолго.
— Мама? — Илья вышел из гостиной. — А ты предупреждала, что приедешь?
— Да что тут предупреждать? Я же не чужая. К сыну приехала, поесть с вами, узнать, как дела.
Вера почувствовала знакомое сжатие в груди. Вечер, который планировался тихим и спокойным, превращался в испытание. Но что скажешь — свекровь уже разулась, прошла в гостиную, села в кресло.
— Ну раз уж пришла — посиди, поешь с нами, — сказал Илья.
Вера кивнула, хотя внутренне сжалась. На кухне оставались остатки ужина — картошки хватило бы на троих, капусты тоже. Накрыла на стол заново, поставила дополнительную тарелку.
— Что у вас на ужин? — поинтересовалась Лариса Семёновна, усаживаясь за стол.
— Картошка с капустой. Простенько, но сытно.
Свекровь внимательно изучила содержимое тарелки, понюхала, поджала губы. Попробовала кусочек капусты, нахмурилась. Вера наблюдала за этой процедурой с нарастающим напряжением.
Лариса Семёновна отложила вилку, посмотрела на невестку долгим оценивающим взглядом. В кухне повисла тишина. Илья жевал, глядя в тарелку. Вера ждала.
— Помои, а не еда! — наконец выдала свекровь. — Свиньям и то вкуснее варят!
Слова ударили как пощечина. Вера застыла с вилкой в руке, чувствуя, как кровь приливает к лицу. Лариса Семёновна продолжала смотреть на блюдо с видом эксперта, обнаружившего вопиющий брак.
Илья поперхнулся, но промолчал. Как всегда.
Вера медленно отложила вилку. Посмотрела на свекровь долгим спокойным взглядом, потом на мужа, который усердно изучал содержимое тарелки. Встала из-за стола так тихо, что стул даже не скрипнул.
— Следующий ужин — по согласованию, — произнесла Вера размеренно. — С кастрюлями и своими продуктами.
Лариса Семёновна вытаращила глаза, словно услышала что-то невообразимое. Рот приоткрылся, но слов не нашлось. Илья поднял голову, бросил на жену удивленный взгляд, но тоже промолчал.
Вера прошла к раковине, включила воду. Начала мыть посуду неторопливо, методично. Тарелки звякали о металл, струя воды шумела. Больше в кухне не раздавалось ни звука.
Лариса Семёновна сидела, тяжело дыша от возмущения. Несколько раз открывала рот, будто собиралась что-то сказать, но так и не произнесла ни слова. Илья доел картошку, встал из-за стола и ушел в гостиную. Включил телевизор погромче обычного.
Вера домыла посуду, вытерла руки полотенцем. Свекровь все еще сидела за столом, глядя в одну точку. Наконец поднялась, прошла в прихожую. Одевалась долго, демонстративно шумно. Хлопнула дверью так, что задрожали стекла в окнах.
Илья не вышел проводить мать. Не вышел поговорить с женой. Весь вечер просидел перед телевизором, переключая каналы. Вера разобрала документы для завтрашнего отчета, легла спать. Муж пришел в спальню поздно, когда жена уже почти спала. Лег на свою половину кровати, отвернулся к стене.
Утром завтракали молча. Илья пил кофе, листал новости в телефоне. Вера намазывала масло на хлеб, думала о предстоящем рабочем дне. Никто не заводил разговор о вчерашнем. Вера не собиралась объяснять очевидное — хватит с нее унижений за собственным столом.
На работе день прошел в обычной суете. Отчет для налоговой, звонки клиентов, проверка документов на новую партию грузов. К вечеру голова гудела от цифр, но хотя бы никто не называл результаты труда помоями.
Домой Вера вернулась около семи. Илья сидел на кухне с мрачным лицом, крутил в руках телефон.
— Мама звонила, — сказал муж, не поднимая глаз.
— И что?
— Жалуется. Говорит, что ты ее выгнала, накормила чем попало, еще и потребовала продукты принести.
Вера поставила сумку на стол, села напротив мужа. Посмотрела на Илью внимательно, изучающе. Словно видела впервые.
— И что ты ответил?
— Ничего пока. Хотел с тобой поговорить сначала.
— О чем поговорить?
Илья вздохнул, потер лоб рукой. Выглядел усталым, растерянным.
— Она в возрасте уже, ей трудно. Может, не стоило так резко? Можно было помягче…
Вера слушала молча. Не спорила, не возмущалась. Просто сидела и смотрела на мужа, который просил проявить мягкость к женщине, назвавшей ужин помоями.
— Ей обидно, понимаешь? — продолжал Илья. — Мама хотела как лучше, посидеть с нами, пообщаться.
— Понятно, — кивнула Вера.
Больше ничего не сказала. Встала, прошла в спальню, переоделась. Илья остался на кухне с телефоном, видимо, собирался перезвонить матери.
Вера села за компьютер, открыла блокнот. Написала короткое сообщение мужу: «С этого дня никаких гостей без моего согласия. Моя квартира — мои правила». Отправила в мессенджер.
Телефон Ильи пискнул на кухне. Послышался его удивленный возглас, потом тишина.
— Вера! — позвал муж.
— Что? — крикнула в ответ.
— Ты серьезно это написала?
— Абсолютно.
Илья вошел в спальню, держал телефон в руке. Лицо было озадаченное, даже растерянное.
— Но она же мать моя.
— И что? Это отменяет элементарную вежливость?
Муж сел на край кровати, задумался. Долго молчал, что-то обдумывая.
— У мамы есть запасной комплект ключей? — вдруг спросила Вера.
— Да, я давал на всякий случай.
— Завтра заберешь. И дашь мне.
— Зачем?
— Чтобы больше не было сюрпризов.
Илья посмотрел на жену долгим взглядом. Видимо, только сейчас понял, что шутки закончились. Кивнул неохотно.
— Хорошо.
На следующий день Вера заменила замок на входной двери. Поставила дополнительный ограничитель — такой, который не откроешь даже ключом снаружи. Слесарь работал быстро, за час управился. Илья молча наблюдал за процессом, ничего не комментировал.
В доме стало тише. Муж почти не разговаривал с женой, отвечал односложно на вопросы, больше времени проводил в автосервисе. Вера не пыталась наладить отношения. Либо Илья научится быть с ней на равных, либо это конец. Другого варианта не видела.
Лариса Семёновна больше не появлялась без предупреждения. Первую неделю звонила сыну каждый день, жаловалась на невестку, требовала восстановления справедливости. Потом звонки стали реже. Через месяц практически прекратились.
Однажды вечером Вера готовила на кухне тушеную капусту. Ту самую, которую свекровь назвала помоями. Но сейчас кухня пахла домом, а не полем битвы. На столе стояла одна тарелка, горела свеча, заваривался чай. Никого не ждала, ни перед кем не оправдывалась.
Илья где-то задержался — в последнее время это случалось часто. Может, у приятеля сидел, может, просто ездил по городу, обдумывал ситуацию. Вера не спрашивала. У каждого должно быть право на размышления.
Телефон зазвонил, когда капуста была почти готова. Лариса Семёновна. Вера посмотрела на экран, подумала несколько секунд. Взяла трубку.
— Слушаю.
— Вера? Это я, Лариса Семёновна.
— Добрый вечер.
— Можно к вам заехать? Хочется поговорить, объясниться.
Вера помешала капусту деревянной ложкой. Попробовала — в самый раз, мягкая, с легкой кислинкой.
— Извините, но я занята, — сказала спокойно. — Может, в другой раз.
— Но я хочу…
— До свидания, Лариса Семёновна.
Вера положила трубку. Больше не чувствовала неловкости от таких разговоров. Границы есть границы. Кто их не уважает — остается за порогом.
Накрыла на стол — тарелка, чашка, блюдце под хлеб. Зажгла свечу, налила чай. За окном стемнело, в квартире горел только свет на кухне. Тепло, тихо, спокойно. Никаких сквозняков из прошлого, никаких оценок и претензий. Только ужин, за который больше не приходилось извиняться.