– Серьёзно, Олег? – Света сжала телефон так, что пальцы побелели, и глубоко вдохнула, стараясь не сорваться.
Олег на том конце линии хмыкнул, и она прямо представила его самодовольную улыбку – ту самую, от которой когда-то млела, а теперь хотелось запустить в него чем-нибудь тяжёлым.
– А что, неправда? – его голос сочился уверенностью. – Кто тебя в город привёз? Кто тебе шмотки покупал, в рестораны водил? Если б не я, до сих пор бы ты в своей деревне картошку копала.
Света прикрыла глаза, чувствуя, как внутри закипает знакомая смесь злости и обиды. Деревню, где она родилась и выросла, она любила, несмотря на все его насмешки.
– Олег, – её голос дрожал, но она старалась говорить спокойно, – мы развелись два года назад. Я тебе ничего не должна. И уж точно не обязана отдавать тебе половину своей квартиры.
– Половину? – он рассмеялся, и этот смех был как пощёчина. – Да я всю могу забрать, если захочу. Ты в ней только благодаря мне живёшь.
Света бросила телефон на диван, словно он обжигал ей руки. Она сидела в своей маленькой гостиной, где всё ещё пахло свежей краской после ремонта, который она сделала сама – ну, почти сама, с помощью двоюродного брата Славки. Двушка в спальном районе города была её гордостью: первая собственная квартира, купленная на деньги, которые она копила годами, пока была замужем за Олегом. Тогда она работала администратором в его автосервисе, терпела его вечные придирки и шуточки про «деревенскую простоту». Но квартира была её, оформлена только на неё, и это он знал. Знал – и всё равно вот уже месяц названивал, требуя то денег, то долю в недвижимости, то ещё что-нибудь.
Она встала и подошла к окну. За стеклом шумел вечерний город: машины гудели, где-то лаяла собака, а соседка с третьего этажа громко звала своего кота. Света любила этот район – не пафосный, не центральный, но живой, настоящий. Здесь она чувствовала себя дома, чего не могла сказать о тех годах, когда жила с Олегом в его шикарной квартире в центре. Там всё было чужим: холодные мраморные полы, дизайнерская мебель, которую он выбирал без её участия, и его друзья, которые смотрели на неё, как на диковинку из музея. «Олежек, где ты её откопал?» – шутили они за бокалом вина, а она краснела и молчала, стиснув зубы.
Телефон снова завибрировал. Света посмотрела на экран – опять Олег. Она сбросила звонок и выключила звук. Хватит. Сегодня она не будет с ним говорить. Завтра – может быть. Но не сегодня.
– Свет, ты чего такая хмурая? – голос сестры Тани вырвал её из мыслей. Таня приехала на выходные из деревни, чтобы помочь с ремонтом в ванной, и теперь сидела на кухне, нарезая огурцы для салата. Её светлые волосы были собраны в неряшливый пучок, а на футболке красовалось пятно от краски.
– Олег опять звонил, – Света плюхнулась на стул и потянулась за яблоком. – Теперь он хочет половину квартиры. Говорит, что я ему обязана, потому что он, видите ли, меня «в люди вывел».
Таня закатила глаза.
– Ну и наглец. Ты ж сама эту квартиру купила, пока он по ресторанам гулял. Как он вообще смеет что-то требовать?
– Вот и я не понимаю, – Света откусила яблоко, но оно показалось безвкусным. – Мы же всё поделили при разводе. Он забрал машину, я – квартиру. Всё честно. А теперь он вдруг решил, что я ему что-то должна.
– А ты не ведись, – Таня отложила нож и посмотрела на сестру серьёзно. – Он просто чует, что ты на ноги встаёшь, вот и бесится. Ты ж теперь не та Светка, которая за ним хвостиком бегала.
Света невольно улыбнулась. Таня всегда умела подбодрить, хоть и была младше на пять лет. Но слова сестры задели что-то внутри. Не та Светка. Да, она изменилась. После развода она уволилась из автосервиса Олега, прошла курсы по маркетингу, устроилась в небольшую фирму по продаже фермерских продуктов. Работа была не ахти какой прибыльной, но ей нравилось: запах свежих трав, коробки с яблоками и мёдом, разговоры с поставщиками, которые напоминали ей о родной деревне. Когда-то в своей деревне она научилась разбираться в настоящих продуктах – тех, что пахнут землёй, а не химией.
– Знаешь, – сказала она вдруг, – я тут подумала… А что, если открыть своё?
Таня подняла брови.
– Своё? Это как?
– Ну, типа лавки. С фермерскими продуктами. Мёд, варенье, травяные сборы, может, даже домашние сыры. Всё, как у нас в деревне делали. Я же знаю, как это организовать, у меня уже есть контакты с поставщиками.
– Ого, – Таня замерла с огурцом в руке. – Это ты серьёзно?
– А почему нет? – Света почувствовала, как в груди разгорается что-то тёплое, почти забытое. – Я устала работать на других. Хочу что-то своё. Чтобы никто не говорил, что я кому-то что-то должна.
Таня улыбнулась, и её глаза заблестели.
– Слушай, это круто. Я бы помогла. У нас в деревне половина бабушек готовы мёд и варенье тоннами варить, если им рынок сбыта дать.
– Вот и я об этом думаю, – Света отложила яблоко и потянулась за блокнотом. – Надо посчитать, сколько нужно на старт. Аренда, поставщики, реклама…
– А Олег? – Таня прищурилась. – Он же не отстанет.
Света стиснула зубы.
– Пусть попробует. Я ему ничего не должна.
На следующее утро Света проснулась с чувством, что мир стал чуть-чуть светлее. Идея с лавкой не давала покоя. Она уже представляла маленький уютный магазинчик с деревянными полками, заставленными банками мёда, пучками сушёных трав, корзинами с яблоками и грушами. Может, даже уголок с домашней выпечкой – как у бабушки, с запахом ванили и корицы. Она знала, что москвичи любят всё «натуральное», «эко», «фермерское». А она могла дать им настоящее, а не разрекламированную подделку.
Но первым делом надо было разобраться с Олегом. Он снова написал – длинное сообщение, полное намёков и обвинений. «Света, ты же понимаешь, что без меня у тебя ничего бы не было. Подумай о моральной стороне вопроса». Света фыркнула, читая это. Моральная сторона! Это говорит человек, который два года изменял ей с секретаршей, пока она тянула его бизнес и семью.
– Надо с юристом поговорить, – сказала она Тане за завтраком, разливая чай. – Убедиться, что он не имеет никаких прав на квартиру.
– Правильно, – кивнула Таня, намазывая масло на хлеб. – А то он такой, ещё в суд подаст.
– Подаст – проиграет, – Света отхлебнула чай, чувствуя, как решимость крепнет. – Но лучше перестраховаться.
Юрист, знакомый ещё со времён работы в автосервисе, подтвердил: квартира оформлена на Свету, Олег не имеет на неё никаких прав. Развод был чистым, имущество поделено, подписи стоят.
– Он может угрожать, шантажировать, – сказал юрист, пожилой мужчина с густыми бровями, похожий на доброго деда. – Но юридически он бессилен. Если начнёт давить – записывайте звонки, сохраняйте сообщения. Это пригодится, если дойдёт до суда.
Света кивнула, чувствуя облегчение. Но в глубине души знала: Олег не из тех, кто сдаётся.
Вечером он позвонил снова. Света, набравшись смелости, ответила.
– Чего тебе, Олег?
– Свет, не груби, – его голос был приторно-сладким, как дешёвый сироп. – Я же по-хорошему. Давай встретимся, поговорим. Ты же не хочешь, чтобы всё это в суде решалось?
– В суде? – Света почти рассмеялась. – Олег, ты блефуешь. Я уже говорила с юристом. У тебя нет никаких прав на мою квартиру.
– Ой, какие мы умные стали, – в его тоне появилась злость. – Думаешь, я не найду способ? Я тебя знаю, Светка. Ты слабая. Всегда была. Без меня ты бы до сих пор в своей деревне коров доила.
– А вот тут ты ошибаешься, – она старалась говорить ровно, хотя сердце колотилось. – Я не слабая. И никогда не была. Это ты без меня ничего не можешь. Твой автосервис развалился, потому что я перестала его тянуть. А я? Я начинаю своё дело. И без тебя справлюсь.
Она повесила трубку, чувствуя, как дрожат руки. Но вместе с дрожью пришло странное чувство – лёгкость. Словно она наконец-то сбросила с плеч тяжёлый рюкзак, который тащила годами.
Прошёл месяц. Света с головой ушла в подготовку к открытию лавки. Она нашла небольшое помещение в торговом центре неподалёку от дома – не шикарное, но светлое, с большими окнами. Аренда влетала в копеечку, но Света рассчитала: если всё пойдёт по плану, через полгода она выйдет в плюс. Таня помогала с поставщиками, связалась с деревенскими знакомыми, и вскоре у Светы уже был договор с тремя фермерами на поставку мёда, варенья и травяных сборов. Ещё один знакомый из соседней деревни обещал привозить домашние сыры и масло.
– Ты прям бизнесвумен, – подтрунивала Таня, помогая клеить этикетки на банки с мёдом. – Скоро будешь в журналах красоваться.
– Да ну, – отмахнулась Света, но внутри улыбалась. Ей нравилось это чувство – что она делает что-то своё, настоящее. Что-то, что связано с её корнями, с землёй, с запахом трав и тёплым хлебом, который пекла её бабушка.
Но Олег не отставал. Он перестал звонить каждый день, но теперь писал длинные сообщения, то угрожая судом, то пытаясь давить на жалость. «Свет, ты же понимаешь, что мне сейчас тяжело. Помоги, ради старых времён». Света не отвечала, но каждый раз, видя его имя на экране, чувствовала, как внутри всё сжимается.
Однажды вечером, возвращаясь с работы, она заметила знакомую машину у своего подъезда. Чёрный внедорожник Олега. Сердце ёкнуло. Она ускорила шаг, надеясь проскочить незамеченной, но он уже вышел из машины, загородив ей дорогу.
– Света, надо поговорить, – сказал он, глядя на неё сверху вниз.
– Нам не о чем говорить, – она попыталась обойти его, но он шагнул ближе.
– Ошибаешься. Я знаю про твою лавку. Думаешь, я позволю тебе так просто всё забрать? Ты мне должна, Светка. И я возьму своё.
Она замерла, чувствуя, как холод пробирается под куртку. Его глаза были тёмными, злобными – такими она их видела только раз, когда узнала про его измену. Тогда он тоже кричал, что она «никто без него».
– Олег, уйди с дороги, – сказала она тихо, но твёрдо. – Или я вызову полицию.
Он рассмеялся, но отступил.
– Это ещё не конец, Света. Ты ещё пожалеешь.
Она вошла в подъезд, чувствуя, как колотится сердце. Дома, бросив сумку на пол, она рухнула на диван и закрыла лицо руками. Пожалеешь. Его слова эхом звучали в голове. Но вместо страха она вдруг почувствовала злость. Нет, Олег. Это ты пожалеешь.
Прошло ещё два месяца. Лавка открылась, и дела шли лучше, чем Света ожидала. Москвичи, уставшие от супермаркетов с их пластиковыми помидорами и безвкусным мёдом, охотно заходили в её «Земляничное поле» – так она назвала магазин, в честь полянки за деревней, где в детстве собирала ягоды с мамой. Полки ломились от банок с вареньем, пучков мяты и ромашки, кругов деревенского сыра, пахнущего летом. Покупатели улыбались, вдыхая аромат трав, а Света чувствовала себя на своём месте.
Таня приезжала каждые выходные, помогала с раскладкой товара и привозила новые партии мёда.
– Смотри, скоро сеть откроешь, – шутила она, глядя, как Света ловко общается с покупателями.
– Не загадывай, – смеялась Света, но в глубине души уже мечтала о втором магазине.
Олег исчез из её жизни так же внезапно, как появился. Ни звонков, ни сообщений. Сначала Света ждала подвоха, но потом решила, что он просто устал. Или нашёл другую жертву для своих манипуляций. Ей было всё равно. Она была слишком занята, чтобы думать о нём.
Но однажды, в субботу, когда лавка была полна покупателей, она увидела в дверях знакомую фигуру. Олег. Он стоял, небрежно опираясь на косяк, и смотрел на неё с той же самодовольной ухмылкой.
– Ну что, бизнесвумен, – сказал он, шагнув внутрь. – Неплохо устроилась.
Света почувствовала, как кровь приливает к лицу. Покупатели оглядывались, Таня напряглась за прилавком.
– Что тебе нужно, Олег? – спросила она, стараясь говорить спокойно.
– Да так, зашёл посмотреть, – он прошёлся вдоль полок, трогая банки с мёдом. – Слышал, дела у тебя идут. Решил, что, может, пора нам договориться по-хорошему.
– Договориться? – Света сжала кулаки. – Ты о чём?
– О доле, Света, – он улыбнулся, но в его глазах не было тепла. – Я ведь тоже внёс вклад в твою новую жизнь. Без меня ты бы тут не стояла.
Она открыла рот, чтобы ответить, но слова застряли в горле. Вклад? Он смеет говорить о вкладе? Она вспомнила годы унижений, его насмешки, его измены. А теперь он стоит здесь, в её лавке, и требует долю?
– Олег, – её голос был холодным, как зимний ветер, – убирайся. Сейчас же.
Он прищурился, но не двинулся с места.
– Ты уверена, что хочешь так говорить со мной? Я могу сделать так, что твой бизнес развалится. У меня связи, Светка. Ты же знаешь.
Таня шагнула вперёд, но Света остановила её взглядом. Покупатели начали перешёптываться, кто-то достал телефон, видимо, собираясь снимать. Света глубоко вдохнула. Это был её магазин. Её жизнь. И она не позволит ему всё разрушить.
– Знаешь что, Олег? – сказала она, шагнув к нему. – Ты прав. Я действительно многому у тебя научилась. Например, тому, что нельзя доверять людям, которые думают только о себе. Но ещё я научилась стоять за своё. Так что убирайся, пока я не вызвала охрану.
Он смотрел на неё, словно не веря, что это та самая Света, которую он когда-то называл «деревенской простушкой». Потом хмыкнул, развернулся и вышел. Дверь хлопнула, и в лавке повисла тишина. Покупатели молчали, Таня смотрела на сестру с гордостью, а Света чувствовала, как внутри разливается тепло. Она сделала это.
Но в глубине души она знала: Олег не сдастся так просто. И что-то подсказывало ей, что их следующая встреча будет ещё сложнее.
Вечером, закрыв лавку, Света сидела на кухне в своей квартире, глядя на остывший чай. Таня уехала домой в деревню, пообещав вернуться через пару дней с новой партией варенья. Тишина в квартире была непривычной – обычно Света включала музыку или телевизор, чтобы заглушить мысли, но сегодня ей хотелось просто сидеть и думать.
Олег. Его слова крутились в голове, как заезженная пластинка. «Ты мне должна». Должна за что? За годы, когда она пахала в его автосервисе, пока он разъезжал на своей машине и флиртовал с секретаршами? За то, что терпела его насмешки и измены? За то, что после развода он оставил её с пустыми руками, а она всё равно встала на ноги?
Она достала ноутбук и открыла таблицу с расчётами для лавки. Дела шли неплохо: выручка росла, клиенты возвращались, некоторые даже заказывали доставку. Но угроза Олега висела над ней, как туча. Что, если он правда найдёт способ навредить? Подкупит кого-то из поставщиков? Устроит проблемы с арендой? Она знала, что у него остались связи – не зря же он хвастался своими «друзьями в верхах».
Телефон завибрировал. Сообщение от Кати, подруги, с которой они познакомились на курсах маркетинга: «Свет, видела твою лавку в соцсетях! Круто! Может, заскочу завтра? Заодно поболтаем». Света улыбнулась. Катя всегда была как глоток свежего воздуха – весёлая, лёгкая, с кучей идей. Может, она поможет что-то придумать с Олегом?
– Завтра приходи, – ответила Света. – Буду рада.
На следующий день Катя появилась в лавке ближе к обеду, с ярким шарфом и широкой улыбкой.
– Светка, это просто вау! – она обвела взглядом полки, заставленные банками мёда и пучками трав. – Пахнет, как в деревне у моей бабушки!
– Это и есть деревня, – рассмеялась Света, протягивая ей баночку с малиновым вареньем. – Попробуй, это от тёти Любы из нашего посёлка.
Катя открыла банку, вдохнула аромат и зажмурилась от удовольствия.
– Боже, это рай! Слушай, ты молодец. Я бы никогда не решилась на своё дело.
– Да я сама до сих пор в шоке, – призналась Света, раскладывая на прилавке новые пакетики с чабрецом. – Но знаешь, что бесит? Олег.
Она рассказала подруге про вчерашнюю сцену, про угрозы, про его вечное «ты мне должна». Катя слушала, нахмурив брови, а потом хлопнула ладонью по прилавку.
– Так, стоп. Этот твой бывший – просто манипулятор. Он чует, что ты на взлёте, вот и пытается урвать кусок.
– И что мне делать? – Света вздохнула. – Он реально может навредить. У него связи, деньги…
– А у тебя голова на плечах, – Катя прищурилась. – Слушай, давай сделаем так, чтобы он сам отстал. Например, публичность. Ты же в соцсетях начала раскручивать лавку? Сделай пост, расскажи свою историю. Не про Олега, конечно, а про себя – как ты из деревни, как всё с нуля, как это твоя мечта. Люди такое любят. А он, если полезет, будет выглядеть как идиот.
Света задумалась. Идея была рискованная, но что-то в ней зацепило. Она никогда не любила выставлять свою жизнь напоказ, но, может, Катя права? Если она расскажет свою историю, люди увидят, что это её труд, её жизнь. И Олегу будет сложнее её шантажировать.
– Ладно, – кивнула она. – Попробую.
Вечером Света сидела за ноутбуком, нервно кусая губы. Писать про себя было непривычно. Она привыкла быть в тени – сначала за Олегом, потом за работой. Но теперь всё было иначе. Она набрала текст:
«Меня зовут Света, и я из маленькой деревни. Там я научилась разбираться в травах, мёде, варенье – в том, что делает жизнь вкуснее и теплее. Два года назад я развелась, осталась с пустыми руками, но не сдалась. Открыла «Земляничное поле» – место, где всё настоящее, как в моём детстве. Это моя мечта, мой труд и моя гордость. Спасибо всем, кто заходит к нам и поддерживает. Это не просто лавка – это моя новая жизнь».
Она добавила пару фото: себя за прилавком, улыбающуюся, и полки с яркими банками. Нажала «опубликовать» и затаила дыхание. Через час пост набрал сотню лайков, потом две. Люди писали комментарии: «Света, ты молодец!», «Обожаю ваш мёд, беру каждую неделю!», «Какая вдохновляющая история!». Света читала и чувствовала, как слёзы наворачиваются на глаза. Она не ожидала, что её слова так тронут людей.
Но утром пришло сообщение от Олега: «Ты что, теперь звезда соцсетей? Думаешь, это меня остановит?». Света стиснула зубы. Он не сдаётся. Но теперь она была готова.
Прошло ещё два месяца. «Земляничное поле» стало настоящей звездой района. Покупатели приходили не только за мёдом и сыром, но и чтобы поболтать со Светой, послушать её истории про деревенские рецепты. Она даже начала проводить мастер-классы по завариванию травяных чаёв – идея Кати, которая неожиданно выстрелила. Лавка приносила стабильный доход, и Света уже подумывала о расширении – может, открыть ещё одну точку в соседнем районе.
Олег больше не появлялся, но его сообщения приходили регулярно. То он угрожал проверками, то намекал, что знает её поставщиков и может «поговорить» с ними. Света не отвечала, но каждый раз, видя его имя, чувствовала холодок. Она понимала: он ждёт момента, чтобы ударить.
И момент настал. Однажды утром в лавку зашёл мужчина в строгом костюме, с папкой в руках.
– Светлана? – он посмотрел на неё поверх очков. – Я из налоговой. Нам поступила жалоба на вашу деятельность. Нужно проверить документы.
Света почувствовала, как земля уходит из-под ног. Жалоба. Она знала, чьих это рук дело. Олег. Он всё-таки решился.
– Какие документы вам нужны? – спросила она, стараясь говорить спокойно.
– Всё, что касается поставок, продаж, налогов, – мужчина говорил сухо, но в его глазах мелькнуло что-то похожее на сочувствие. – И ещё… вас обвиняют в продаже контрафактной продукции.
– Контрафактной? – Света чуть не задохнулась. – Это бред! Всё у меня от проверенных поставщиков, с сертификатами!
– Покажите документы, разберёмся, – сказал он, садясь за столик в углу лавки.
Света метнулась в подсобку за папками, чувствуя, как сердце колотится. Она знала, что всё у неё в порядке – она лично проверяла каждый сертификат, каждый договор. Но мысль, что Олег мог подстроить что-то серьёзное, не давала покоя.
Вечером, после ухода инспектора, она позвонила Кате.
– Он это сделал, – сказала она, едва сдерживая слёзы. – Олег натравил налоговую.
– Спокойно, – голос Кати был твёрдым. – У тебя всё чисто?
– Да, всё чисто. Но это же нервы, время, деньги…
– Свет, ты справишься, – Катя говорила уверенно.
Проверка длилась неделю. Света спала по три часа в сутки, проверяя и перепроверяя документы, отвечая на вопросы инспектора, который, к счастью, оказался не из тех, кто ищет повод придраться. В итоге он выдал заключение: нарушений нет. Жалоба признана необоснованной.
Света сидела в подсобке, держа в руках лист с печатью, и чувствовала, как слёзы текут по щекам. Она победила. Олег проиграл. Но радость была горькой – она устала, вымоталась, и мысль, что он может ударить снова, не давала покоя.
На следующий день она получила сообщение от Тани: «Свет, ты не поверишь! Олег влип! Его автосервис закрыли – долг за аренду, и ещё какие-то махинации с налогами. Он теперь по уши в проблемах».
Света перечитала сообщение трижды. Олег влип. Она должна была радоваться, но вместо этого почувствовала странную пустоту. Он был частью её жизни так долго, что даже его поражение не приносило облегчения.
Прошёл ещё месяц. «Земляничное поле» процветало, соцсети гудели от восторженных отзывов, и Света наконец-то начала верить, что всё будет хорошо. Она даже съездила в деревню к маме, где впервые за долгое время просто гуляла по полям, вдыхая запах трав и чувствуя себя дома.
Но однажды, в обычный будний день, дверь лавки открылась, и вошёл Олег. Только теперь он выглядел иначе: потрёпанный, с тёмными кругами под глазами, в мятой рубашке. Ухмылка исчезла, вместо неё – усталый взгляд.
– Света, – сказал он тихо, – можно поговорить?
Она замерла, держа в руках банку с облепиховым вареньем. Покупателей в лавке не было, только Таня возилась в углу, раскладывая новый товар.
– Говори, – ответила Света, не опуская банку, словно это был щит.
– Я… – он запнулся, потёр шею. – Я влип, Свет. Автосервис закрыли, долгов куча. Мне нужна работа.
Она посмотрела на него, не веря своим ушам. Работа? Он, Олег, который называл её лавку «сараем», пришёл просить работу?
– Ты серьёзно? – она поставила банку на прилавок, скрестив руки.
– Серьёзно, – он опустил глаза. – Я знаю, я был гадом. Но мне правда нужна помощь. Я умею продавать, ты знаешь. Дай мне шанс.
Света молчала, глядя на него. Перед ней стоял не тот Олег, который угрожал и унижал её, а сломленный человек, потерявший всё. И в этот момент она поняла, что не чувствует ни злости, ни радости.
– Олег, – её голос был спокойным, но твёрдым, – я не беру сотрудников, имевших сложности с законом. И я не собираюсь делать исключения.
Он поднял глаза, и в них мелькнула растерянность.
– Свет, пожалуйста. Я не прошу многого. Просто… дай мне работу. Я всё исправлю.
Таня, стоявшая в углу, фыркнула, но промолчала. Света посмотрела на Олега долгим взглядом. Она вспомнила всё: его насмешки, угрозы, годы унижений. А теперь он стоит здесь, просит помощи. И что-то внутри неё шевельнулось – не жалость, а что-то другое. Понимание, что он больше не имеет над ней власти.
– Знаешь, Олег, – сказала она медленно, – я действительно многому у тебя научилась. Например, тому, что никому ничего не должна. Особенно тебе.
Его лицо исказилось, но он не ответил. Просто кивнул и вышел, тихо закрыв за собой дверь.
Света смотрела ему вслед, чувствуя, как что-то тяжёлое отпускает её сердце. Она повернулась к Тане, которая смотрела на неё с открытым ртом.
– Ты это сделала, – прошептала Таня. – Ты его уделала.
– Не совсем, – улыбнулась Света. – Он сам себя уделал.
Она подошла к окну, глядя на улицу, где Олег садился в свою машину. Дверь хлопнула, мотор заревел, и он уехал. И в этот момент Света поняла: это конец. Настоящий конец.
Вечером она сидела на кухне с бокалом вина, глядя на звёзды за окном. Телефон лежал рядом, и на экране светилось сообщение от Кати: «Ты звезда, Светка! Горжусь тобой». Света улыбнулась. Она не звезда. Она просто женщина, которая научилась стоять за себя. И этого было достаточно