Марина складывала в сумку очередную партию деликатесов для мамы. Семга слабосолёная, орехи кешью, хороший кофе, витамины для суставов — всё самое лучшее для восьмидесятилетней Анны Петровны.
— Опять тратишься, — проворчал сосед по лестничной площадке, видя тяжёлые пакеты.
— Для мамы не жалко, — отвечала женщина, закрывая входную дверь, хотя втайне женщина подсчитывала: за месяц на продукты для матери уходило почти столько же, сколько она тратила на себя.
В маршрутке до посёлка Марина мысленно составляла список покупок на следующий раз. Мама жаловалась на суставы — нужны были дорогие препараты. Ещё просила привезти хорошего чаю и мёда.
— Мамочка, как дела? — женщина обняла сгорбленную фигурку у калитки.
— Спасибо, доченька, что приехала. Всё у меня хорошо.
Анна Петровна выглядела бодро, но Марина заметила, что холодильник почти пустой, а в шкафчике не осталось ни орехов, ни конфет, которые она привозила неделю назад.
— Мам, а где те витамины, что я покупала?
— А, витамины. Закончились быстро как-то.
— Как закончились? Там же была большая упаковка на месяц.
— Не помню, доченька. Может, рассыпала случайно.
Старушка отводила глаза, а Марина чувствовала нарастающее подозрение. Слишком быстро в последнее время исчезали продукты у матери.
— Мам, честно скажи, ты сама всё съедаешь или кто-то помогает?
— Конечно сама. Кто же ещё?
Но голос дрожал, и Марина поняла — мама что-то скрывает.
На следующей неделе Марина решила приехать неожиданно, без предупреждения. Подошла к маминому дому и замерла. Во дворе стояла знакомая машина — старенькие жигули сестры Светы.
Через приоткрытую дверь слышались голоса.
— Бабуль, а где та рыба вкусная? Вчера ещё была.
— Да, Мариночка вроде привозила её, но быстро съели.
— А орехи? Дети так любят.
Марина толкнула дверь и увидела картину: на кухонном столе стояли продукты, которые она привозила матери, а вокруг сидела вся семья Светланы. Сестра, зять, двое взрослых детей и двое внуков лакомились бутербродами с колбасой и сыром, конфетами и печеньем.
— Ой, Марина приехала, — смутилась Светлана.
— Да, приехала, — сухо ответила женщина. — И теперь, наконец, вижу, кто тут мои гостинцы, которые я привожу для мамы, уплетает.
— Да мы так, немножко попробовали. Мама же не может столько съесть одна.
— Немножко? Я каждую неделю приезжаю и каждый раз уже всё пусто.
Анна Петровна сидела в углу и виновато опустила глаза.
— Не ругайтесь, девочки. Света же помогает мне по хозяйству.
— Помогает! — фыркнула Марина. — Помогает продукты уничтожать.
— А ты что, такая жадная стала? — огрызнулась Светлана. — Живёшь одна в городе, денег куры не клюют, а на семью пожалела.
— При чём тут семья? Я покупаю для мамы, а не для твоих прожорливых отпрысков.
— Мои дети твоей маме внуки и правнуки. Имеют право.
— Какое право? Сами зарабатывать не пробовали?
Зять Светланы, здоровый мужик лет пятидесяти, продолжал виновато жевать дорогую колбасу и делал вид, что не слышит скандала.
— Света права, — неожиданно подала голос мама. — Они же мои родные. Чего зря пропадать продуктам.
Марина, услышав такое, почувствовала обиду. Получается, мама считает правильным кормить чужую семью на её деньги.
— Мам, но я же для тебя стараюсь. Покупаю самое лучшее, трачу половину зарплаты.
— Никто тебя и не просил так сильно тратиться, — встряла Светлана. — Захотела показать, какая богатая, вот и покупай.
— Я ничего не показываю. Я забочусь о маме.
— А мы что, по-твоему, не заботимся? Мы тут живём, каждый день навещаем, помогаем по хозяйству.
— Помогаете съесть мои подарки.
— Марина, как ты можешь так говорить, — укорила мама. — Света добрая, делится со всеми.
— Делится деликатесами, которые я покупаю для тебя, мама, — горько усмехнулась женщина.
Она посмотрела на стол, на довольные лица Светиной семьи, на виноватую маму. Стало понятно — это происходит далеко не впервые. Просто раньше следы тщательно заметали.
— Мам, сколько это продолжается?
— Что продолжается?
— Не прикидывайся. Сколько месяцев Света забирает то, что я привожу?
Анна Петровна молчала, а Светлана нагло усмехалась.
— А что тут скрывать? Да, берём. Мама сама предлагает, говорит — возьмите, дети, а то испортится, я столько не съем.
— Испортится! Витамины, значит, тоже испортятся?
— Витамины мы маме оставляем. Правда, мам?
Старушка кивнула, но Марина видела — врёт.
— Хватит, — сказала Марина и начала собирать оставшиеся продукты обратно в сумку.
— Ты что делаешь? — возмутилась Светлана.
— Забираю то, что покупала для мамы. Раз вы тут устроили общественную столовую.
— Марина, не надо, — захныкала мама. — Оставь детям. Они же маленькие. У нас в посёлке такое не продают.
Женщина посмотрела на «маленьких» детей. Старшему внуку было уже больше двадцати лет. Все здоровые, работоспособные, но предпочитали вкусно есть за счёт городской тёти.
— Дети пусть у своих родителей просят. А родители пусть работать идут.
— А мы и работаем, — обиделся зять. — Только зарплаты маленькие. Не такие, как у городских.
— Зато аппетиты большие, — парировала Марина.
Светлана встала и стала загораживать сумку.
— Не дам забрать. Мама подарила — значит, наше.
— Мама ничего вам не дарила. Вы сами забираете.
— Да мы тут с мамой почти живём, ухаживаем, а ты раз в неделю приедешь с подачками и строишь из себя благодетельницу.
— Если бы не мои подачки, мама бы на одних макаронах сидела.
— Не сидела бы. Мы свои продукты тоже приносим.
— Какие продукты? Где я их вижу?
Светлана замялась. Действительно, своих продуктов она не приносила. Зачем, если есть Маринины деликатесы?
— А нас мама не просила их покупать.
— Конечно, не просила. Зачем просить, когда дурочка-сестра всё сама тащит из города, да всё повкуснее, получше, подороже.
Анна Петровна, слушая ругань своих дочерей, заплакала.
— Не ругайтесь, девочки. Лучше бы вообще ничего не было, чем такие скандалы.
Марина поняла, что попала в ловушку. Мама привыкла к тому, что она угощает внуков и правнуков вкусненьким на чужие деньги. Света тоже привыкла полакомиться деликатесами за счёт более обеспеченной сестры. А сама Марина стала дойной коровой для всей этой честной компании.
— Знаешь что, мам, — сказала женщина, застёгивая сумку. — Больше я ничего не привезу. Раз Света такая заботливая, пусть сама покупает тебе деликатесы.
— Марина, ты с ума сошла? — побледнела Светлана. — У нас денег на это нет.
— Тогда зарабатывайте. А я устала вас содержать.
— Она же твоя мама! — закричала сестра.
— Моя. И я буду покупать ей необходимое — лекарства, простые продукты. А красную рыбу, орехи и конфеты пусть твои внуки у своих родителей просят.
Марина ушла, не оборачиваясь. Через месяц мама позвонила и робко попросила привезти лекарства. Женщина купила и отвезла. Но эпоха деликатесов закончилась.
Светлана теперь злилась на сестру и настраивала против неё маму. Анна Петровна разрывалась между дочерьми и втайне мечтала, чтобы снова наступили времена, когда можно будет угощать внуков и правнуков бесплатными гостинцами. А Марина поняла, что благодарности не бывает — есть только привычка получать, которая растёт с каждым новым подарком.
Семейная идиллия закончилась тем, что каждая сторона считала себя правой, а проигравшей оказалась восьмидесятилетняя женщина, мечтавшая просто о том, чтобы дочери её любили и не ссорились между собой.