Татьяна стояла у окна и смотрела, как её дочь Лена загружает последние коробки в машину. Девочка суетилась, переставляла сумки, что-то объясняла мужу. Совсем взрослая уже, тридцать один год, а мать всё ещё видела в ней ту маленькую кроху, которая когда-то цеплялась за её юбку и боялась оставаться одна.
– Мам, ты готова? – крикнула Лена из двора. – Нам пора ехать!
Татьяна взяла с подоконника небольшую сумку с необходимыми вещами и медленно направилась к двери. В прихожей на комоде стояли фотографии – свадьба дочери, день рождения внучки Машеньки, семейный отпуск на даче. Обычная семейная жизнь, которая теперь казалась такой далёкой.
– Иду уже, – ответила она, запирая квартиру.
Машина стояла во дворе с открытым багажником. Муж Лены, Игорь, курил возле подъезда и нервно поглядывал на часы.
– Привет, Татьяна Ивановна, – кивнул он. – Как дела?
– Нормально, – коротко ответила она.
Игорь всегда обращался к ней официально, хотя они знакомы уже восемь лет. Не то чтобы он был плохим человеком, просто… холодноватый. Татьяна никогда не чувствовала себя с ним уютно.
– Садись назад, мам, – Лена открыла заднюю дверцу. – Там удобнее.
Они ехали молча. Татьяна смотрела в окно на знакомые улицы, которые медленно сменялись незнакомыми районами. Переезд к дочери казался правильным решением. После смерти мужа жить одной стало тяжело, да и здоровье уже не то. А тут внучка, можно помочь с ребёнком.
– Вот мы и приехали, – объявила Лена, когда машина остановилась у современного многоэтажного дома. – Наш дом.
Квартира оказалась просторной и светлой. Большая гостиная, отдельная кухня, три спальни. Лена гордо показывала ремонт, новую мебель, технику.
– А это твоя комната, мам, – она открыла дверь в самую маленькую комнату. – Я её специально для тебя обустроила.
Комната была аккуратной, но безликой. Односпальная кровать, шкаф, стол у окна. Всё новое, всё чужое.
– Спасибо, дочка, – Татьяна поставила сумку на кровать. – Очень мило.
– Мам, а где Машенька? – спросила она, оглядываясь по сторонам.
– У подруги осталась на денёк. Завтра приведу, познакомитесь наконец нормально.
Татьяна кивнула. Машеньку она видела всего несколько раз – на дне рождении, на Новый год. Лена редко приезжала в гости, всегда была занята работой, домом, мужем.
Вечером они сидели на кухне и пили чай. Игорь листал планшет, Лена рассказывала о соседях, о близлежащих магазинах.
– Мам, тебе здесь понравится, – говорила дочка. – Район спокойный, люди приличные. Во дворе детская площадка, рядом поликлиника.
– Да, хорошо тут у вас, – согласилась Татьяна.
– И потом, ты же мне поможешь с Машкой. А то няня дорогая, а садик только с сентября.
Игорь поднял голову от планшета.
– Лен, мы же договаривались, что твоя мама будет самостоятельной. Не нужно её нагружать.
– Да какая нагрузка? – возмутилась Лена. – Внучку посидеть – это же радость, а не работа.
– Конечно, буду помогать, – поспешила вставить Татьяна. – Я же не для того сюда переехала, чтобы просто сидеть.
Игорь пожал плечами и снова уткнулся в планшет.
На следующее утро Лена привела Машеньку. Девочке было четыре года, шустрая, говорливая, точная копия Лены в детстве.
– Машенька, это бабушка Таня, – представила дочка. – Теперь она будет жить с нами.
– Привет, бабушка, – вежливо сказала девочка, но держалась настороженно.
– Привет, солнышко, – Татьяна присела перед внучкой. – Какая ты красивая!
– Мама, а почему бабушка живёт в моей комнате для игрушек?
Лена смутилась.
– Машенька, это теперь бабушкина комната. А игрушки мы переставим к тебе в спальню.
– Но там уже много игрушек! А где я буду строить замки?
– Придумаем что-нибудь, – Лена взяла дочку на руки. – Не расстраивайся.
Татьяна поняла, что заняла комнату, которую Машенька считала своей территорией. Неприятное чувство вины кольнуло в груди.
– Может, я могу спать в гостиной? – предложила она. – На диване.
– Что ты, мам! – возмутилась Лена. – Ты теперь здесь живёшь, у тебя должна быть своя комната.
Но весь день Машенька поглядывала на закрытую дверь в комнату бабушки с какой-то тоской.
Дни потекли своим чередом. Лена уходила на работу, Игорь тоже работал, часто до позднего вечера. Татьяна оставалась с Машенькой. Девочка постепенно привыкала к бабушке, но близости не возникало. Они были вежливы друг с другом, как незнакомые люди.
– Машенька, хочешь, я тебе сказку расскажу? – предлагала Татьяна.
– Не надо. Мама мне читает книжки с картинками.
– А может, печенье испечём?
– У мамы есть покупное. Она говорит, оно полезнее.
Каждый отказ ранил Татьяну. Она хотела быть нужной, хотела заботиться о внучке, но девочка словно не принимала её в свой мир.
Вечером, когда все собирались за ужином, разговоры крутились вокруг работы, планов на выходные, каких-то знакомых, которых Татьяна не знала.
– А как дела у Оксаны? – спрашивал Игорь.
– Нормально, повышение получила. В субботу приглашает нас на дачу.
– Поедем. Машку возьмём?
– Конечно. Ей там нравится, с детьми играет.
Татьяна молчала, понимая, что её в эти планы не включают. Она была как мебель – присутствовала, но не участвовала в жизни семьи.
– А я, может, дома останусь, – осторожно сказала она. – Вы езжайте.
– Почему? – удивилась Лена. – Поехали с нами. Познакомишься с нашими друзьями.
– Да ну, дочка. Что я там буду делать? Молодёжь веселится, а я как пятое колесо.
– Мам, ты что говоришь? Какая ты пятое колесо?
Но Татьяна видела, что Игорь облегчённо выдохнул. Он явно не хотел брать тёщу в компанию друзей.
В субботу семья уехала на дачу, а Татьяна осталась одна в чужой квартире. Она ходила по пустым комнатам, не зная, чем заняться. Дома, в своей квартире, всегда находились дела – то цветы полить, то с соседкой поболтать, то в магазин сходить к знакомым продавцам.
А здесь всё было чужое. Даже чай не тот, что она привыкла пить.
Татьяна попробовала посмотреть телевизор, но все каналы были настроены на программы, которые её не интересовали. Взяла книгу, но не смогла сосредоточиться.
К вечеру семья вернулась загорелая и весёлая.
– Как дела, мам? – спросила Лена, развешивая влажные купальники. – Не скучала?
– Нет, всё нормально. Отдохнула.
– Вот и хорошо. А мы так здорово провели время! Машенька на речке купалась, шашлыки жарили.
Машенька подбежала к бабушке, показать ракушки, которые нашла на берегу.
– Смотри, бабуля, какие красивые!
– Очень красивые, – согласилась Татьяна. – А где ты их нашла?
Девочка с энтузиазмом начала рассказывать про речку, про других детей, про то, как папа её учил плавать. Татьяна слушала и думала, что могла бы быть там с ними, могла бы разделить эту радость.
Но её туда не позвали. Не потому что не хотели, а потому что не подумали. Она просто не была частью их жизни.
Дни шли, а ощущение чужеродности только усиливалось. Татьяна попробовала изменить что-то в квартире – переставить цветы, повесить свою салфетку на стол. Но Лена мягко, но настойчиво возвращала всё на места.
– Мам, цветы лучше на подоконнике стояли. Там им больше света.
– Лен, а салфетка не подходит к интерьеру. У нас же всё в едином стиле.
Татьяна начала понимать, что её пустили в дом, но не в жизнь. Она могла спать в отведённой комнате, есть за общим столом, сидеть с внучкой, но её мнение никого не интересовало, её привычки никто не учитывал.
– Мам, а почему ты такая грустная стала? – спросила Лена однажды за завтраком.
– Да так, ничего. Просто привыкаю ещё.
– Ну ты привыкай скорее. Нам же хорошо всем вместе?
Хорошо. Татьяна не была уверена в этом. Игорь стал ещё молчаливее, чем раньше. Машенька так и не привязалась к бабушке по-настоящему. А Лена… Лена была вежлива и заботлива, но какая-то отстранённая.
Как-то вечером Татьяна услышала разговор дочери с мужем на кухне. Она не хотела подслушивать, но голоса были громкие.
– Игорь, ну сколько можно? Мама уже месяц живёт у нас, а ты с ней даже нормально не разговариваешь.
– А о чём мне с ней разговаривать? У нас нет общих тем.
– Это твоя свекровь! Нужно проявлять уважение.
– Я проявляю. Но я не обязан с ней дружить.
– Да ты просто не стараешься! Мама хорошая, добрая. Если бы ты захотел, вы бы поладили.
– Лена, давай честно. Твоя мать здесь лишняя. Она мешает нашей семейной жизни.
– Как это мешает? Машенькой занимается, по дому помогает.
– Именно! Она постоянно крутится под ногами. Хочет во всё вмешиваться. А Машка к ней так и не привыкла толком.
– Привыкнет. Времени же мало прошло.
– Не привыкнет. Дети чувствуют фальшь. Твоя мать пытается играть роль заботливой бабушки, но это получается неестественно.
Татьяна отошла от двери и тихо прошла в свою комнату. Сердце колотилось, в глазах стояли слёзы. Значит, она действительно лишняя. Значит, всё то, что она чувствовала, было правдой.
На следующий день Лена ушла на работу особенно рано, а Игорь задержался на кухне дольше обычного.
– Татьяна Ивановна, нам нужно поговорить, – сказал он, допивая кофе.
– Слушаю.
– Я вчера с Леной разговаривал. О нашей… ситуации.
Татьяна молчала, ожидая продолжения.
– Понимаете, у нас молодая семья. Нам нужно пространство, личная жизнь. А когда в доме живёт третий взрослый человек…
– Я понимаю, – тихо сказала Татьяна.
– Лена очень переживает. Она хочет, чтобы все были счастливы. Но иногда это невозможно.
– И что вы предлагаете?
Игорь помолчал, подбирая слова.
– Может быть, стоит рассмотреть другие варианты. Вашу квартиру ведь ещё не продали?
– Нет.
– Вот видите. А здесь… Здесь вам тяжело. Я вижу, что вы несчастны.
Татьяна посмотрела на зятя. Впервые за всё время он говорил с ней откровенно.
– А Лена что думает?
– Лена пока не знает о нашем разговоре. Но она умная женщина. Рано или поздно поймёт, что так жить нельзя.
Машенька вбежала в кухню в пижаме, растрёпанная после сна.
– Папа, а где мама?
– На работе уже, солнышко. Бабушка тебе завтрак сделает.
Девочка посмотрела на Татьяну без особого энтузиазма.
– А можно я сама? Я умею хлопья заливать.
Игорь усмехнулся.
– Конечно, можешь. Ты у нас уже большая.
Татьяна смотрела, как внучка ловко орудует коробкой хлопьев и бутылкой молока. Самостоятельная, независимая. Совсем не нуждающаяся в бабушкиной заботе.
После завтрака Игорь ушёл на работу, пожелав Татьяне хорошего дня. Но в его голосе слышалась надежда на то, что их разговор принесёт результат.
Татьяна играла с Машенькой в кубики, читала ей книжки, готовила обед. Обычный день, который мог бы быть счастливым, если бы не ощущение того, что всё это напоказ, что она играет роль, которая никому не нужна.
Вечером пришла Лена, усталая после рабочего дня.
– Как дела? – спросила она, обнимая дочку. – Что делали?
– Играли, читали, – ответила Татьяна.
– Мама, а бабушка странные сказки рассказывает, – сказала Машенька. – Не такие, как ты.
– Какие странные? – удивилась Лена.
– Ну… старые какие-то. Про царевичей, про Бабу-ягу. А я хочу про принцесс и единорогов.
Лена посмотрела на мать с лёгким раздражением.
– Мам, ты же знаешь, что Машенька не любит страшные сказки.
– Они не страшные, – возразила Татьяна. – Это классические русские сказки. Тебе в детстве нравились.
– Но Машенька не я. У неё свои предпочтения.
Татьяна кивнула, но подумала, что даже сказки, которые она знала и любила, здесь оказались неподходящими.
Ужинали молча. Игорь поглядывал на Татьяну, словно ожидая, что она объявит о своём решении. Лена что-то рассказывала про работу. Машенька капризничала, не хотела есть суп.
– Мама, а можно я завтра к тёте Оксане поеду? – спросила девочка.
– Какая тётя Оксана? – не поняла Татьяна.
– Ну, мамина подруга. Она не тётя настоящая, но я её так зову.
Лена засмеялась.
– Можно, конечно. Оксана сама просила тебя привезти.
– А бабушка поедет?
Повисла неловкая пауза.
– Нет, наверное, – ответила Лена. – Бабушка устанет с дороги.
– А я не устану, – сказала Татьяна.
– Ну… – Лена замялась. – Там будет много незнакомых людей. Тебе может быть скучно.
– Понятно.
Татьяна поняла, что решение принято. Не ею, но принято. Она стала чужой в семье собственной дочери. Не потому, что её не любили, а потому что она не подходила к их жизни, как неподходящая деталь пазла.
После ужина, когда Машенька улеглась спать, а Игорь ушёл в свой кабинет, Татьяна решилась на разговор с дочерью.
– Лена, садись. Поговорим.
– О чём, мам?
– О том, что я здесь лишняя.
Лена вздрогнула.
– Что ты говоришь? Какая лишняя?
– Обычная. Ваша жизнь шла своим чередом, а я в неё не вписываюсь.
– Мам, это всё ерунда. Просто нужно время.
– Сколько времени, Лена? Месяц прошёл, а я так и осталась гостьей в вашем доме.
Дочь молчала, не находя слов.
– Я думаю, мне лучше вернуться в свою квартиру, – сказала Татьяна.
– Но как же… А кто тебе поможет? А Машенька?
– Машенька прекрасно обходится без меня. А помощь… Найму кого-нибудь, если понадобится.
Лена заплакала.
– Мам, я так хотела, чтобы мы были вместе. Чтобы у Машеньки была бабушка рядом.
– У неё есть бабушка. Но не рядом. Иногда так бывает.
Татьяна обняла дочь, как много лет назад, когда та была маленькой и плакала из-за разбитой коленки.
– Не плачь, дочка. Мы будем видеться. Просто каждый должен жить своей жизнью.
Через неделю Татьяна собрала вещи. Немного, совсем немного – то, что привезла с собой.
– Мам, может, ещё подумаешь? – в последний раз спросила Лена.
– Уже подумала.
Машенька стояла в дверях своей бывшей игровой комнаты и смотрела, как бабушка укладывает одежду в сумку.
– Бабуля, а ты больше не будешь здесь жить?
– Нет, солнышко. Буду в своём доме.
– А почему?
Татьяна присела перед внучкой.
– Потому что у каждого должен быть свой дом. А мой дом там, где я жила раньше.
– А мы будем в гости ездить?
– Конечно будем.
Машенька кивнула и убежала играть. Для неё это был просто очередной взрослый разговор, не слишком понятный, но не страшный.
Игорь довёз Татьяну до её квартиры. Помог занести сумки.
– Татьяна Ивановна, – сказал он на прощание, – извините, если что не так. Мы не хотели…
– Всё нормально, Игорь. Спасибо за всё.
Он ушёл, а Татьяна осталась одна в своей квартире. Тихо, знакомо, уютно. Её чашка на столе, её цветы на подоконнике, её фотографии на комоде.
Она заварила привычный чай, села в любимое кресло и почувствовала, как напряжение месяца медленно отпускает плечи.
Стала чужой. Да, это правда. Но лучше быть чужой там, где тебя не принимают, чем пытаться стать своей любой ценой.
Татьяна взяла в руки телефон и набрала номер соседки Веры Петровны.
– Вера, привет, это я. Вернулась. Как дела? Что нового?
И в трубке послышался радостный голос:
– Танечка! Наконец-то! А мы тебя так ждали! Столько всего случилось, не знаю, с чего начать рассказывать…