– Не брал я деньги из твоего кошелька, – деверь смотрел с усмешкой. – Сама уже в маразме, память проверь.
– Паш мне пятитысячными зарплату выдали. И сейчас одной не хватает, – я была уверена, что права.
– Давай, вором меня выставь, маразматичка, – Павел нагло ухмыльнулся. – Посмотрим, кому Тема поверит, брату или тебе.
Сегодня утром я увидела, что Павел открыл нашу кухонную тумбочку и что-то там перекладывает. Подошла ближе, он даже не заметил, так увлекся. И лишь когда я подала голос, вздрогнул, словно застигнутый на месте преступления.
– Не стесняйся, копайся в моих вещах, – сказала я.
А внутри меня прямо затрясло от возмущения. Деверь повернулся, медленно так, с этой своей раздражающей ухмылочкой.
– А, Рита, ты тут. Ищу штопор, хочу винца открыть.
– Мог бы и спросить, – возмущенно протянула я, затягивая резинку на волосах. – А штопор в ящике.
– В каком? Их тут целая тысяча, – он продолжил копаться в тумбочке, как будто я ничего не сказала.
– Да рядом с тобой, Паша, – я подошла и демонстративно выдвинула нужный ящик. – Вот он. А в тумбочке только крупы и макароны. Не видела, чтобы их штопором открывали.
Вместо благодарности Павел закатил глаза:
– Боже, ну и юмор. Кстати, ты утром солила яичницу? Даже жрать невозможно было.
У меня аж ладони зачесались что-нибудь метнуть в него. Три месяца этого кошмара. Я терплю наглые ухмылки, хамство и бесцеремонность. Безропотно подаю соль и штопор. Готовлю, будто вот-вот наступит апокалипсис, а продукты нужно немедленно уничтожить. А ведь Артем клятвенно обещал, что брат поживет «недельку-другую». Ха!
Паша, Павел Андреевич, сорок лет, вечно обиженный на жизнь, особенно на женщин, деверек отхлебнул вино прямо из бутылки и посмотрел на меня с превосходством.
– Чего злющая такая? Может, гормоны?
– Ты… – я подавилась слюной и закашлялась.
– А чего покраснела-то? – он наклонил голову, как хищная птица. – Продолжай, тут все свои, можно все говорить, верно?
Со стороны коридора послышались шаги, и на кухню вошел Саша, мой сын. Шестнадцатилетний, красивый, с отцовскими серыми глазами.
– О, дядь Паш, ты эту уже игру заценил? – он сразу обратился к дяде, будто меня на кухне и нет.
До появления Павла у нас была нормальная жизнь. Да, с Сашей случались конфликты, подростковый возраст, куда деваться. Но мы с Артемом всегда находили общий язык. Я преподавала литературу в колледже, муж руководил отделом в строительной фирме. Обычная семья со своими радостями и проблемами.
А три месяца назад Павел заявился с чемоданом и историей про «злую» жену, выставившую его за дверь.
– Рит, ну не начинай, – Артем устало потер глаза.
Было уже почти одиннадцать вечера, он только вернулся с работы.
– Я не начинаю, а продолжаю, – ткнула пальцем в стол. – Твой брат рылся в моих вещах!
– Он искал штопор, сама сказала.
– В тумбочке с крупами? А до этого в шкафу с бельем? А мой кошелек сам по себе переместился, да?
Артем вздохнул.
– Кошелек ты сама переложила.
– А часы? Мамины, они пропали!
– Рита, слушай… – он потер виски. – У меня был тяжелый день. Три совещания подряд, потом клиент психанул из-за сроков…
– А у меня райская жизнь! – я почувствовала, как закипаю. – Твой братец с утра до ночи сидит на диване, комментирует мою готовку, уборку, даже дышу я неправильно! И это при том, что сам палец о палец не ударит!
– Он работу ищет…
– Три месяца? – я фыркнула. – Этот веб-дизайнер уже мог бы сайт для Пентагона сделать за такое время!
Артем молчал. Потом, пряча глаза, произнес:
– Он мой брат, Рит. Паша сейчас в сложном положении…
– Мне все равно, – я чеканила каждое слово. – Он отравляет нам жизнь. А теперь еще и Сашу настраивает. Они же из игр не вылезают, будто обоим по шестнадцать. Сашка по учебе съехал.
– Что значит настраивает?
– А ты не заметил, как наш сын стал со мной разговаривать? «Отстань», «не командуй», «ты ничего не понимаешь». Откуда это? Думаешь, совпадение, что это началось с появлением твоего Павлуши?
Артем потянулся к моей руке, но я отдернула ее.
– Рита…
– И эти его комментарии про женщин… Про то, что все мы стервы, что мы только и ждем, как бы мужика обобрать… Что все проблемы из-за женщин и их желания занять мужские роли… Саша это слышит, впитывает!
– Ты преувеличиваешь, Паша просто шутит…
– Отлично! – я хлопнула ладонями по столу. – Мы все прояснили, теперь я понимаю, чья сторона тебе дороже.
– Здесь нет сторон! – повысил голос Артем. – Мы все близкие люди… Почему ты ставишь меня перед выбором? Паша хотя бы этого не делает.
Я встала.
– Запомни, либо он уходит, либо я. И будешь сам объяснять сыну, почему мама с вами больше не живет. А вместо нее готовит и делает уборку твой драгоценный братец. Хотя о чем это я. У Пашки же от швабры наверняка борода выпадет, не дай бог, что-то женское в нем проявится от такой работы. Нет, настоящие мужики только пьют из горла и воруют деньги из чужих кошельков.
Артем замер, его лицо стало непроницаемым:
– Ты этого не сделаешь. Просто пугаешь, а на самом деле…
– Проверим?
И я вышла из кухни, чувствуя, как сердце колотится в груди.
– С добрым утром, хозяюшка! – Павел уже сидел за столом, уплетая бутерброд с колбасой. – Чаек новый заварить не хочешь? А то твой вчера был как моча молодого осла, совершенно невозможный.
Я молча включила чайник. Смотри на него спокойно, Маргарита, не реагируй. Именно этого Пашка и добивается – вывести тебя.
– А где мой сын? – спросила я, доставая чашки.
– Саня? – Павел фыркнул. – Да он с пацанами во дворе. Что-то там с великами мутят.
– В семь утра?
– Ну молодежь… Энергия! Не то что мы, старперы.
Я насыпала заварку, молча считая до десяти. Спокойно, Рита, спокойно.
– А ты чего на работу не собираешься? – Павел откинулся на стуле. – А, точно, в твоей шараге же каникулы.
– В колледже, – поправила я. – И да, сейчас лето.
– Повезло тебе, – он причмокнул губами. – Сиди дома в холодке, пока муж вкалывает… Красота!
Я сделала глубокий вдох.
– Например? – я сжала губы.
– Да жизни учу, чтобы опыту набирался. Чтоб не попался, как я, на женские манипуляции… – Павел откусил от бутерброда. – Слушай, колбаса у вас так себе. Могла бы и получше купить, не обеднеете.
В этот момент вошел Саша. Волосы взъерошены, футболка мокрая от пота.
– Привет, мам, – буркнул он.
– Доброе утро, солнышко, – я потянулась погладить его по голове, но сын отстранился.
– Мам, ну хватит, я не маленький, – раздраженно бросил он.
Павел хмыкнул:
– А ты чего, маменькин сынок, что ли?
Саша вспыхнул:
– Нет, конечно!
– Вот и молодец, – кивнул Павел. – Мужик должен быть мужиком, верно?
Саша выпрямился:
– Верно!
– И не позволять собой командовать, – продолжил Павел, глядя на меня с ухмылкой.
Я поставила чашку на стол так резко, что чай выплеснулся:
– Саша, иди умойся. Завтрак через пять минут.
– Я не голоден, – буркнул сын, и я увидела в его глазах новое выражение – презрение.
Вечером, когда Артем вернулся с работы, я снова подняла тему Павла:
– Он настраивает Сашу против меня!
– Рита, давай не будем…
– Нет, мы будем! У тебя брат, у меня сын! Семья – это мы с тобой, а не твой брат-неудачник, который внушает ребенку женоненавистническую чушь.
– Ты не понимаешь, – Артем покачал головой. – Паша просто шутит… Он никого не настраивает.
– А ты был дома сегодня? Слышал, как он рассказывал Саше про свою бывшую? «Все они одинаковые, эти бабы, только и знают, как мужиков доить»!
– Ну что ты цепляешься к словам…
– Цепляюсь?! – я смотрела и не понимала, как он не замечает. – А вчера что Саша мне выдал? «Не указывай мне, ты всего лишь женщина». Откуда это, а? Откуда?!
Артем замолчал, потом медленно произнес:
– Я поговорю с ним.
– С кем, с Сашей или с Павлом?
– С обоими, – он потер переносицу. – Послушай… Рит, нужно просто потерпеть.
– Нет, это ты послушай, – я подошла вплотную. – Мне надоело быть злой мачехой в собственном доме. Надоело, что наш сын повторяет эту дрянь. А в это время ты делаешь вид, будто ничего не происходит.
– Рита…
В этот момент дверь распахнулась, и в комнату ввалился Павел.
– О, семейный совет? – он плюхнулся в кресло. – Че решаете?
– Мы разговариваем, – жестко произнес Артем.
– Ну так я не мешаю, – Павел вытянул ноги. – Продолжайте, все свои.
– Паша, – неожиданно твердо сказал Артем. – Мне нужно поговорить с женой наедине.
– Да ладно тебе, что за секреты? – Павел махнул рукой. – Я все равно потом от тебя узнаю. Мы же с тобой…
– Нет, – Артем встал. – Это мой дом, я прошу тебя выйти.
Павел вдруг изменился в лице. Улыбка исчезла, глаза сузились.
– Что, уже жена накрутила? Я так и знал. Все вы одинаковые… – он посмотрел на меня с нескрываемой ненавистью.
– Выйди, – повторил Артем, и в его голосе появилась новая нота.
– Да пожалуйста! – Павел встал. – Только потом не плачь, что твоя благоверная тебя под каблук загнала, как моя меня!
Он выскочил из комнаты, хлопнув дверью. Артем медленно опустился в кресло:
– Вот ведь… И это постоянно вот так, что ли? Он же вообще без тормозов, несет что-то.
– Ты прав, – я села рядом.
– Я не видел, – тихо сказал Артем. – Не хотел замечать. Он мой брат… Как тут откажешь, выгонишь. Но тут просто за гранью. Он же и меня ни во что не ставит, не только тебя. Просто как будто это мы в гостях.
– Я знаю, – я взяла его за руку. – И в нашу спальню он бесцеремонно вламывается не только когда ты дома, как сейчас. Я уже думала замок поставить.
– Он всегда был такой импульсивный, но это… – Артем покачал головой. – Я не думал, что настолько все запущено.
В дверь постучали, и вошел Саша:
– Пап, ты чего на дядю Пашу набросился?
Я уже открыла рот, чтобы ответить, но Артем меня опередил:
– Саша, сядь, – он указал на стул. – Нам нужно серьезно поговорить.
– О чем? – сын нахмурился, но сел.
– О том, как ты разговариваешь с мамой.
– А что такого? – он пожал плечами. – Просто говорю, что думаю. Пусть она знает свое место. Да что такого, пап, я сказал? Мама, как всегда, драму устроила. Это понятно, она всего лишь женщина. Дядя Паша верно говорит.
– Всего лишь женщина – это не твои слова. Так говорит Павел.
– Ну и что? Он правду говорит.
– Нет, сын, – Артем наклонился вперед. – Это неправда, а просто обида, гнев, которыми Пашка всех забрызгал, как ядом. Слова человека, который не смог построить собственную жизнь, а теперь винит в этом всех, кроме себя.
Саша неуверенно посмотрел на отца.
– Но дядя Паша говорит…
– Послушай меня внимательно, – перебил Артем. – Настоящий мужчина не унижает женщин. А еще он не винит других в своих проблемах. И настоящий мужчина уважает свою мать. И вообще женщин, особенно тех, которые терпят его присутствие в своем доме, кормят и поят.
Я видела, как Саша побледнел и насупился. Приготовился обороняться. Все ясно, ничего он не будет слушать. Это выражение лица я за последние месяцы хорошо запомнила.
– Дядя Паша жил с нами три месяца, – продолжил Артем. – За это время он не нашел работу, жилье. Не предложил нам даже денег на продукты, только критиковал и попрошайничал. А еще потихоньку таскал из маминого кошелька и моего портмоне купюры. Паша делает вид, что его бросили. Но правда в том, что мой брат так и не повзрослел. Просто раньше его содержали родители. Потом – жена, а теперь к нам на шею пересел. Ну просто эталон настоящего мужика, правда же?
– Но папа…
– Нет, дай мне закончить, – голос Артема стал жестче. – Твоя мама работает, учит студентов, готовит, стирает, убирает. Я вкалываю, обеспечиваю семью. А что делает Павел? Сидит на нашей шее и настраивает тебя против матери.
Саша опустил голову.
– Я сейчас пойду и скажу брату, что ему пора собирать вещи, – Артем встал. – А ты подумай над тем, как ты вел себя последнее время.
Когда Артем вышел, я осталась с сыном наедине. Мы долго молчали, потом Саша тихо произнес:
– Прости, мам.
Из комнаты Павла доносились громкие голоса. Потом все стихло, и я услышала, как что-то тащат к двери:
– Не смей, ты у меня из сумки все повытаскивал! – орал Павел, растеряв свою уверенность.
– Да ты что, может, это просто наши вещи? Сашкина приставка в твоей сумке как оказалась? – мой муж ревел разъяренным быком.
А сын, услышав про приставку, сжал кулаки.
– Да вы ему еще купите, а я продам, хоть деньги будут у друга перекантоваться, – Павел не чувствовал за собой вины. – А ты обыск устроил.
– Паш, я пока добрый, но терпение уже на исходе.
Артем сказал это, не повышая голоса. Но мне почему-то стало страшно.
– Давай, уходи сам. И ключи оставь. Мы все равно замки сменим. Ходить в гости инкогнито в отсутствие хозяев не получится, даже не мечтай.
– Вы еще пожалеете, всем родственникам расскажу, какой мой брат подкаблучник! – крикнул напоследок Павел, хлопнула входная дверь.
Через три дня Саша подарил мне коробку шоколадных конфет. Просто так, без повода. Я улыбнулась и кивнула.
Артем, наблюдавший за нами, подмигнул мне. О Павле мы почти не говорили. Он снял комнату у знакомого, иногда созванивался с Артемом. Но к нам больше не приходил.