Лера открыла глаза и ощутила, как привычная усталость сковывает тело. Будильник показывал половину седьмого утра. Августовская жара уже проникала сквозь приоткрытое окно, обещая очередной душный день. Роман спал рядом, развалившись на половине кровати, словно у него не было ни единой заботы на свете.
А ведь когда-то все было иначе. Полгода назад муж работал менеджером в строительной компании, исправно приносил домой зарплату, и жизнь текла размеренно. Лера трудилась экономистом в небольшой фирме, ее доходов хватало на личные расходы и часть семейного бюджета. Двухкомнатная квартира, которую она купила еще до замужества, казалась просторной и уютной.
Потом компания Романа обанкротилась, и муж остался без работы. Почти одновременно свекровь, Валентина Сергеевна, лишилась места в школе из-за сокращения штата. Женщина переехала к молодой семье якобы на время, пока не решит жилищный вопрос.
— Не волнуйся, дорогая, — успокаивал тогда Роман жену. — Максимум пару месяцев, и все наладится. Мама быстро найдет работу, а я уже откликнулся на несколько вакансий.
Лера кивала, понимая, что трудности случаются у всех. Она взяла на себя оплату коммунальных услуг, покупку продуктов, бытовой химии. Роман обещал активно искать работу, а Валентина Сергеевна должна была помогать по хозяйству.
Первый месяц прошел относительно спокойно. Свекровь действительно готовила, убирала, стирала. Роман каждый день просматривал объявления, звонил работодателям, ездил на собеседования. Лера верила, что скоро все вернется в прежнее русло.
Но время шло, а ситуация не менялась. Более того, домочадцы начали воспринимать Лерины деньги как нечто само собой разумеющееся. Валентина Сергеевна регулярно просила у сына банковскую карту жены.
— Романчик, дай карточку Лерочки, схожу в магазин. Молока нет, хлеба тоже.
— Мам, бери, конечно. Леруш, ты же не против?
Что оставалось говорить? Лера молча отдавала карту, рассчитывая, что покупки будут разумными.
Поначалу все выглядело нормально. Валентина Сергеевна приносила пакеты с продуктами, чеки складывала на кухонный стол. Лера пробегала глазами по позициям, прикидывая суммы, но особого внимания не обращала. Траты казались оправданными.
Однако через несколько недель женщина заметила странность. В чеках значились хлеб, молоко, овощи, мясо — стандартный набор. Но в холодильнике обнаруживалось меньше продуктов, чем должно было быть по документам. Лера списывала это на собственную невнимательность или на то, что продукты быстро заканчиваются.
— Валентина Сергеевна, а где творог, который вчера покупали? — спросила как-то утром Лера.
— Какой творог, дорогая? — свекровь выглядела искренне удивленной.
— Ну в чеке есть творог за двести рублей.
— Ах да, вспомнила! Он оказался кислым, пришлось выбросить. Даже не подумала сказать вам.
Лера нахмурилась, но спорить не стала. Случается, продукты портятся. Но подобные ситуации повторялись все чаще. То пропадали дорогие сыры, то исчезали импортные фрукты, то растворялись в воздухе купленные накануне деликатесы.
Роман работу так и не нашел. Точнее, находил, но каждый раз что-то не устраивало. То зарплата маленькая, то график неудобный, то коллектив неподходящий. Мужчина проводил дни дома, играл в компьютерные игры, встречался с друзьями в кафе. На Лерины вопросы о трудоустройстве отвечал раздраженно.
— Ты думаешь, мне нравится сидеть без работы? Рынок труда сейчас тяжелый. Не могу же я согласиться на первое попавшееся место!
Валентина Сергеевна поиск работы даже не имитировала. По словам женщины, в ее возрасте устроиться преподавателем крайне сложно, а другие профессии ее не интересовали.
— Лерочка, милая, я всю жизнь детей учила. Где мне в пятьдесят пять лет новую специальность осваивать?
Лера понимала, что возрастная дискриминация существует, но не могла избавиться от ощущения, что свекровь особо и не старается.
В июле произошел инцидент, заставивший женщину серьезно задуматься. Лера возвращалась с работы и увидела у подъезда соседку по лестничной площадке, Елену Викторовну. Пожилая женщина держала в руках красивый букет.
— Лера, какая красота! — воскликнула соседка. — Валентина Сергеевна такие роскошные цветы мне подарила! Говорит, что у вас день рождения был. Очень внимательная женщина, надо же помнить про соседей.
Лера застыла. Никаких дней рождения в семье недавно не отмечалось. Елена Викторовна продолжала восхищаться букетом, а в голове молодой женщины складывалась неприятная картина.
Дома Лера осторожно поинтересовалась у свекрови:
— Валентина Сергеевна, Елена Викторовна благодарила за цветы. Какой повод был?
Свекровь на секунду растерялась, потом быстро нашлась:
— Ах да, у нее внучка в институт поступила. Я подумала, что неплохо бы поздравить. Соседские отношения поддерживать надо.
— А цветы откуда?
— В магазине купила, когда за продуктами ходила.
— На мою карту?
— Ну да. Роман разрешил. Небольшая сумма, копейки!
Лера прикусила губу. Дарить подарки на чужие деньги без спроса казалось неправильным. Но сказать это прямо было неудобно.
Вечером женщина подняла тему с мужем.
— Роман, твоя мама покупала цветы соседке. На мою карту.
— И что? — муж не отрывался от экрана телефона. — Нормальный жест внимания.
— Но она не спросила. И деньги мои.
— Лер, ну что ты прицепилась? Какие-то жалкие пятьсот рублей! Мама всю жизнь учила детей, привыкла заботиться о людях. Это красиво!
— Роман, дело не в сумме. Дело в том, что тратить чужие деньги без разрешения нехорошо.
— Чужие? — Роман наконец поднял голову. — Мы же семья! У нас общий бюджет!
— Общий бюджет формируется из моих доходов. Только моих.
— Лера, ты становишься жадной. Мне это не нравится.
Разговор завершился хлопаньем дверью. Роман ушел к друзьям, а Лера осталась наедине с тревожными мыслями.
На следующий день женщина решила внимательно изучить банковские выписки за последние месяцы. То, что она обнаружила, превзошло худшие ожидания.
Кроме обычных трат на продукты и хозяйственные товары, в списке операций значились покупки в цветочных магазинах, ювелирных салонах, магазинах одежды. Суммы составляли от тысячи до пяти тысяч рублей. Всего за июль «лишние» траты составили почти тридцать тысяч.
Лера просматривала позицию за позицией, и возмущение нарастало. Получалось, что свекровь регулярно покупала подарки родственникам и знакомым, выдавая чужую щедрость за собственную. Роман об этом явно знал, раз разрешал матери пользоваться картой.
Следующие несколько дней Лера наблюдала за домочадцами, пытаясь понять масштаб проблемы. Валентина Сергеевна по-прежнему ежедневно брала карту «на продукты», возвращаясь с пакетами и чеками. Но теперь женщина замечала детали.
Свекровь покупала дорогие сорта мяса, импортные деликатесы, которые сама семья почти не ела. Эти продукты потом куда-то исчезали. Лера предположила, что Валентина Сергеевна носила гостинцы родственникам.
Подозрения подтвердились, когда в четверг вечером позвонила сестра свекрови.
— Валя, спасибо за торт! Такой вкусный был, все гости довольны! Ты где такой дорогой заказывала?
— Да в кондитерской на Садовой. Не экономила, хотела порадовать племянницу в день рождения.
Лера стояла на кухне и слышала каждое слово. Никаких заказов торта из семейного бюджета не планировалось. Значит, покупка была сделана на ее карту без уведомления.
После разговора свекровь заметила, что Лера все слышала.
— Лерочка, не сердись. У Светланы дочка восемнадцать лет отметила. Неудобно было с пустыми руками идти.
— Валентина Сергеевна, но вы не спросили. И потратили довольно много.
— Роман разрешил. Он сказал, что вы не против помочь родственникам.
Лера сжала кулаки. Становилось очевидно, что муж и свекровь заключили между собой негласный договор тратить ее деньги по собственному усмотрению.
Вечером состоялся серьезный разговор с Романом.
— Твоя мама покупает подарки на мою карту. Постоянно. Без моего разрешения.
— Лер, мама привыкла быть щедрой. Она всегда помогала родственникам.
— На свои деньги помогала. А сейчас тратит мои.
— Наши деньги. И суммы небольшие.
— Роман, за июль «небольшие суммы» составили тридцать тысяч. Это половина моей зарплаты.
— Преувеличиваешь.
— У меня есть выписка. Хочешь посмотреть?
Роман помолчал, потом вздохнул.
— Хорошо, поговорю с мамой. Попрошу быть экономнее.
Но разговора не последовало. Валентина Сергеевна продолжала брать карту, продолжала тратить деньги на подарки и угощения. Роман делал вид, что ничего не происходит.
Лера чувствовала, как терпение подходит к концу. Работать на двух иждивенцев, которые даже не пытались найти источники дохода, становилось невыносимо. Особенно болезненно воспринималось то, что ее деньги тратились на чужих людей, а сама женщина экономила на личных нуждах.
В субботу утром терпение лопнуло окончательно. Лера открыла на телефоне приложение банка и просматривала операции за последнюю неделю. Список покупок выглядел привычно: продукты, хозяйственные товары, аптека. Но одна строчка заставила женщину остановиться и прочитать повторно.
Снятие наличных через банкомат — пятьдесят тысяч рублей. Дата операции совпадала с днем, когда Валентина Сергеевна брала карту якобы на покупку продуктов.
Лера почувствовала, как мышцы лица напряглись. Пятьдесят тысяч рублей! Это была огромная сумма, которую свекровь сняла без единого слова предупреждения. Что могло потребовать таких трат?
Женщина быстро пролистала остальные операции. Действительно, в тот же день были покупки в продуктовом магазине на три тысячи рублей. Получалось, что основная часть денег ушла неизвестно куда.
Лера дождалась, когда Валентина Сергеевна вернется с очередного похода в магазин.
— Валентина Сергеевна, можно поговорить?
— Конечно, дорогая, — свекровь поставила пакеты на стол и повернулась к невестке.
— В среду вы снимали с моей карты пятьдесят тысяч рублей. Объясните, пожалуйста, на что.
Валентина Сергеевна замерла, словно не ожидала подобного вопроса. Потом быстро заговорила:
— Ах да, совсем забыла сказать! У моей племянницы Ольги проблемы возникли. Кредит просрочила, банк угрожал судом. Я не могла оставить девочку в беде.
— Какую племянницу? — Лера не припоминала, чтобы свекровь когда-либо упоминала родственницу с таким именем.
— Ольга, дочка моего двоюродного брата. Живет в Тверской области. Хорошая девочка, только муж у неё безответственный. Кредит на него оформляла, а тот сбежал и не платит.
— И вы решили заплатить за неё моими деньгами?
— Лерочка, ну это же семья! Нельзя бросать родных в трудную минуту!
— Валентина Сергеевна, это моя семья, — Лера указала на себя и в сторону комнаты, где находился Роман. — А ваша племянница — совершенно посторонний мне человек.
— Как можешь так говорить! Когда выходила замуж за Романа, принимала всех наших родственников!
— Принимать и оплачивать чужие долги — разные вещи. Пятьдесят тысяч рублей! Вы хотя бы подумали спросить?
— Роман разрешил. Сказал, что ты поймешь.
Лера развернулась и направилась в комнату к мужу. Тот лежал на диване, увлеченно играя в телефоне.
— Роман, твоя мать потратила пятьдесят тысяч рублей на погашение кредита твоей племянницы.
— Ага, — муж не поднимал головы.
— Ты знал об этом?
— Ну да. Мама говорила, что Ольге помочь надо.
— И ты разрешил тратить мои деньги?
— Лер, ну не жадничай. Ольга в беде, банк ей жизни не дает. Мы же можем помочь.
— Мы? — Лера присела на край дивана. — Роман, ты работаешь?
— Пока нет, но…
— Деньги зарабатываешь?
— Временно нет.
— Тогда какое «мы»? Зарабатываю я, трачу на чужих людей я, а решения принимаете вы!
— Ольга не чужая! Это моя родственница!
— Твоя родственница, твои проблемы. Хочешь помогать — зарабатывай и помогай.
Роман наконец отложил телефон и посмотрел на жену.
— Лера, что с тобой происходит? Ты стала какой-то злой, бессердечной. Раньше ты понимала, что семью поддерживать нужно.
— Семью нужно поддерживать. А не содержать всех родственников и знакомых твоей матери.
— Мать всю жизнь другим помогала! Теперь наша очередь!
— Твоя очередь. Ты помогай. На свои деньги.
Лера вышла из комнаты, чувствуя, как внутри все кипит от возмущения. Разговоры и уговоры бесполезны. Роман и Валентина Сергеевна искренне считали, что имеют право распоряжаться чужими деньгами.
Женщина прошла в спальню, заперла дверь и открыла приложение банка. Пальцы быстро нажимали кнопки: заблокировать карту, заблокировать карту, заблокировать карту. Все три банковские карты были мгновенно заблокированы.
Потом Лера открыла интернет-банкинг на компьютере и перевела деньги с основного счета на депозит с ограниченным доступом. Теперь снять средства можно было только при личном визите в банк с паспортом.
Следующие несколько часов прошли спокойно. Валентина Сергеевна готовила обед, Роман продолжал играть в телефоне. Никто не подозревал о принятых мерах.
Вечером свекровь традиционно обратилась к сыну:
— Романчик, дай карточку Лерочки. Схожу в магазин за молоком.
— Лер, дай маме карту, — крикнул Роман из комнаты.
— Нет, — спокойно ответила Лера.
— Как нет? — Роман высунул голову из комнаты.
— Все карты заблокированы. С сегодняшнего дня каждый оплачивает свои расходы самостоятельно.
Валентина Сергеевна и Роман переглянулись. Потом муж подошел к жене.
— Лера, хватит дурачиться. Разблокируй карты.
— Не разблокирую.
— Но как же мы будем жить?
— Очень просто. Будете работать и зарабатывать.
— А еда? Коммунальные услуги?
— Разделим на троих поровну.
Лера достала листок бумаги и положила на кухонный стол.
— Тут расчет. Коммунальные услуги в этом месяце — девять тысяч рублей. Делим на троих — по три тысячи с человека. Продукты на месяц — примерно пятнадцать тысяч. По пять тысяч с человека. Итого с каждого восемь тысяч в месяц.
— Лера, ты сошла с ума! — Роман хватал себя за голову. — У нас нет денег!
— Тогда ищите работу. Или переезжайте к тем родственникам, которым так щедро помогали.
— Но мы же семья! — воскликнула Валентина Сергеевна.
— Семья не значит, что один человек содержит всех остальных.
Роман попытался возмутиться, но Лера достала из папки распечатку банковских операций за последние три месяца.
— Вот список ваших трат. Подарки родственникам, угощения знакомым, оплата чужих долгов. Общая сумма сто двадцать тысяч рублей. Это три моих зарплаты.
Мужчина взял листки и пробежал глазами по строчкам. Лицо постепенно бледнело.
— Но… Мы же не знали, что так много получается…
— Теперь знаете. И знаете, что больше моих денег в ваших руках не будет.
Валентина Сергеевна принялась оправдываться:
— Лерочка, я просто помогала родственнице в трудный момент! Нельзя же оставлять людей в беде! Ольга обещала вернуть деньги, как только устроится на работу.
— Валентина Сергеевна, если Ольга вернет деньги — отдаст вам. Лично. Мне с нее ничего не нужно.
— Но кредит-то погашен! Девочка больше не мучается!
— За мой счет погашен. Без моего согласия.
— Ты такая бессердечная стала! — всплеснула руками свекровь.
Лера не стала вступать в споры. Женщина прекрасно понимала, что любые объяснения бесполезны. Валентина Сергеевна и Роман привыкли жить за чужой счет и считали это нормальным.
На следующий день Роман попытался уговорить жену:
— Лер, ну нельзя же так резко! Дай нам время привыкнуть, найти работу.
— Времени у вас было достаточно. Четыре месяца.
— Но сейчас август, скоро осень. Кто же осенью на работу берет?
— Тот, кто действительно хочет работать.
Валентина Сергеевна тоже предпринимала попытки воздействия:
— Лерочка, милая, я понимаю, что переборщила с тратами. Но давай договоримся: я буду экономнее, а ты дашь мне карточку хотя бы на продукты.
— Нет.
— Но что мы будем есть?
— То, что купите на собственные деньги.
— У меня нет денег!
— Тогда ищите работу.
В первую неделю домочадцы питались остатками продуктов из холодильника. Роман пытался занимать деньги у друзей, но суммы были небольшие, хватало максимум на хлеб и молоко.
Валентина Сергеевна обращалась к тем самым родственникам, которым раньше покупала подарки. Но оказалось, что помощь была односторонней. Никто не спешил одалживать деньги или приглашать погостить.
— Представляешь, — жаловалась свекровь сыну, — Светлана сказала, что у них самих трудности! А я ее дочке торт на день рождения покупала!
Лера молча слушала разговоры и продолжала жить по новым правилам. Женщина покупала продукты только для себя, готовила только себе, стирала только свои вещи.
Через две недели Роман все-таки устроился в службу доставки. Работа была тяжелой, график ненормированный, но зарплата позволяла оплачивать свою долю расходов.
Валентина Сергеевна подалась в няни к знакомым. Работала через день, но деньги появились.
Попытки «занять на пару дней» предпринимались регулярно, но Лера неизменно отказывала.
— Лерочка, дай триста рублей до зарплаты, — просила свекровь.
— Нет.
— Лер, одолжи тысячу, завтра отдам, — уговаривал Роман.
— Нет.
— Но мы же родные люди!
— Родные люди не обкрадывают друг друга.
Постепенно жизнь вошла в новое русло. Роман и Валентина Сергеевна научились планировать расходы, экономить, искать дополнительные источники дохода. Банковские карты Леры больше никто не трогал.
Правда, отношения в семье заметно охладели. Роман и свекровь считали Леру жадной и бессердечной. Но женщина понимала, что иначе ситуация не изменилась бы никогда.
Теперь каждый нес ответственность за собственное благополучие. И это было справедливо.