— Я больше не могу так жить! — прошептала Алина, глядя на очередное сообщение от свекрови в семейном чате.
Утро началось как обычно — с претензий Галины Петровны. На этот раз поводом стала фотография завтрака, которую Алина выложила в соцсети. Обычная яичница с тостами вызвала целую бурю негодования.
«Алиночка, зачем ты моего сына такой ерундой кормишь? Я же учила тебя готовить настоящие блины! Приезжай завтра, покажу ещё раз, как правильно мужчину кормить надо!» — гласило сообщение.
Алина отложила телефон и посмотрела на мужа. Максим сидел за столом, уткнувшись в планшет, и делал вид, что ничего не замечает.
— Макс, ты видел, что твоя мама опять написала? — спросила она.
— М-м-м? — промычал он, не отрываясь от экрана. — Что там?
— Да ничего особенного. Просто в очередной раз объясняет мне, какая я плохая жена, — горько усмехнулась Алина.
— Алин, ну что ты сразу так воспринимаешь? Мама просто заботится о нас. Она же от чистого сердца советует, — наконец оторвался от планшета Максим.
Алина почувствовала, как внутри поднимается знакомая волна раздражения. Три года замужества, и каждый день одно и то же. Свекровь критикует всё: как она готовит, как убирает, как одевается, даже как улыбается на фотографиях.
— От чистого сердца? Макс, твоя мама приезжает к нам через день и переставляет вещи по-своему! Вчера она выбросила мои специи, потому что «от них только вред»!
— Ну выбросила и выбросила. Купим новые, — пожал плечами муж. — Не стоит из-за такой мелочи ссориться.
Мелочи. Для него это всегда были мелочи. Когда свекровь без спроса поменяла шторы в их спальне — мелочь. Когда выкинула любимый плед Алины, подаренный её покойной бабушкой — тоже мелочь. Когда начала приносить «правильную» еду и складывать в их холодильник — опять мелочь.
— Знаешь что? Я поеду к маме на выходные, — решила Алина. — Мне нужно отдохнуть.
— Как это к маме? А как же семейный ужин у моих родителей в субботу? Мама специально готовить будет!
— Пусть готовит. Ты поедешь один.
Максим удивлённо посмотрел на жену. За три года она ни разу не пропустила семейные сборища у его родителей.
— Алин, ты что? Мама обидится!
— А я, значит, обижаться не имею права? — вспыхнула Алина. — Твоя мама каждый день унижает меня, а ты делаешь вид, что ничего не происходит!
— Никто тебя не унижает! Просто прими её заботу! Она же хочет как лучше!
Алина встала из-за стола, чувствуя, как к горлу подступает ком. Спорить бесполезно. Максим всегда будет на стороне матери.
Весь день на работе она не могла сосредоточиться. Коллеги заметили её подавленное настроение, но Алина отшучивалась. Как объяснить, что тебя медленно душит собственная семья?
Вечером, вернувшись домой, она застала привычную картину. Галина Петровна хозяйничала на кухне, а Максим сидел в гостиной и смотрел телевизор.
— Алиночка, наконец-то! — воскликнула свекровь. — Я тут порядок навела. У тебя в холодильнике были просроченные йогурты, я их выбросила. И вообще, почему ты покупаешь обезжиренные? Максиму нужна нормальная еда!
— Галина Петровна, эти йогурты были не просрочены. Срок годности до конца месяца, — устало сказала Алина.
— Ой, да какая разница! Всё равно это не еда. Я вот борщ сварила, как положено. И котлеты сделала. Настоящие, не как твои магазинные!
Алина прикусила губу. Она никогда не покупала магазинные котлеты, всегда делала сама. Но спорить не было сил.
— Спасибо, — выдавила она из себя.
— Вот и умница! Учись, пока я жива! А то Максик мой совсем исхудал с твоей готовкой!
Алина посмотрела на мужа. Максим старательно изучал экран телевизора, делая вид, что не слышит разговора.
После ужина, когда свекровь наконец ушла, Алина решилась на серьёзный разговор.
— Макс, так больше продолжаться не может.
— Что не может? — удивился он.
— Твоя мама. Её постоянное присутствие в нашей жизни. Мне кажется, она проводит здесь больше времени, чем дома.
— Ну и что? Она помогает нам!
— Помогает? Макс, она контролирует каждый наш шаг! Знаешь, что она мне вчера сказала? Что пора бы уже внуков подарить, а то «часики тикают»!
— Ну, в принципе, она права. Нам уже по двадцать восемь, пора бы задуматься о детях.
Алина почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— Макс, ты серьёзно? Мы даже не обсуждали эту тему, а ты уже с мамой всё решил?
— Да никто ничего не решал! Просто мама права — время идёт.
— Время идёт… — повторила Алина. — А ты не думаешь, что сначала нужно научиться жить самостоятельно? Без того, чтобы твоя мама указывала нам, что есть, что носить и когда рожать детей?
— Ты преувеличиваешь!
— Я преувеличиваю? Хорошо, давай проверим. Что ты ел на завтрак?
— Ну… блины, которые мама принесла.
— А почему не те, что я приготовила?
— Потому что… ну, мамины вкуснее.
— Во что ты сегодня одет?
Максим посмотрел на себя.
— В рубашку и джинсы. И что?
— Эту рубашку выбрала твоя мама. Она сказала, что та, которую выбрала я, тебе не идёт.
— Алин, ну хватит! Что ты пытаешься доказать?
— Что мы живём не своей жизнью! Что в нашем доме командует твоя мама, а не мы!
Максим встал с дивана, явно раздражённый.
— Знаешь что? Мне надоело это выслушивать! Моя мама всю жизнь для меня старалась, а ты её не ценишь!
— А я? Я для тебя не стараюсь? — голос Алины дрогнул.
— Стараешься, но… Мама опытнее. Она лучше знает, что нужно для семьи.
Эти слова стали последней каплей. Алина молча развернулась и ушла в спальню. Максим не пошёл за ней.
Ночь она провела без сна, обдумывая ситуацию. Так больше продолжаться не могло. Нужно было что-то менять, но что? Разговоры не помогали, Максим не слышал её.
Утром пришло неожиданное решение. Если муж не понимает слов, может, поймёт действия?
За завтраком она спокойно сообщила:
— Макс, я переезжаю к маме на пару недель.
Ложка замерла на полпути ко рту.
— Что? Как это переезжаешь?
— Очень просто. Мне нужно время подумать о нашем браке.
— Алина, ты с ума сошла? Из-за чего? Из-за того, что мама немного… заботливая?
— Немного заботливая? Макс, она вчера сказала соседке, что я не умею следить за домом и ты несчастен в браке!
— Она такого не говорила!
— Говорила. Миссис Семёнова мне передала. Дословно.
Максим покраснел.
— Ну… может, она просто пошутила неудачно.
— Макс, я устала оправдывать её «неудачные шутки». Мне нужен перерыв.
— Но… но что я маме скажу?
И вот он, главный вопрос. Что он скажет маме. Не «как мы решим эту проблему», не «давай поговорим», а «что я маме скажу».
— Скажи правду. Что твоя жена устала от постоянного контроля и унижений.
— Алина!
— Всё, Макс. Решение принято. Вечером заберу вещи.
Весь день Максим названивал ей, но Алина не брала трубку. Нужно было довести начатое до конца.
Вечером, собирая вещи, она услышала, как хлопнула входная дверь. Но вместо шагов мужа раздался голос свекрови.
— Где она? Где эта неблагодарная?
Алина вышла из спальни, чемодан в руке.
— Я здесь, Галина Петровна.
— Как ты смеешь! Как ты смеешь бросать моего сына! Он же для тебя всё делает!
— Я не бросаю. Я просто уезжаю подумать.
— Подумать? О чём тут думать? Ты замужняя женщина, твоё место рядом с мужем!
— Моё место там, где меня уважают.
— Ах ты… Максим, ты слышишь, что она говорит?
Максим стоял в дверях, растерянный и несчастный.
— Мам, может, не надо…
— Как это не надо? Твоя жена собирается тебя бросить, а ты молчишь?
— Галина Петровна, я не бросаю Максима. Я просто прошу дать мне время и пространство.
— Пространство? Да ты знаешь, сколько девушек мечтают быть на твоём месте? Максим — прекрасный мужчина, с хорошей работой, из приличной семьи!
— Тогда пусть одна из них и живёт под вашим контролем, — спокойно ответила Алина.
— Максим! Ты это слышал? Она оскорбляет твою мать!
Алина посмотрела на мужа. Он стоял между ними, и по его лицу было видно, что он разрывается. Но выбор он сделал давно.
— Алин, извинись перед мамой, — тихо сказал он.
— За что? За правду?
— Алина!
— Нет, Макс. Я ухожу. Когда будешь готов поговорить без мамы, позвони.
Она прошла мимо ошеломлённой свекрови и растерянного мужа. У двери обернулась.
— И да, Галина Петровна. Те котлеты, которые вы вчера сделали? Я их готовлю точно так же. Просто вы никогда не хотели это признать.
Хлопок двери прозвучал как точка в конце предложения.
Первая неделя у мамы пролетела незаметно. Алина отключила телефон и наслаждалась тишиной. Никто не критиковал её готовку, не переставлял вещи, не давал непрошеных советов.
Мама, мудрая женщина, не лезла с расспросами. Только обнимала и готовила любимые с детства блюда.
— Знаешь, — сказала она однажды за ужином, — я тоже через это прошла. Твоя бабушка, царствие ей небесное, первые годы нашего брака превратила в сущий ад.
— Правда? Но вы же хорошо ладили!
— Потом, да. Когда я поставила границы. Это было непросто, твой отец долго не понимал. Но я не сдалась.
— И что помогло?
— Расстояние. Мы переехали в другой город. Конечно, свекровь звонила, приезжала, но уже не могла контролировать каждый наш шаг.
— Мы не можем переехать. У Макса работа…
— А что для него важнее — работа или семья?
Алина задумалась. Действительно, что?
На восьмой день её отсутствия позвонил Максим. Голос у него был усталый.
— Алин, давай встретимся. Поговорим.
— Твоя мама будет?
— Нет. Только мы вдвоём.
Они встретились в кафе — нейтральная территория.
Максим выглядел осунувшимся.
— Я скучаю, — сказал он без предисловий.
— Я тоже. Но скучать — это не решение проблемы.
— Я понимаю. Я… я много думал эти дни. Мама действительно перегибает палку.
— И?
— И я поговорил с ней. Сказал, что нам нужно больше личного пространства.
— Что она ответила?
Максим поморщился.
— Сказала, что ты меня настраиваешь против неё. Что ты манипулятор и… в общем, много чего сказала.
— И ты ей поверил?
— Нет! То есть… Алин, это моя мама. Я не могу просто взять и разорвать с ней отношения.
— Я и не прошу разрывать. Я прошу установить границы. Чтобы она не приходила без предупреждения. Не критиковала меня. Не лезла в наши решения.
— Но как я ей это скажу?
— Макс, а как ты собираешься строить семью, если не можешь сказать маме «нет»?
Он молчал, комкая салфетку.
— Давай попробуем, — наконец сказал он. — Я правда попробую. Только… вернись домой.
— Сначала действия, потом возвращение.
— То есть?
— Позвони ей прямо сейчас. Скажи, что мы приняли решение — она может приходить только по приглашению. И никаких критических комментариев в мой адрес.
— Прямо сейчас?
— Да. Иначе ты никогда этого не сделаешь.
Максим достал телефон дрожащими руками. Набрал номер.
— Мам? Да, это я. Слушай, мне нужно тебе кое-что сказать…
Алина слышала крики Галины Петровны даже через телефон. Но Максим держался. Несколько раз он пытался вставить слово, и наконец ему это удалось.
— Мама, это наше решение. Окончательное. Если ты не можешь его принять, мы будем вынуждены ограничить общение.
Тишина. Потом снова крики. Максим положил трубку.
— Она сказала, что я ей больше не сын, — выдохнул он.
— Она так не думает. Просто манипулирует.
— Может быть… Боже, Алин, это было сложно!
— Знаю. Но ты справился.
Он посмотрел на неё с надеждой.
— Ты вернёшься?
— Давай ещё неделю подождём. Посмотрим, сдержит ли она обещание не приходить.
Неделя прошла удивительно спокойно. Галина Петровна названивала Максиму по десять раз в день, но он стойко повторял: «Мама, мы любим тебя, но нам нужно пространство».
Алина вернулась домой. Первое, что она увидела — букет её любимых цветов на столе.
— Я скучал, — просто сказал Максим.
Первые дни были непростыми. Галина Петровна предприняла несколько попыток «случайно» заглянуть, но Максим вежливо, но твёрдо напоминал о договорённости.
Через месяц произошёл прорыв. Свекровь позвонила и… извинилась.
— Алиночка, — услышала она в трубке. — Я… я, наверное, действительно перестаралась с заботой.
Алина чуть не выронила телефон.
— Галина Петровна?
— Да, это я. Слушай, может, встретимся? Поговорим? Только мы вдвоём, без Максима.
Они встретились в том же кафе. Свекровь выглядела постаревшей.
— Знаешь, — начала она, — когда Максим сказал, что вы ограничите общение, я сначала разозлилась. А потом… испугалась. Вдруг подумала — а что, если я правда потеряю сына?
— Галина Петровна, никто не хочет вас терять. Просто…
— Я поняла. Я правда поняла. Моя подруга, Верочка, помнишь её? Так вот, она мне глаза открыла. Сказала, что я веду себя как деспот. Что душу вас обоих.
— Вы не деспот. Вы просто… очень любите Максима.
— Люблю. Но любовь не должна душить. Я это теперь понимаю.
Они проговорили два часа. Оказалось, что Галина Петровна после ухода мужа всю себя посвятила сыну. И теперь, когда он вырос, не знала, чем заполнить пустоту.
— Может, вам найти хобби? — предложила Алина. — Или в путешествие съездить?
— В путешествие? Одной?
— А почему бы и нет? Или с подругами. Мир такой большой!
Свекровь задумалась.
— А знаешь, Верочка давно зовёт в Турцию. Может, и правда…
С того дня отношения начали налаживаться. Галина Петровна записалась на курсы английского, начала ходить в бассейн, съездила-таки в Турцию.
Она по-прежнему приходила в гости, но теперь — по приглашению. И вместо критики приносила рецепты, которые они готовили вместе с невесткой.
— Знаешь, — сказала она однажды, помогая Алине с ужином, — я ведь тоже через это прошла. Моя свекровь была ещё тем фруктом. Наверное, я просто повторяла её ошибки.
— Все мы несовершенны, — улыбнулась Алина.
— Да, но ты молодец, что не терпела. Я бы так и продолжала, если бы ты не уехала тогда.
Максим, заглянувший на кухню, обнял жену со спины.
— Мои любимые женщины готовят?
— Твои любимые женщины учатся друг у друга, — поправила мать.
Год спустя, на семейном ужине, Галина Петровна подняла бокал.
— За границы! — сказала она. — Которые не разделяют, а помогают любить правильно.
Алина улыбнулась, чувствуя, как Максим сжимает её руку под столом. Они прошли через сложный период, но вышли из него сильнее.
А когда через два года родилась маленькая Софья, Галина Петровна стала лучшей бабушкой на свете. Заботливой, но не навязчивой. Любящей, но уважающей границы.
— Знаешь, — сказал однажды Максим, укачивая дочку, — я благодарен тебе. За то, что ты не сдалась тогда.
— Я боролась за нас, — ответила Алина.
— И победила.
— Мы победили. Все мы. Даже твоя мама.
И это была правда. Иногда, чтобы сохранить семью, нужно иметь смелость поставить границы. И мудрость — принять их.