Сил моих нет твою родню терпеть! – Марина швырнула кухонное полотенце на стол и решительным шагом направилась в спальню.
Андрей застыл с недоеденным бутербродом в руке. Такой злой он видел жену нечасто. Хлопнула дверца шкафа, затем послышался характерный звук выдвигаемого чемодана.
– Марин, ты чего? – он поспешил в спальню, где супруга методично складывала вещи. – Ну подумаешь, мама мебель переставила. Она же хотела как лучше.
– Как лучше? – Марина резко обернулась, глаза ее блестели от сдерживаемых слез. – Андрей, мы отсутствовали всего три дня! Три! А вернулись в совершенно другую квартиру. Это наш дом, понимаешь? Наш! Не твоей мамы.
Она захлопнула крышку чемодана с такой силой, что Андрей невольно отступил.
– Это последняя капля. Я предупреждала тебя сто раз. Сто! Но ты никогда, никогда не ставишь границы своей матери.
– Да ладно тебе, Марин, – Андрей попытался обнять жену, но она ловко увернулась. – Ну, давай все обсудим спокойно.
– Мы обсуждали это спокойно последние три года, с тех пор как твоя мама переехала сюда. И что изменилось? Ничего! – Марина остановилась на секунду, затем решительно добавила: – Я еду к Ольге. Не звони мне сегодня.
Входная дверь захлопнулась, и Андрей остался один в квартире, где все было не так, как раньше. Диван теперь стоял у противоположной стены, журнальный столик был передвинут к окну, картины перевешены. Он тяжело опустился в кресло и только сейчас заметил, что даже оно стояло не на своем месте.
Телефон зазвонил почти сразу. На экране высветилось: «Мама».
– Андрюшенька, как вам новая планировка? – жизнерадостно спросила Валентина Петровна. – Я все по фэншую расставила, для гармонии в доме.
Андрей вздохнул, собираясь с мыслями.
– Мам, Марина ушла.
– Как ушла? – в голосе матери послышалось искреннее удивление. – Куда это она собралась?
– К подруге. Она очень расстроена из-за перестановки.
В трубке воцарилось молчание, а затем Валентина Петровна фыркнула:
– Господи, ну и устроила драму на пустом месте! Я старалась для вас обоих. Неблагодарность какая.
Андрей потер лоб, ощущая, как начинает пульсировать висок.
– Мам, это наша квартира. Нужно было хотя бы спросить.
– Ты что, тоже против меня? – голос Валентины Петровны дрогнул. – Я же мать твоя, всю жизнь тебе посвятила, а теперь должна разрешения спрашивать, чтобы помочь?
– Дело не в этом… – начал Андрей, но мать уже не слушала.
– Вот так всегда! Стоит этой твоей появиться, так сразу мать побоку. А ведь я одна тебя вырастила, Андрюша, одна!
Андрей знал, что разговор уходит в знакомое русло. Всякий раз, когда он пытался заступиться за жену, мать напоминала о своих жертвах и тяжелой судьбе одинокой женщины, вырастившей сына без мужа. Он устало завершил разговор обещанием заехать завтра.
Ольга открыла дверь и молча обняла подругу. За годы дружбы они научились понимать друг друга без слов.
– Проходи. Чай или что покрепче?
– Чай, – Марина сбросила туфли в прихожей. – Спасибо, что приютила.
– Для чего еще нужны друзья? – Ольга проводила ее на кухню. – Рассказывай.
Марина опустилась на стул и внезапно рассмеялась:
– Знаешь, что самое смешное? Она даже плиту передвинула! Представляешь? Плиту! Газовщика вызывала, сантехника. Все это за три дня, пока нас не было.
– Ого, – присвистнула Ольга. – Это серьезно.
– А еще она выбросила коробку со старыми фотографиями. Сказала, что это хлам и только пыль собирает.
– Фотографии? – Ольга нахмурилась. – Те самые, с твоей мамой?
Марина кивнула, и ее глаза снова наполнились слезами.
– Я не могу больше, Оль. Это как будто у меня нет своего места в собственном доме. Она всегда права, всегда знает лучше, всегда решает за нас. А Андрей… – она махнула рукой. – Он просто не видит проблемы.
Ольга поставила перед подругой чашку с чаем и села напротив.
– Я понимаю тебя как никто. Помнишь, у меня с Димкиной матерью тоже не сложилось? – она вздохнула. – Но не руби с плеча, Марин. Поверь, развод – это не то решение, которое стоит принимать сгоряча.
Марина вскинула голову:
– Кто говорит о разводе? Я просто хочу, чтобы он наконец поставил своей матери границы. Это же ненормально – позволять ей командовать в нашем доме!
– Тогда скажи ему прямо, что ты чувствуешь. Не намеками, а прямым текстом. Мужчины не понимают полутонов.
– Я пыталась сто раз! – Марина стукнула кулаком по столу, и чай выплеснулся из чашки. – Прости. Я просто… устала от этого всего.
Андрей открыл дверь и застыл в изумлении. На пороге стоял его двоюродный брат Павел с огромным рюкзаком.
– Привет, брат! – Павел широко улыбнулся. – Ты что, забыл? Я же говорил, что остановлюсь у вас на неделю во время командировки.
Андрей хлопнул себя по лбу:
– Черт, совсем из головы вылетело. Проходи, конечно.
Павел прошел в квартиру и огляделся:
– Ого, у вас тут перестановка? А где Марина?
– Это долгая история, – Андрей забрал у брата рюкзак. – Марина временно у подруги. У нас… небольшие разногласия.
Павел присвистнул:
– Серьезно? Вы же всегда были идеальной парой. Что случилось?
Они прошли на кухню, и Андрей достал из холодильника две бутылки пива.
– Мама переставила всю мебель, пока нас не было. Марина взбесилась и ушла.
Павел внимательно посмотрел на брата:
– И это все?
– Ну… не совсем, – Андрей вздохнул. – Марина давно жалуется, что мама слишком лезет в нашу жизнь. Но я не думал, что все так серьезно.
– А помнишь, тетя Валя приезжала к нам в гости, когда я еще был женат на Свете?
Андрей кивнул.
– Она тогда за неделю перекроила весь наш быт. Переставила мебель, выбросила любимую вазу Светы, перешила шторы, – Павел сделал глоток пива. – Знаешь, что Света мне тогда сказала? «Либо твоя мать перестанет командовать в нашем доме, либо я ухожу».
– И что ты сделал? – спросил Андрей, хотя уже знал ответ.
– Ничего, – пожал плечами Павел. – Решил, что она драматизирует. А через полгода мы развелись. Конечно, не только из-за этого, но это была первая трещина.
Андрей уставился в стену. Раньше он никогда не связывал развод брата с поведением своей матери.
– Слушай, а тетя Валя часто к вам приходила?
– Каждый день, брат. Каждый божий день. С проверками, советами, указаниями. Она даже запах Светиных духов не переносила – говорила, что у нее аллергия. В итоге Света вообще перестала пользоваться парфюмом дома.
Андрей внезапно вспомнил, как Марина перестала готовить свои любимые блюда с острыми специями после того, как мать заявила, что у нее от них изжога.
– Черт, – только и смог выдавить он.
– Валентина Петровна, какой сюрприз, – Марина застыла в дверях квартиры, ключи все еще в руке. Она заехала забрать документы для работы, надеясь никого не застать дома.
– Мариночка, наконец-то! – свекровь бросилась к ней с распростертыми объятиями, словно не было никакого конфликта. – А я как раз пирожки испекла, твои любимые, с капустой.
Марина сдержанно улыбнулась, избегая объятий под предлогом того, что нужно снять обувь.
– Я ненадолго, только забрать документы.
– Глупости! Раз уж пришла, давай чай попьем. Андрюша скоро будет, он так переживает. Совсем извелся без тебя.
Марина прошла в квартиру и замерла. За три дня ее отсутствия обстановка снова изменилась. Диван вернулся на прежнее место, картины тоже, но появились новые шторы – с крупными цветами, совершенно не в том стиле, который они с Андреем выбирали для своего дома.
– Вы снова переставили мебель? – тихо спросила она.
– Андрюша попросил вернуть как было, – Валентина Петровна махнула рукой. – Хотя по фэншую так неправильно. Но ничего, главное – семейное благополучие. Вот, шторки новые повесила, прелесть какие! В магазине последние были, я сразу взяла, знала, что тебе понравятся.
Марина медленно выдохнула, считая до десяти про себя.
– Валентина Петровна, а вы не подумали спросить, нравятся ли мне такие шторы?
Свекровь удивленно подняла брови:
– А что тут спрашивать? Отличные шторы, качественные. В любой квартире будут смотреться замечательно.
– Дело не в качестве, – Марина чувствовала, как внутри снова закипает раздражение. – Дело в том, что это наша с Андреем квартира, и мы сами решаем, какие в ней будут шторы, какая мебель и где она будет стоять.
Валентина Петровна поджала губы:
– Ты опять начинаешь? Я, между прочим, тебе добра желаю. Да если бы у меня в молодости была такая свекровь, которая и готовит, и убирает, и шторы покупает, я бы в ножки ей кланялась!
– Я не просила вас ни готовить, ни убирать, ни тем более покупать шторы, – Марина изо всех сил старалась говорить спокойно. – Я просила только об одном – уважать наше личное пространство.
– Пространство? – Валентина Петровна всплеснула руками. – Какие модные словечки! В семье не должно быть никаких границ и пространств! Семья – это единое целое.
– Наша с Андреем семья – это одно, а вы – это другое, – Марина наконец нашла в себе силы сказать то, что давно хотела. – И я хочу, чтобы вы это наконец поняли.
В этот момент в квартиру вошел Андрей. Увидев жену, он просиял:
– Марина! Ты вернулась?
– Нет, я за документами, – холодно ответила она. – И уже ухожу.
– Не уходи, давай поговорим, – он попытался взять ее за руку, но она отстранилась.
– Не сейчас, Андрей.
– Видишь, какая она! – вмешалась Валентина Петровна. – Я тут пирожки испекла, шторы новые повесила, а она даже спасибо не сказала!
Андрей неожиданно резко повернулся к матери:
– Мам, а зачем ты шторы меняла?
Валентина Петровна растерялась от непривычного тона сына:
– Как зачем? Красивые же.
– Но мы не просили тебя менять шторы, – твердо сказал Андрей, сам удивляясь своей решимости. – И мебель переставлять тоже не просили.
– Ты что, тоже против меня? – в глазах Валентины Петровны заблестели слезы. – Я для вас стараюсь, а вы…
– Мам, пожалуйста, – Андрей вздохнул. – Мы очень ценим твою помощь, но иногда нам нужно самим решать, как обустраивать свой дом.
Марина удивленно посмотрела на мужа. Такого тона в разговоре с матерью она от него еще не слышала.
– Я, кажется, не вовремя, – сказала она. – Поговорим позже.
И, быстро забрав документы из кабинета, она ушла, оставив Андрея наедине с матерью.
– Андрюш, к тебе папа приехал! – Павел заглянул в комнату, где Андрей работал за компьютером.
– Какой папа? – не понял Андрей.
– Ну, Марины отец. Николай Иванович.
Андрей вскочил. С тестем у него всегда были хорошие отношения, но его внезапный приезд мог означать только одно – ситуация серьезнее, чем он думал.
Николай Иванович, высокий седеющий мужчина с военной выправкой, сидел в гостиной. Увидев зятя, он поднялся и крепко пожал ему руку.
– Здравствуй, Андрей.
– Здравствуйте, Николай Иванович. Какими судьбами?
– Марина позвонила, – просто ответил тесть. – Расстроенная.
Андрей вздохнул:
– Она сильно сердится на меня?
– Не на тебя, – покачал головой Николай Иванович. – На ситуацию. Я приехал не ругаться, а помочь разобраться. Давай прогуляемся?
Они вышли во двор и медленно пошли по аллее.
– Знаешь, Андрей, когда я женился на маме Марины, моя мать тоже поначалу лезла в нашу жизнь, – начал Николай Иванович. – Все проверяла, все контролировала. И я, как дурак, не видел проблемы. Думал: ну и что, что мама пришла без звонка? Ну и что, что перебирает вещи жены? Она же хорошего хочет.
Андрей внимательно слушал.
– А потом Лида, мама Марины, поставила ультиматум: либо я начинаю уважать ее личное пространство и ставлю границы своей матери, либо она уходит. И знаешь что? Она была права.
– И что вы сделали?
– Нашел матери квартиру отдельно от нас. Сначала она обиделась, думала, что я ее предал. Но потом поняла, что так даже лучше. У нее появилась своя жизнь, свои интересы. А наш брак окреп.
Они дошли до детской площадки и сели на скамейку.
– Андрей, моя дочь любит тебя. Но ей нужно чувствовать, что ваш дом – это ваша крепость. Место, где вы принимаете решения вместе, а не где главенствует твоя мать.
– Я понимаю, – кивнул Андрей. – Просто не знал, как сказать маме, чтобы не обидеть ее.
– Иногда приходится выбирать между тем, чтобы не обидеть мать и сохранить брак, – Николай Иванович положил руку на плечо зятя. – И это непростой выбор. Но ты уже не мальчик, ты мужчина. И должен сам решать, как строить свою семью.
Подготовка ко Дню рождения Андрея шла полным ходом. Несмотря на напряженную ситуацию, Марина не могла проигнорировать этот день. Она всегда готовила особенный ужин для мужа, и этот год не должен был стать исключением.
– Ты уверена, что хочешь это сделать? – спросила Ольга, помогая нарезать овощи для салата.
– Это его день, – пожала плечами Марина. – Конечно, вечеринка будет не такой, как планировалось, но я не могу просто забыть о его Дне рождения.
– А его мать будет?
– Куда же без нее, – Марина горько усмехнулась. – Но будет и мой отец, и Павел, и ты. Может, хоть при свидетелях обойдется без драмы.
В дверь позвонили, и Ольга пошла открывать. Вернулась она с виноватым видом:
– Там Андрей.
Марина вытерла руки полотенцем и вышла в прихожую. Муж стоял с букетом ее любимых ромашек.
– Привет, – неуверенно сказал он. – Можно войти?
– Входи, – Марина посторонилась, пропуская его в квартиру.
– Я скучал, – Андрей протянул ей цветы. – И я многое передумал за эти дни.
– Я тоже, – она взяла букет, не глядя ему в глаза. – Проходи на кухню, мы как раз готовим ужин к твоему Дню рождения.
– Вы готовите? – удивился он. – Я думал, ты не придешь.
– Я не говорила, что не приду, – Марина наконец посмотрела на него. – Я просто сказала, что не вернусь домой, пока мы не решим проблему с твоей матерью.
Они прошли на кухню, где Ольга, сделав вид, что ей срочно нужно позвонить, тактично удалилась в другую комнату.
– Марин, я поговорил с мамой, – начал Андрей. – Сказал ей, что так больше не может продолжаться. Что она должна уважать наши границы.
– И как она отреагировала? – Марина поставила цветы в вазу, стараясь не показывать, как взволнована.
– Обиделась, конечно. Сказала, что я неблагодарный сын, что она всю жизнь на меня положила. Но потом… – Андрей замялся. – Твой отец с ней поговорил. Не знаю, что он ей сказал, но она как будто задумалась.
– Мой отец? – удивилась Марина. – Когда они успели поговорить?
– Вчера. Он приходил к нам, и они долго беседовали на кухне. Я не подслушивал, – поспешно добавил Андрей, – но, когда он ушел, мама была какая-то притихшая.
Марина покачала головой:
– Папа ничего мне не сказал.
– Он мудрый человек, твой отец, – Андрей осторожно взял жену за руку. – И я понял, что он прав. Я должен сам решать, как строить нашу семью.
– И как ты решил ее строить? – тихо спросила Марина.
– С тобой, – просто ответил Андрей. – И для этого я готов сделать все необходимое. Даже если это значит поставить четкие границы для мамы.
Марина почувствовала, как внутри разливается тепло. Впервые за долгое время она поверила, что их проблема может разрешиться.
День рождения Андрея собрал за одним столом всех действующих лиц этой семейной драмы. Валентина Петровна, вопреки ожиданиям Марины, пришла не с пустыми руками – она принесла торт, купленный в кондитерской, а не испеченный ею самой, как обычно. Это был маленький, но важный знак.
Николай Иванович, как всегда спокойный и рассудительный, привез бутылку хорошего коньяка и удочку для зятя – они оба любили рыбалку. Павел шутил и развлекал всех историями из своих командировок, а Ольга помогала Марине сервировать стол.
Все шло относительно гладко, пока не пришло время поздравлений.
– За моего сына! – Валентина Петровна подняла бокал. – За самого лучшего мальчика на свете, которого я вырастила одна, без чьей-либо помощи!
Марина напряглась, но промолчала.
– И за его замечательную жену, – неожиданно добавила свекровь. – Которая… – она запнулась, словно подбирая слова, – которая делает его счастливым.
Это был, пожалуй, первый комплимент, который Марина услышала от свекрови за все годы их знакомства.
– Спасибо, – тихо сказала она.
Ужин продолжился, и атмосфера постепенно расслаблялась, пока Валентина Петровна вдруг не сказала:
– А шторы-то вы так и не поменяли. Я же вам новые повесила, красивые!
Марина сжала вилку так, что побелели костяшки пальцев.
– Мама, – вмешался Андрей, – мы решили оставить те, что были. Они нам больше нравятся.
– Ничего не понимаете в красоте, – покачала головой Валентина Петровна. – Я всю жизнь училась создавать уют, а вы…
– Валентина Петровна, – мягко перебил ее Николай Иванович, – а вы не думали записаться на какие-нибудь курсы? Дизайн интерьера, например? С вашим вкусом и энергией вы бы могли консультировать других, а не только сына с невесткой.
Валентина Петровна удивленно моргнула:
– Курсы? В моем-то возрасте?
– А почему нет? – пожал плечами Николай Иванович. – Я вот на пенсии освоил компьютер и теперь консультирую соседей. Очень интересно, и деньги дополнительные.
– Кстати, мам, – подхватил Андрей, – я тут узнавал, в нашем районном центре есть курсы компьютерной грамотности для пенсионеров. Бесплатные. Хочешь, запишу тебя?
– Зачем мне компьютер? – фыркнула Валентина Петровна, но в ее глазах мелькнул интерес.
– Там, говорят, очень дружный коллектив, – добавил Андрей. – В основном женщины твоего возраста. Многие после занятий ходят вместе в парк, в театр.
– Правда? – Валентина Петровна задумалась. – Может, и правда сходить…
Марина поймала взгляд мужа и благодарно улыбнулась. Она знала, что он специально ищет для матери занятия, чтобы та меньше времени проводила в их квартире.
– А еще, мам, – Андрей набрал воздуха, словно перед прыжком в воду, – я тут присмотрел для тебя квартиру. Недалеко от нас, в соседнем доме.
За столом воцарилась тишина. Валентина Петровна медленно отложила вилку:
– Ты хочешь, чтобы я съехала?
– Я хочу, чтобы у тебя было свое собственное пространство, – мягко сказал Андрей. – Где ты сможешь все устроить так, как тебе нравится. Без компромиссов.
– Ты меня выгоняешь, – голос Валентины Петровны дрогнул. – После всего, что я для тебя сделала!
– Никто тебя не выгоняет, – Андрей взял мать за руку. – Просто я женатый человек, мам. У меня своя семья. И нам с Мариной нужно научиться жить самостоятельно. А тебе нужна своя жизнь, свои интересы, свои друзья.
– Какие друзья в моем возрасте? – горько усмехнулась Валентина Петровна. – Всю молодость я потратила на тебя, всю энергию. А теперь, когда я одинока и никому не нужна…
– Вы не одиноки, Валентина, – вмешался Николай Иванович. – У вас есть сын, невестка. Но каждому человеку нужно свое пространство, где он сам устанавливает правила.
– Предательство! – Валентина Петровна вскочила из-за стола. – Вот она, благодарность за все мои жертвы!
– Мама, успокойся, – Андрей поднялся вслед за матерью. – Это не предательство. Я всегда буду рядом, всегда буду поддерживать тебя. Но мы с Мариной имеем право на свою жизнь.
– Какая-то девчонка важнее родной матери? – Валентина Петровна гневно посмотрела на Марину. – Это она тебя настроила против меня!
– Валентина Петровна, – Марина тоже встала, – я никогда не пыталась встать между вами. Я просто хочу, чтобы в нашем доме решения принимали мы с Андреем. Разве это так неправильно?
– В моё время невестки уважали свекровей! – Валентина Петровна скрестила руки на груди. – А сейчас каждая считает себя самой умной!
– Дело не в уме, – неожиданно твердо сказал Николай Иванович. – Дело в уважении. Взаимном уважении.
Все повернулись к нему. Обычно немногословный отец Марины редко вмешивался в чужие конфликты.
– Валентина, я вас понимаю как никто, – продолжил он. – Моя мать тоже считала, что имеет право решать за нас с женой. И знаете, к чему это привело? К постоянным скандалам. Моя жена была на грани ухода от меня. И только когда я нашел в себе силы поставить матери границы, наш брак был спасен.
Валентина Петровна молчала, поджав губы.
– Валя, вы замечательная женщина, – мягко сказал Николай Иванович. – Энергичная, деятельная. Но ваш сын – взрослый мужчина. Он имеет право сам решать, как жить со своей женой. Это не значит, что он любит вас меньше. Просто он вырос.
– Вырос на моих руках, – тихо сказала Валентина Петровна, но в ее голосе уже не было прежней категоричности.
– И выросли хорошо, – кивнул Николай Иванович. – А теперь пора позволить ему самому быть главой семьи. Поверьте, от этого ваши отношения только улучшатся.
Валентина Петровна медленно опустилась на стул:
– Я просто хотела помочь. Сделать их жизнь лучше.
– Я знаю, мам, – Андрей сжал ее руку. – Но иногда лучшая помощь – это просто быть рядом, не вмешиваясь.
За столом воцарилось молчание. Каждый был погружен в свои мысли. Наконец, Павел поднял бокал:
– Предлагаю выпить за мудрость. За умение слышать друг друга и находить компромиссы.
Все подняли бокалы. Даже Валентина Петровна, хоть и с некоторым сомнением.
– За мудрость, – эхом отозвались присутствующие.
Две недели спустя Марина собирала вещи, но на этот раз не для того, чтобы уйти, а чтобы вернуться домой. Ольга сидела на краю кровати, наблюдая, как подруга складывает одежду в чемодан.
– Ты уверена, что все изменится? – спросила она с сомнением.
– Нет, – честно ответила Марина. – Но Андрей впервые действительно меня услышал. Он нашел маме квартиру и помог с переездом. И, главное, поставил четкие правила насчет визитов.
– Какие?
– Никаких визитов без предварительного звонка. Никаких непрошеных советов. Никаких перестановок и изменений в нашем доме.
– И она согласилась? – удивилась Ольга.
– Не сразу, – Марина улыбнулась. – Была настоящая драма с заламыванием рук и слезами. Но мой папа помог. Не знаю, что он сказал Валентине Петровне, но она как будто немного успокоилась.
– Чудеса, – покачала головой Ольга. – А эти курсы компьютерные?
– Она ходит два раза в неделю, – Марина застегнула чемодан. – И, представь себе, ей нравится! Говорит, там такие интересные люди собрались. Даже записалась в группу скандинавской ходьбы при центре.
– Повезло тебе с отцом, – задумчиво сказала Ольга. – Мудрый мужик.
– Да, – согласилась Марина. – Знаешь, что он мне сказал? Что счастливый брак – это не когда все идеально, а когда оба готовы работать над отношениями и искать решения проблем вместе.
– Умно, – кивнула Ольга. – И что, Андрей теперь всегда будет на твоей стороне?
– Не всегда, – Марина покачала головой. – И не должен. Но он пообещал, что будет защищать границы нашей семьи. А это главное.
Ольга обняла подругу:
– Я рада за тебя. Правда.
Месяц спустя Марина накрывала на стол. Сегодня к ним на ужин приходила Валентина Петровна, и Марина немного нервничала. Несмотря на все изменения, отношения со свекровью оставались напряженными.
В дверь позвонили.
– Я открою, – Андрей отложил газету и пошел в прихожую.
Валентина Петровна вошла с букетом цветов и коробкой конфет.
– Добрый вечер, – она протянула цветы Марине. – Это тебе.
– Спасибо, – удивленно ответила Марина, принимая букет. – Проходите, ужин почти готов.
– Чем помочь? – спросила Валентина Петровна, и, заметив удивленный взгляд невестки, добавила: – Если нужно, конечно.
– Можете нарезать хлеб, – Марина указала на разделочную доску.
Валентина Петровна послушно взяла нож, но прежде чем начать, неуверенно спросила:
– Как ты любишь – тонко или потолще?
Марина замерла. За все годы их знакомства свекровь впервые спросила о ее предпочтениях, вместо того чтобы решить за нее.
– Тонко, пожалуйста, – тихо ответила она.
Валентина Петровна кивнула и принялась аккуратно нарезать хлеб. В тишине был слышен только стук ножа о доску.
– Я записалась на курсы дизайна интерьера, – неожиданно сказала Валентина Петровна. – При нашем центре компьютерной грамотности. Оказывается, у меня неплохо получается.
– Правда? – искренне удивилась Марина. – Это замечательно.
– Да, – Валентина Петровна слегка улыбнулась. – Николай Иванович был прав. Мне нужно было найти свое дело.
Она помолчала, а затем, не глядя на невестку, добавила:
– Я знаю, что была не права. Слишком… настойчива. Просто мне казалось, что я знаю, как лучше.
Марина удивленно подняла брови. Это было похоже на извинение, хоть и не прямое.
– Мы все хотим как лучше, – мягко ответила она. – Главное – уважать желания других.
Андрей, наблюдавший эту сцену, незаметно выдохнул. Может быть, они и не станут лучшими подругами, но хотя бы научатся сосуществовать без конфликтов.
Когда все сели за стол, Валентина Петровна осмотрелась и тихо сказала:
– У вас очень уютно. Правда.
И Марина впервые почувствовала, что свекровь говорит искренне, без скрытого подтекста или желания что-то изменить. Это было маленькой, но важной победой.
– Спасибо, – сказала она, и в ее голосе не было напряжения. – Мы старались сделать дом таким, чтобы всем в нем было комфортно.
– Включая гостей, – добавил Андрей, поднимая бокал. – За семью! За то, чтобы каждый в ней чувствовал себя любимым и уважаемым.
– За семью, – эхом отозвались Марина и Валентина Петровна, и впервые за долгое время это слово не вызвало у них внутреннего протеста.
Невидимые границы наконец-то стали видимыми для всех. И это не разделило их, а, напротив, помогло найти путь к гармоничным отношениям, где каждый имел право на собственное пространство и уважение своих желаний.
Марина посмотрела на мужа и улыбнулась. Она знала, что впереди еще много сложностей и недопониманий, но теперь они были готовы решать их вместе, как настоящая семья.