Наталья стояла у окна кухни, смотрела на июньские клёны во дворе и чувствовала, как внутри что-то сжимается. Вот уже третий раз за неделю Лидия Алексеевна появилась с утра пораньше, прошла к себе ключом и принялась хозяйничать. Сегодня женщина решила перемыть всю посуду заново, потому что, по её словам, Наталья плохо справлялась с жиром на сковородках.
— Мам, да брось ты, — откликнулся Роман из комнаты, даже не поднимая головы от телефона. — Наташа, ну что такого-то? Мама просто хочет помогать.
Наталья повернулась к мужу. Роман сидел на диване в той же позе, в которой его застал приход свекрови полчаса назад. Ни разу не встал, не поздоровался как следует, только махнул рукой и снова уткнулся в экран. А Лидия Алексеевна между тем успела не только перемыть посуду, но и переставить банки с крупами в кухонном шкафу, потому что Наталья, оказывается, расставила всё неправильно.
— Роман, — Наталья прикрыла дверь в кухню и подошла ближе. — Мы договаривались, что твоя мама будет приезжать по выходным. А она теперь каждый день тут.
— Так она же прописана у нас, — Роман наконец оторвался от телефона и посмотрел на жену. — Имеет право приходить.
Наталья почувствовала, как щёки становятся горячими. Вот оно, то самое слово — прописана. Две недели назад Роман сообщил ей об этом как о само собой разумеющемся. Просто констатировал факт за завтраком, между глотками кофе.
— Временно, — тихо сказала Наталья. — Ты говорил временно. Для оформления каких-то документов.
— Ну временно так временно. Но пока мама у нас числится, что тебя смущает?
Из кухни донеслось бряканье кастрюль. Лидия Алексеевна явно принялась за генеральную уборку плиты. Наталья вздохнула и села рядом с мужем.
— Роман, я не против твоей мамы. Но квартира наша с тобой. Мы её покупали вдвоём, платим пополам. И я хотела бы, чтобы меня хотя бы предупреждали, когда сюда кто-то приходит с утра до вечера.
— Да ладно тебе, — Роман снова уткнулся в телефон. — Она же не живёт тут. Просто помогает по хозяйству.
Наталья посмотрела на календарь на стене. Июнь только начался, а кажется, будто этот разговор длится уже месяцы. Всё началось в мае, когда Роман между делом упомянул о регистрации. Тогда Наталья не придала значения — подумала, действительно, какие-то документы, справки для поликлиники. Но теперь…
— Роман, а что за документы твоей маме нужно было оформлять? — спросила Наталья.
— Да всякие, — муж пожал плечами. — Она сама разберётся.
В кухне что-то упало и громко зазвенело. Лидия Алексеевна принялась ругаться сама с собой — видимо, что-то разбила. Наталья автоматически встала, чтобы пойти помочь, но Роман удержал её за руку.
— Не ходи. Мама сама справится. А то ещё подумает, что ты её контролируешь.
Наталья села обратно. Контролируешь. Хорошее слово. А кто контролирует её, Наталью, в собственной квартире? Кто спрашивает её разрешения, когда в семь утра в субботу звенят ключи в замке?
— Знаешь, — Наталья попыталась подобрать слова так, чтобы не задеть Романа, — может быть, стоит договориться о каком-то расписании? Чтобы Лидия Алексеевна предупреждала, когда собирается приехать?
— Зачем? — Роман посмотрел на жену удивлённо. — Тебе что, стыдно за квартиру? Или ты против моей семьи?
Вот оно. Наталья знала, что рано или поздно прозвучит эта фраза. Роман умел так ставить вопрос, что любые её претензии выглядели как нападки на его родственников. Как будто дело не в границах личного пространства, а в том, что жена не любит свекровь.
— Я не против твоей семьи, — устало сказала Наталья. — Я просто хочу чувствовать себя дома как дома.
Роман снова уткнулся в телефон, давая понять, что разговор окончен. А из кухни донеслось бодрое:
— Роман, сынок! Иди сюда, покажу, как правильно мыть плиту!
Наталья встала и прошла в спальню. Закрыла дверь и села на край кровати. На тумбочке лежала папка с документами по ипотеке — та самая, которую они с Романом изучали год назад, когда подавали заявку. Доли пятьдесят на пятьдесят, созаёмщики, равные права и обязанности. Тогда всё казалось справедливым и понятным.
Наталья открыла папку и стала листать бумаги. Вот договор, вот справки о доходах, вот график платежей. Всё подписано двумя подписями — её и Романа. Никаких третьих лиц. Но теперь в этой квартире прописана Лидия Алексеевна, и Наталья понятия не имеет, что это означает с юридической точки зрения.
За стеной слышался голос свекрови — женщина рассказывала Роману о том, как неправильно Наталья расставила банки в шкафу. По словам Лидии Алексеевны, крупы должны стоять по размеру банок, а не по алфавиту, как это делала Наталья. И вообще, надо было покупать одинаковые ёмкости, а не эти разномастные, которые выглядят неаккуратно.
— А ещё, — продолжала свекровь, — я заметила, что у Натальи в ванной слишком много всяких кремов. Половину можно выбросить — просроченные.
Наталья сжала кулаки. Вчера утром, придя с работы, Лидия Алексеевна действительно решила навести порядок в ванной комнате. Женщина перемыла все флаконы, выбросила половину косметики и переставила остальное по своему усмотрению. Наталья обнаружила это только вечером, когда искала свой обычный крем для лица.
— Мама, ты молодец, — откликнулся Роман. — А то Наташа не очень хозяйственная.
Наталья встала и подошла к окну. Во дворе играли дети, кто-то выгуливал собаку, какая-то женщина развешивала белье на балконе соседнего дома. Обычная жизнь, обычный день. А у неё дома происходит что-то непонятное — медленное, но настойчивое вторжение в личное пространство.
Когда они с Романом искали квартиру, Наталья мечтала о том, как они будут здесь жить. Утром вместе пить кофе на кухне, вечером смотреть фильмы в гостиной, по выходным приглашать друзей. Собственное пространство, собственные правила, собственный ритм жизни.
Вместо этого каждое утро стало лотереей — придёт Лидия Алексеевна или нет? А если придёт, то что на этот раз покажется женщине неправильным? Расстановка обуви в прихожей? Способ складывания полотенец? Выбор моющего средства для пола?
— Наталья! — голос свекрови донёсся из кухни. — Иди сюда, я тебе покажу, как правильно мыть микроволновку!
Наталья закрыла глаза. Микроволновка была абсолютно чистой — вчера вечером мыла её сама. Но для Лидии Алексеевны это не имело значения. Женщина всегда находила, что исправить, что переделать, что улучшить.
— Иду, — отозвалась Наталья и медленно пошла на кухню.
Лидия Алексеевна стояла у открытой микроволновки с губкой в руках и деловито объясняла:
— Видишь, тут в углу жир остался. Надо сначала паром обработать, а потом специальным средством. У меня есть хорошее, дома забыла, завтра принесу.
— Спасибо, — тихо сказала Наталья. — Но у меня есть средство.
— Это какое-то химическое, — отмахнулась свекровь. — А моё натуральное, из соды и уксуса. Гораздо лучше.
Лидия Алексеевна закрыла микроволновку и повернулась к Наталье:
— А вообще, я тут подумала. Раз я у вас прописана, может, стоит гостевую зону организовать? У вас в спальне места много, можно диванчик поставить. Я бы иногда оставалась на ночь, особенно когда поздно задерживаюсь тут с уборкой.
Наталья почувствовала, как внутри всё холодеет. Гостевая зона. В их спальне. Чтобы свекровь могла оставаться на ночь.
— Лидия Алексеевна, — начала Наталья осторожно, — а зачем вам здесь ночевать? У вас же своя квартира.
— Ну как зачем? — женщина удивилась. — Я же тут прописана теперь. Это получается и мой дом тоже. А свою квартиру я, может быть, сдам. Зачем пустой стоять?
Наталья посмотрела в сторону гостиной, где сидел Роман. Муж по-прежнему смотрел в телефон и делал вид, что не слышит разговора. А может быть, действительно не слышал — настолько погрузился в свои дела.
— Роман, — позвала Наталья. — Можно тебя на минутку?
— Щас, — отозвался муж, не отрываясь от экрана.
— Роман, сейчас, — повторила Наталья твёрже.
Роман вздохнул, отложил телефон и пришёл в кухню.
— Что случилось?
— Твоя мама предлагает поставить диван в нашей спальне, чтобы иногда ночевать здесь, — сказала Наталья.
— И что? — Роман пожал плечами. — Если мама у нас числится, надо учитывать и её интересы. Нельзя же прописать человека и сказать: живи как хочешь, но места тебе нет.
Наталья смотрела на мужа и не узнавала. Тот самый Роман, который год назад говорил ей: «Наконец-то у нас будет своё жильё, где никто не будет нам указывать». Тот самый Роман, который мечтал о собственном пространстве не меньше её.
— Роман, мы покупали эту квартиру для нас двоих, — сказала Наталья. — Мы планировали здесь жить вдвоём.
— Ну и живём, — Роман развёл руками. — Мама же не каждый день тут.
Лидия Алексеевна между тем принялась вытирать уже сухие поверхности и вставляла реплики:
— Я понимаю, молодым хочется побыть одним. Но семья есть семья. Тем более, я же только помогаю. Посмотрите, как тут чисто стало!
Наталья обвела взглядом кухню. Действительно, всё сверкало. Но это была уже не её кухня — это была кухня, устроенная по правилам Лидии Алексеевны. Даже чайник стоял в другом месте.
— Хорошо, — тихо сказала Наталья. — Я поняла.
Женщина вышла из кухни и прошла в спальню. Закрыла дверь, достала ноутбук и открыла поисковик. Набрала: «Временная регистрация в ипотечной квартире права и обязанности».
Первая же ссылка заставила её нахмуриться. Потом вторая. И третья. Чем больше Наталья читала, тем яснее понимала: ситуация гораздо сложнее, чем казалось. Временная регистрация в квартире, которая находится в ипотеке, может создать серьёзные юридические последствия. Особенно если зарегистрированный человек начнёт претендовать на какие-то права.
— Роман! — позвала Наталья. — Иди сюда!
Через минуту в спальню заглянул муж:
— Что опять?
— Садись, — Наталья показала на стул рядом с кроватью. — Нам нужно серьёзно поговорить.
Роман неохотно присел на край стула, всем видом показывая, что торопится вернуться к своим делам.
— Роман, я изучила вопрос с регистрацией, — Наталья развернула ноутбук экраном к мужу. — Посмотри, что тут написано. Временная регистрация в ипотечной квартире может создать серьёзные проблемы. Особенно если человек начинает претендовать на права проживания.
— Да ладно тебе, — Роман махнул рукой. — Какие претензии? Мама просто помогает по дому.
— Твоя мама сегодня предложила поставить диван в нашей спальне, чтобы ночевать здесь, — сказала Наталья. — А ещё упомянула, что может сдать свою квартиру, раз теперь прописана у нас.
Роман замолчал. Впервые за весь разговор муж внимательно посмотрел на экран ноутбука и нахмурился.
— Да нет, мама так не думает, — пробормотал Роман, но голос звучал уже неуверенно.
Из кухни донеслось звяканье посуды. Лидия Алексеевна принялась перекладывать столовые приборы в ящике — видимо, и тут нашла что исправить.
— Роман, — Наталья закрыла ноутбук и посмотрела мужу в глаза. — Ты всерьёз думаешь, что это нормально — прописать маму в квартиру, которую мы ещё не выплатили? Без моего согласия? И теперь делать вид, что все эти ежедневные визиты с перестановкой мебели — это нормально?
Роман встал и прошёлся по комнате. Подошёл к окну, постоял, глядя во двор.
— Я не думал, что это проблема, — наконец сказал муж. — Мама же не захватывает территорию. Просто приходит, помогает.
— Роман, — Наталья встала и подошла к мужу. — Твоя мама переставила всю мою косметику в ванной. Выбросила половину. Перемыла чистую посуду. Изменила расстановку продуктов в шкафу. И теперь хочет поставить диван в нашей спальне. Это не помощь. Это захват территории.
— Ну что ты преувеличиваешь, — Роман отвернулся от окна. — Мама хочет как лучше.
— С этого момента — никаких ключей, никаких визитов без согласования, — твёрдо сказала Наталья. — У Лидии Алексеевны есть своё жильё. Это наша ипотека. И я не собираюсь делить квартиру с твоей семьёй.
Роман посмотрел на жену с удивлением. Видимо, такой решительности от Натальи муж не ожидал.
— Так что теперь, маме запрещено сюда приходить? — спросил Роман.
— Приходить — можно. По договорённости. Но не каждый день и не с ключом. И без перестановки моих вещей.
Из кухни послышался голос Лидии Алексеевны:
— Роман, сынок, иди сюда! Покажу, как правильно складывать полотенца!
Роман вздохнул и направился к двери.
— Мы ещё поговорим, — бросил муж через плечо.
Но разговора не получилось. Вечером Роман ушёл к другу, а на следующий день сделал вид, что вчерашней беседы не было. Зато часа через два после обеда раздался телефонный звонок. Роман долго говорил вполголоса, иногда вздыхал и повторял:
— Мам, ну не так всё серьёзно… Да нет, конечно… Я понимаю…
Наталья поняла, кто звонил. А вечером, когда муж вернулся домой, Роман сел напротив жены и сказал:
— Мама очень расстроена. Говорит, что унижена. Что её выставляют из собственной прописки.
— Собственной? — Наталья подняла брови. — Роман, это наша квартира. Мы её покупали вдвоём.
— Ну да, но мама теперь тут зарегистрирована…
— Временно, — перебила Наталья. — Ты сам говорил — временно.
Роман замолчал. Потом встал и ушёл в другую комнату.
На следующее утро Наталья взяла отпуск на полдня и поехала в МФЦ. Консультант внимательно выслушала историю и кивнула:
— Да, такие случаи встречаются. Вы как собственник можете подать заявление на отзыв согласия на регистрацию. Но лучше проконсультироваться с юристом — ипотечная квартира требует особого подхода.
Юрист оказался пожилым мужчиной с внимательными глазами. Выслушал Наталью и покачал головой:
— Правильно делаете, что не тянете. Временная регистрация в ипотечной квартире — дело серьёзное. Человек может начать претендовать на права, особенно если докажет, что внёс какой-то вклад в содержание жилья.
— А если муж против? — спросила Наталья.
— Квартира в долевой собственности, — юрист заглянул в документы. — Ваша доля — пятьдесят процентов. Этого достаточно для отзыва согласия на регистрацию. Но готовьтесь к семейному конфликту.
Наталья кивнула. Конфликт уже шёл полным ходом, просто раньше она пыталась его не замечать.
Дома Роман встретил жену вопросом:
— Где была?
— В МФЦ, — спокойно ответила Наталья. — Подавала заявление на отзыв регистрации твоей мамы.
Роман застыл с чашкой в руках.
— Ты что наделала?
— То, что должна была сделать раньше, — Наталья повесила куртку в шкаф. — Защитила наши интересы.
— Наши? — Роман поставил чашку на стол. — Мама — моя семья.
— А я — твоя жена, — сказала Наталья. — И эта квартира — наш дом. В котором я хочу чувствовать себя спокойно.
Роман ничего не ответил. Сел на диван и уткнулся в телефон. Больше в тот вечер муж с женой не разговаривали.
Через три дня пришло уведомление из МФЦ. Временная регистрация Лидии Алексеевны аннулирована. Наталья показала бумагу Роману, но муж только кивнул и ничего не сказал.
А ещё через день Наталья сменила замок. Новые ключи получили только два человека — она сама и Роман. Когда муж увидел слесаря у двери, только спросил:
— Это надолго?
— Навсегда, — ответила Наталья.
В субботу утром, впервые за последний месяц, Наталья проснулась от звуков будильника, а не от звона ключей в замке. Встала, заварила кофе, села на кухне и посмотрела в окно. Во дворе гуляли те же дети, та же женщина развешивала бельё на балконе. Обычное утро. Тихое утро. Её утро.
Роман вышел из спальни, сел напротив и налил себе кофе.
— Мама спрашивает, может ли зайти сегодня вечером, — сказал муж.
— Конечно, — кивнула Наталья. — Если предупредит заранее.
— Предупреждает, — Роман сделал глоток кофе. — Она будет в шесть.
— Хорошо.
Больше они ничего не обсуждали. Но Наталья заметила — теперь Роман спрашивал разрешения, прежде чем пригласить кого-то домой. Даже когда речь шла о маме.
Вечером Лидия Алексеевна пришла точно в шесть. Позвонила в дверь, поздоровалась, прошла на кухню. Но больше не хозяйничала. Не переставляла банки, не перемывала посуду, не трогала косметику в ванной. Посидела часа два, попила чай и ушла.
— До свидания, — сказала свекровь на пороге. — Спасибо за гостеприимство.
Когда за Лидией Алексеевной закрылась дверь, Наталья прошла в спальню и достала папку с документами. Договор ипотеки, квитанции об оплате, справки о доходах. И новая бумага — уведомление об отзыве согласия на регистрацию.
Наталья положила все документы в папку и убрала в тумбочку. Это наш дом, подумала женщина. И в нем нет места для чужого контроля под видом родства.
Роман стоял у окна в гостиной и смотрел во двор. Наталья подошла к мужу.
— Ты сердишься? — спросила женщина.
Роман помолчал, потом покачал головой:
— Наверное, ты права. Просто мне трудно спорить с мамой.
— Тебе и не нужно спорить, — сказала Наталья. — Нужно просто защищать наши границы.
Роман кивнул. Взял жену за руку.
— Я попробую, — сказал муж.
Наталья посмотрела в окно. Там, где ещё месяц назад видела только чужую жизнь, теперь была просто картинка за стеклом. А настоящая жизнь началась здесь, в их доме, где наконец-то установились правила, которые устраивали обоих.