— Ты что, серьезно? Прописать Ленку? В нашу квартиру? — Галина поставила сковородку на стол с таким грохотом, что котлеты подпрыгнули. — Мы еще пятнадцать лет ипотеку платить будем!
Сергей вздохнул, потирая переносицу. Этот разговор он откладывал уже месяц.
— Галь, ей восемнадцать. Она моя дочь. Куда ей прописываться? Она хочет в Москве зацепиться, работать, прописка ничего не значит — это формальность.
— А я тебе кто? — Галина скрестила руки на груди. — Мы вместе эту квартиру купили. Поровну платим. А теперь ты хочешь, чтобы твоя дочь от первого брака имела такие же права, как мы и даже больше?
— Не кричи, Миша услышит, — Сергей кивнул в сторону комнаты, где их общий пятилетний сын смотрел мультики.
— Пусть слышит! Пусть знает, как его папа решил все устроить!
Сергей потянулся за котлетой, но Галина отодвинула тарелку.
— Сначала договорим.
— О чем тут договаривать? — он развел руками. — Ленка — моя дочь. Ей нужна прописка.
— А ты подумал, что будет дальше? — Галина понизила голос до свистящего шепота. — Она пропишется, потом выйдет замуж, родит ребенка и его тоже пропишет. Без нашего ведома! И что тогда ты скажешь, когда она заявится с полным правом жить по месту регистрации? Мы с тобой и Мишкой в однушку переедем?
Сергей фыркнул:
— Ты фантастику пишешь? Какой ребенок? Ей ещё рано, тем более она и учиться собиралась.
— Ой, вот только не надо! — Галина всплеснула руками. — Я в ее возрасте тоже только учиться собиралась. Если бы мне ты пораньше подвернулся, я бы вместо диплома с радостью подгузники меняла.
— Это другое.
— Чем другое? Тем, что Ленка — святая, а я злая мачеха, которая не пускает падчерицу в хрустальный дворец?
В дверь позвонили. Галина вытерла руки о полотенце и пошла открывать. На пороге стояла Елена — высокая, худая, с крашеными в рыжий волосами и сережкой в носу.
— Привет, — буркнула она, проходя в коридор. — Пап, ты дома?
— Дома, — ответил Сергей из кухни. — Иди сюда, котлеты остывают.
Елена скинула рюкзак и прошла на кухню, едва кивнув Галине.
— Я не голодная.
— Садись, поговорить надо, — Сергей подвинул стул.
— О прописке? — Елена села, закинув ногу на ногу. — Мама сказала, ты обещал.
Галина хмыкнула, отвернувшись к плите.
— Мы как раз обсуждаем, — осторожно начал Сергей.
— А что обсуждать? — Елена пожала плечами. — Это же формальность. Мне для работы нужно.
— Формальность? — Галина резко повернулась. — Ты понимаешь, что прописка дает право на жилплощадь?
— И что? — Елена подняла брови. — Я же не собираюсь здесь жить. У меня мама есть, а квартиру тут в складчину с подругами снимем.
— Сейчас не собираешься. А потом?
— Что потом?
— Выйдешь замуж, родишь ребенка…
Елена расхохоталась:
— Вы серьезно? Мне восемнадцать! Какие дети?
— В восемнадцать только и рожают, — отрезала Галина.
— Может, в ваше время, — Елена закатила глаза. — У меня другие планы.
— Лен, — вмешался Сергей. — Галя беспокоится, что…
— Что я отожму вашу квартиру? — Елена встала. — Спасибо за доверие. Передам маме, что вы передумали.
— Никто не передумал, — Сергей схватил дочь за руку. — Сядь. Давайте спокойно поговорим.
Из комнаты выбежал Миша с игрушечной машинкой:
— Лена! Смотри, что мне папа купил!
Елена присела на корточки:
— Крутая тачка, малой.
— Поиграешь со мной?
— Конечно, — она взъерошила ему волосы. — Только сначала взрослые поговорят, хорошо?
Миша кивнул и убежал обратно в комнату.
— Вот видишь, — тихо сказал Сергей Галине. — Они ладят.
— Это сейчас, — так же тихо ответила она. — А что будет, когда дело дойдет до наследства?
— Какого наследства? — не выдержала Елена. — Вы о чем вообще? Мне нужна регистрация для работы, а потом я через год буду поступать и может уйду в общежитие. Все!
— А потом? — настаивала Галина.
— Потом я выпущусь и уеду в Питер. У меня там парень.
— Парень? — Сергей нахмурился. — Какой еще парень?
— Обычный, пап. Программист, на четыре года старше.
— И ты молчала?
— А ты спрашивал? — Елена скрестила руки на груди. — Мы год уже встречаемся.
Галина хмыкнула:
— Вот тебе и «какие дети».
— Мы предохраняемся, если вас это так волнует, — огрызнулась Елена.
— Лена! — одернул ее Сергей.
— А что? Ты же об этом думаешь. Что я залечу и пропишу ребенка в твою драгоценную квартиру.
— Не в папину, а в общую, — поправила Галина. — Которую мы с твоим отцом вместе выплачиваем.
— И что с того? Я же не претендую на нее. Мне просто нужна регистрация, чтобы я была москвичка! Я на смену выйду, месяц с жёлтой сумкой похожу, бонус получу и всё.
— Регистрация — это право на жилплощадь, — повторила Галина.
— Я могу написать отказ, — предложила Елена. — От претензий на квартиру.
— Такие бумаги не имеют юридической силы, — покачала головой Галина.
— Откуда ты знаешь? — спросил Сергей.
— Я в яндексе искала, когда ты впервые заикнулся об этой идее.
Сергей вздохнул:
— Галь, но должно же быть какое-то решение.
— Есть. Пусть Светка пропишет ее у себя.
— В области?
— Не мои проблемы.
— Не твои? — Сергей повысил голос. — А чьи? Она моя дочь!
— А я твоя жена! И это наша общая квартира!
— Вы можете не орать? — Елена поморщилась. — Миша все слышит.
В комнате действительно стало тихо — мультики выключились.
— Знаешь что, — Елена встала. — Забудьте. Я как-нибудь сама разберусь.
— Сядь, — Сергей потер лицо руками. — Мы что-нибудь придумаем.
— Что тут думать? — Галина скрестила руки на груди. — Я против, и точка.
— А мое мнение не имеет значения? — Сергей стукнул ладонью по столу.
— Имеет. Но у нас равные права на эту квартиру. И я не согласна.
— Пап, правда, забей, — Елена взяла рюкзак. — Я пойду.
— Стой, — Сергей встал. — Галя, давай выйдем, поговорим.
Они вышли на лестничную клетку. Елена осталась на кухне, машинально перебирая вещи в рюкзаке.
— Ты совсем с ума сошла? — зашипел Сергей, прикрыв дверь. — Это моя дочь!
— А Миша — твой сын, — парировала Галина. — И эта квартира — его будущее. Ты хочешь, чтобы он делил ее с Ленкой и ее потенциальными детьми?
— Ты слышала, она не собирается здесь жить.
— Сейчас не собирается. А через пять лет? Десять? Когда ее программист найдет другую?
— Ты говоришь так, будто она чужая.
— Она и есть чужая. Для меня — точно.
Сергей покачал головой:
— Я не думал, что ты такая.
— Какая?
— Черствая. Эгоистичная.
— Я? — Галина горько усмехнулась. — Я эгоистичная? Я, которая приняла тебя с долгами после развода? Которая согласилась на ипотеку, хотя могла снимать жилье или вообще однушку одна взять и не связываться? Я, которая терпит твою бывшую и ее звонки по любому поводу?
— При чем тут Светка?
— При том, что я устала быть хорошей для всех! — Галина повысила голос. — Для тебя, для Мишки, для твоей бывшей семьи! А обо мне кто подумает?
Дверь открылась, и на пороге появилась Елена:
— Я, пожалуй, пойду. Миша спрашивает, почему вы кричите.
Она проскользнула мимо них и быстро сбежала по лестнице.
— Лена! — крикнул Сергей, но она не остановилась.
Они вернулись в квартиру. Миша сидел на диване, обняв подушку.
— Почему Лена ушла? — спросил он. — Она обещала поиграть.
— В другой раз, малыш, — Галина села рядом, обняв сына. — У нее дела.
Сергей молча прошел на кухню и сел за стол. Нетронутые котлеты остыли.
Вечером, когда Миша уснул, Галина зашла на кухню. Сергей сидел там же, перед ним стояла чашка с остывшим чаем.
— Я все думаю, — тихо сказала она, садясь напротив. — Может, есть другой выход.
— Какой? — он поднял на нее усталые глаза.
— Временная регистрация. На год.
Сергей помолчал.
— Это возможно?
— Да. Я узнавала. Это не дает права собственности.
— Почему ты сразу не сказала?
— Потому что злилась, — она пожала плечами. — Ты поставил меня перед фактом. Не спросил, что я думаю.
— Прости, — он взял ее за руку. — Я не подумал.
— Я понимаю, что она твоя дочь, — Галина сжала его пальцы. — Но пойми и ты меня. Я боюсь за наше будущее. За Мишино будущее.
— Я понимаю, — кивнул Сергей. — Позвоню завтра Ленке, скажу про временную регистрацию.
— Хорошо.
Они сидели молча, держась за руки. За окном начинался дождь, первые капли стучали по карнизу.
— Знаешь, — вдруг сказала Галина. — Иногда я думаю, каково Мишке будет, если у нас с тобой что-то случится. И ему придется делить свой дом с чужими людьми.
— С нами ничего не случится, — Сергей сжал ее руку.
— Ты не можешь этого знать, — она грустно улыбнулась. — Светка тоже так думала, наверное.
Сергей промолчал. Что тут скажешь? Она права.
Телефон на столе завибрировал. Сообщение от Елены:
«Пап, не парься. Родители маминого Валеры меня у себя пропишут. Целую. П.С. Галине привет.»
Сергей молча показал сообщение жене.
— Валера — это кто? — спросила она.
— Отчим. Его родители живут в Москве.
— Вот видишь, — Галина слабо улыбнулась. — Решилось само собой.
— Да, — он убрал телефон. — Само собой. Только кто я после этого?
Сергей встал и подошел к окну. В отражении он увидел свое лицо — усталое, с опущенными уголками губ.
— О чем думаешь? — тихо спросила Галина.
— О том, что я подвел всех, — он не повернулся, продолжая смотреть в окно. — Ленку, тебя, даже Мишку. Не смог быть хорошим отцом для одного ребенка, не став плохим для другого.
— Серёж…
— Нет, погоди, — он поднял руку. — Знаешь, что самое паршивое? Я всегда считал себя порядочным человеком. Думал, что справлюсь, что смогу построить новую семью, не предав старую. А на деле? Светка одна тянет Ленку, а я… я даже прописку дочери дать не могу.
Он повернулся к жене:
— Ленка решила проблему без меня. Без моей помощи. Понимаешь? Я стал лишним в жизни собственной дочери.
Галина подошла, обняла его сзади:
— Ты не лишний. Ты просто человек, который пытается всем угодить.
— И никому не угождает, — горько усмехнулся он. — Знаешь, мой отец всегда говорил: «Настоящий мужик — это тот, кто отвечает за свои поступки». А я? За что я отвечаю? За что борюсь?
Он повернулся к Галине:
— Я боюсь, что однажды Ленка перестанет звонить. Перестанет приходить. И будет права.
— Не перестанет, — Галина взяла его за руку. — Она любит тебя.
— Любовь не бесконечна, Галь. Особенно когда чувствуешь себя ненужным.
Он сел обратно за стол, обхватив голову руками:
— Я должен что-то изменить. Иначе кем я буду для Мишки? Каким примером? Человеком, который не смог защитить свою семью — ни первую, ни вторую?
Галина молчала. Что тут скажешь? Они оба знали, что простых решений нет. Что любой выбор — это чья-то боль. И что самое страшное — не внешние конфликты, а те трещины, которые они оставляют внутри.
Галина была вся на нервах. Прошло шесть месяцев. Шесть бесконечно долгих месяцев и настало время решать. Елена появилась в дверях — уже не девчонка, которая пришла просить год назад, а серьезная молодая женщина в строгом пальто. Она сразу заметила Галину, кивнула и направилась к столику.
— Привет, — Елена села напротив, положив сумку рядом. — Как Мишка?
— Скучает, — Галина слабо улыбнулась. — Спрашивает, когда ты придешь в гости.
— Приду на выходных, — Елена сняла шарф. — Ты хотела поговорить?
Галина кивнула, собираясь с мыслями:
— Насчет квартиры… Твоя доля…
— Я не тороплю, — быстро сказала Елена.
— Знаю. Но это твое право, — Галина сделала глубокий вдох. — Мне нужна отсрочка. Год, может, полтора. Страховка покрыла остаток ипотеки, но сейчас у меня нет таких денег.
Елена молчала, глядя в окно. Там, за стеклом, падал первый снег.
— Знаешь, он всегда говорил, что я похожа на него, — вдруг произнесла она. — Такая же упрямая.
— Да, — Галина сглотнула комок в горле. — Такая же.
— Я не буду пока забирать долю, — Елена повернулась к ней. — Пусть Мишка вырастет, потом всё решим.
— Но по закону…
— Можешь мне доверять, — Елена покачала головой. — Он бы хотел, чтобы Мишка остался в этой квартире. И я тоже этого хочу.
Они замолчали. Официантка принесла две чашки кофе, хотя они ничего не заказывали.
— Я только прошу об одном, — тихо сказала Елена. — Не отталкивай меня. Мишка — мой брат. Единственное, что у меня осталось от папы.