Людмила Петровна всегда считала, что имя определяет судьбу человека. Когда дочь сообщила, что беременна, она уже начала подбирать имена для внучки. Красивые, звучные, женственные.
- Машенька, Анечка, Софочка, — мечтательно перечисляла она, поглаживая округлившийся живот дочери.
Но судьба распорядилась иначе. УЗИ показало, что будет мальчик. Людмила Петровна быстро перестроилась.
- Тогда Артемка, Мишенька или Данилка, — предложила она.
Дочь молчала. А потом как-то вечером сказала:
- Мам, мы с Игорем решили. Если родится мальчик, назовем Никитой.
- Хорошее имя, — одобрила Людмила Петровна. — Мужественное.
Но через неделю случилось непредвиденное. Новое УЗИ показало, что первый врач ошибся. Будет девочка.
- Вот и славно, — обрадовалась Людмила Петровна. — Значит, Машенька.
- Нет, мам. Мы уже решили. Будет Никита.
- Но это же мужское имя!
- Сейчас многие девочки носят мужские имена. Это современно.
- Ты с ума сошла? Ребенка затравят в школе!
- Не затравят. Сейчас другое время.
Они поссорились. Страшно, до крика. Людмила Петровна назвала дочь эгоисткой, а та обвинила мать в том, что она всегда пыталась контролировать ее жизнь.
- Это мой ребенок, и я буду решать, как его назвать!
- Ты об одном не подумала, — сказала тогда Людмила Петровна. — Имя дается на всю жизнь.
- А ты не подумала, что это не твоя жизнь? — выкрикнула дочь. — Всегда так: сначала ты решала, в какой институт мне поступать, потом — за кого выходить замуж. Теперь хочешь решать, как назвать моего ребенка?
- Я хочу уберечь внучку от проблем! Ты назло мне готова сломать ей жизнь?
- Это ты сломала мою, когда заставила выйти замуж за Игоря! Я до сих пор не могу тебе этого простить!
Эти слова ударили Людмилу Петровну сильнее пощечины. Никогда раньше дочь не говорила, что брак с Игорем был ошибкой.
Дочь хлопнула дверью и ушла. А через месяц родила девочку и назвала Никитой.
Людмила Петровна не приехала в роддом. Не пришла и на выписку. Обида жгла ее изнутри. Как можно было так поступить с собственным ребенком? Обречь девочку на насмешки, на вечные объяснения, что она не мальчик?
Пять лет молчания. Людмила Петровна знала внучку лишь по редким фотографиям от зятя — кудрявую девочку с ямочками на щеках. Когда зять внезапно ушел из семьи, оставив дочь с ребенком и проблемами, Людмила Петровна проглотила обиду и приехала помогать.
Никита оказалась смышленой девочкой. Бойкой, веселой и совсем не комплексующей из-за своего имени.
- Бабуля, а почему ты раньше к нам не приезжала? — спросила она в первый же вечер.
- Дела были, — соврала Людмила Петровна.
- А мама говорит, что ты на нее обиделась из-за моего имени.
Людмила Петровна вздохнула. Врать не хотелось.
- Понимаешь, Никита. Просто я думала, что девочке будет тяжело с мужским именем.
- А мне нравится! Я единственная Никита в садике. И все меня запоминают.
Дочь вошла в комнату с подносом, на котором стояли чашки с чаем.
- Мам, прости меня, — сказала она тихо. — Я была упрямой дурой.
- И я тебя прости, — ответила Людмила Петровна. — Пять лет потеряли.
Они помирились. Людмила Петровна переехала к дочери и внучке. И постепенно привыкла к имени Никита. Даже стала находить в нем что-то особенное, звонкое.
Но через двадцать лет судьба преподнесла им сюрприз.
В двадцать пять лет Никита, уже с дипломом и хорошей работой, огорошила семью неожиданным решением:
- Мама, бабушка, я хочу сменить имя.
Семидесятилетняя Людмила Петровна удивленно вскинула брови:
- Почему? Ты же всегда им гордилась.
- Раньше — да. Но на работе устала объяснять, что я не мужчина.
- И какое имя ты хочешь? — спросила дочь.
- Николь. Оно созвучно с Никитой, но женское.
Людмила Петровна и дочь переглянулись. А потом расхохотались.
- Что смешного? — обиделась Никита.
- Понимаешь, — сквозь смех проговорила Людмила Петровна, — двадцать пять лет назад мы с твоей мамой чуть не разругались навсегда из-за твоего имени. А теперь ты сама хочешь его сменить.
- Как в той пословице, — подхватила дочь. — За что боролись, на то и напоролись.
Никита смотрела на них непонимающим взглядом. А потом тоже засмеялась.
- Вы знаете, а ведь я помню, как в детстве мечтала о другом имени. Хотела быть Машей или Дашей, как другие девочки. Но не говорила вам, чтобы не расстраивать.
- А я-то как мечтала назвать тебя Машенькой! — воскликнула Людмила Петровна.
Они снова рассмеялись. А потом Никита вдруг стала серьезной.
- Знаете, я тут подумала. А может, не буду менять имя? Все-таки столько лет прожила с ним. Привыкла. Да и вы привыкли.
- Как скажешь, деточка, — ответила Людмила Петровна. — Это твоя жизнь и твое решение.
- Правильно, мам, — поддержала дочь. — Как говорил классик, «быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей».
- Это Пушкин, — улыбнулась Никита. — «Евгений Онегин».
- Вот видишь, какая ты умница, — гордо сказала Людмила Петровна. — Даже с именем Никита.
Когда внучка ушла, женщины остались вдвоем на кухне.
- Знаешь, мам, — призналась дочь, — я назвала ее Никитой назло тебе. Хотела доказать свою самостоятельность.
- Я догадывалась, — кивнула Людмила Петровна. — Но теперь это неважно. Выросла умница. А имя… что имя?
- Как корабль назовешь, так он и поплывет, — усмехнулась дочь.
- Это смотря кто у штурвала, — парировала Людмила Петровна.
Они помолчали, а потом дочь вдруг сказала:
- А знаешь, если бы можно было вернуться назад, я бы все равно назвала ее Никитой.
- Почему?
- Потому что это сделало ее особенной. Научило не бояться быть не такой, как все. Стоять на своем.
Людмила Петровна задумалась. А потом кивнула:
- Наверное, ты права. В жизни главное не имя, а характер. А характер у нашей Никиты что надо. Боевой.
- В бабушку пошла, — улыбнулась дочь.
- Ну уж нет, — возразила Людмила Петровна. — Это у тебя характер боевой. А я женщина мягкая, покладистая.
- Да-да, конечно, — рассмеялась дочь. — Особенно когда дело касается имен для внуков.
Их разговор прервал телефонный звонок. Дочь взяла трубку, и Людмила Петровна увидела, как меняется её лицо.
- Что случилось? — спросила она, когда дочь положила трубку.
- Никита. У неё проблемы на работе. Её не повысили, хотя обещали. Начальник сказал, что «с таким именем она вносит путаницу в документацию».
Когда Никита вернулась домой, её глаза были красными от слёз.
- Я подаю документы на смену имени, — сказала она твёрдо. — Завтра же.
- Но ты же говорила. — начала было Людмила Петровна.
- Я устала бороться, бабушка! — в голосе Никиты звенела сталь. — Двадцать пять лет я доказывала, что имя не определяет человека. А оказалось, что определяет. Ты была права с самого начала.
Через месяц Никита официально стала Николь. Она сменила работу, завела новые знакомства. И однажды пришла с неожиданной новостью.
- Я беременна, — сказала она. — Будет девочка.
- Как назовёшь? — тихо спросила Людмила Петровна.
Николь посмотрела на мать, потом на бабушку.
- Машей, — ответила она. — Как ты и хотела, бабушка.
Людмила Петровна почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Она хотела сказать, что это прекрасное имя, но вместо этого вдруг произнесла:
- А может, Никита? Знаешь, я так привыкла к этому имени.
Николь и её мать удивлённо переглянулись.
- Ты же всегда была против, — сказала дочь.
- Была, — кивнула Людмила Петровна. — Но теперь понимаю, что дело не в имени. Дело в том, кто его носит. Твоя дочь, — она посмотрела на Николь, — может носить любое имя с гордостью. Потому что у неё будет мать, которая научит её быть сильной. Как я не смогла научить тебя, — она повернулась к дочери. — И как ты смогла научить Никиту, то есть Николь.
Николь молчала, глядя в окно. Потом тихо сказала:
- Знаешь, бабушка, иногда я скучаю по своему старому имени. Оно было как броня. Люди сразу видели, что я не такая, как все. А теперь я просто обычная.
- Ты никогда не будешь обычной, — возразила Людмила Петровна. — Даже если тебя будут звать как всех.
Они сидели молча, три поколения женщин, связанных не только кровью, но и одной историей. Историей об имени, которое разлучило их, потом соединило, а теперь. теперь оно стало призраком, который будет преследовать их всегда, напоминая о том, что некоторые решения невозможно отменить. И о том, что иногда, пытаясь исправить ошибки прошлого, мы совершаем новые.
- Я подумаю о твоём предложении, бабушка, — сказала наконец Николь. — Может быть, Никита — не такое уж плохое имя для девочки. Особенно если её бабушку зовут Николь.