Агата Леонидовна стояла посреди кухни с таким видом, будто весь мир был ей должен. Её чемодан громоздился в прихожей квартиры Максима и Леры, как молчаливое объявление войны.
- Я решила пожить у вас, — сказала она, не спрашивая разрешения. — Пора разобраться с этой несправедливостью раз и навсегда.
Лера замерла с чашкой в руках. Максим медленно отложил телефон.
- Мама, мы не обсуждали твой приезд, — сказал он.
- А что тут обсуждать? Я мать, имею право. Анна скоро родит, а вы тут в трёшке жируете, пока мы с ней и её мужем в одной квартире ютимся.
- Это двушка, мама, мы просто выделили рабочее место. И вообще мы с Лерой здесь живём уже пять лет.
- Неважно! — Агата Леонидовна взмахнула рукой. — Твоя сестра беременна, а ты даже не думаешь о ней. Эгоист!
Так началась осада. Агата Леонидовна приехала с чётким планом: выжить невестку и заставить сына «поделиться по справедливости».
Лера вспоминала, как познакомилась с Максимом шесть лет назад. Он казался таким самостоятельным, уверенным. Она и подумать не могла, что за этим скрывается целый клубок семейных проблем, которые однажды постучатся в их дверь.
Максим в шестнадцать остался с отцом в Москве, когда родители развелись. Мать с сестрой уехали в Домодедово, в квартиру бабушки. Всё казалось простым и понятным: отцовская квартира — Максиму, материнская — Анне. Но когда отец Геннадий переехал в Норильск к новой семье, а Максим привёл в квартиру жену, что-то надломилось в хрупком семейном равновесии.
- Ты понимаешь, что твоя квартира на три миллиона дороже нашей? — постоянно напоминала Анна по телефону. — Это несправедливо!
- Жизнь вообще несправедлива, — отвечал Максим, но внутри него росло чувство вины.
Лера наблюдала, как муж мечется между любовью к ней и чувством долга перед сестрой и матерью. Каждый звонок из Домодедово превращался в испытание.
А теперь Агата Леонидовна решила взять дело в свои руки.
- Я приготовила вам ужин, — сказала свекровь вечером, расставляя тарелки. — Лера, ты же не против? У тебя всё равно не очень получается.
Лера сжала зубы. Максим виновато улыбнулся.
- Мам, Лера отлично готовит.
- Конечно-конечно, — Агата Леонидовна покачала головой. — Но мать есть мать. Кстати, Анечка звонила. Ей так тяжело сейчас, а вы даже не предложите помощь.
- Мы посылали деньги на коляску, — напомнил Максим.
- Деньги! — фыркнула Агата Леонидовна. — А как насчёт того, чтобы поменяться квартирами? Им с ребёнком нужно больше места.
Лера чуть не подавилась.
- Мы не будем меняться квартирами, — твёрдо сказала она.
- А тебя никто и не спрашивает, — отрезала свекровь. — Это семейное дело.
- Я тоже семья, — тихо ответила Лера.
Вечером, лёжа в постели, Лера чувствовала, как напряжён Максим.
- Может, нам стоит съехать? — предложила она. — Снимать квартиру, пока не накопим на свою.
- Это моя квартира, — упрямо сказал Максим. — Отец оставил её мне.
- Но он юридически не переоформил её на тебя?
Максим помолчал.
- Нет. Просто сказал, что она моя.
- Тогда нам нужно поговорить с твоим отцом, — решила Лера. — Пусть он сам всё объяснит твоей маме и сестре.
На следующий день Анна приехала «поддержать маму». Она вошла в квартиру, поглаживая живот, как некий символ моральной правоты.
- Вы даже не представляете, как тяжело жить с мужем у мамы, — начала она с порога. — Особенно в моём положении.
- Мы тоже не на курорте, — буркнула Лера, косясь на Агату Леонидовну, которая уже переставила всю посуду в шкафах «по-правильному».
- Ой, да ладно тебе, — отмахнулась Анна. — Подумаешь, мама погостить приехала. Ты бы видела, как мы живём! Втроём, а скоро вчетвером будем!
- Так может твой муж квартиру купит? — не выдержала Лера.
Анна побагровела:
- Да как ты смеешь! Мы молодая семья, нам нужна поддержка! А вы тут зажрались!
- Хватит! — вмешался Максим. — Я позвонил отцу. Он прилетает завтра.
Все замолчали. Геннадий Петрович не появлялся в их жизни уже несколько лет, ограничиваясь редкими звонками и поздравлениями с днём рождения.
- Зачем ты это сделал? — прошипела Агата Леонидовна. — Думаешь, он на твоей стороне будет?
- Я хочу, чтобы он подтвердил наш уговор, — ответил Максим. — Что его квартира — мне, а бабушкина — Анне.
- Уговор! — передразнила Анна. — Тебе было шестнадцать! А теперь у меня ребёнок будет, а ты всё о своей выгоде думаешь!
Вечером, когда все разошлись по комнатам, Лера обняла мужа:
- Ты молодец, что позвонил отцу. Нам нужно расставить точки над i.
Максим кивнул, но в его глазах читалась тревога.
- Знаешь, иногда я думаю: может, правда отдать им эту квартиру? Может, я действительно эгоист?
- Ты не эгоист, — твёрдо сказала Лера. — Ты просто живёшь своей жизнью. И имеешь на это право.
Геннадий Петрович приехал на следующий день. Высокий, подтянутый, с сединой на висках — он выглядел как человек, у которого всё в порядке. Агата Леонидовна при виде бывшего мужа сразу подобралась и даже причесалась.
- Ну, и что тут у вас происходит? — спросил он, оглядывая собравшихся в гостиной.
- Папа, они хотят забрать у нас квартиру, — сразу начала Анна. — А у меня скоро ребёнок, нам негде жить!
- Подожди, — остановил её отец. — Давайте по порядку. Максим?
Максим глубоко вздохнул:
- Когда вы развелись, ты сказал, что эта квартира будет моей, а мамина в Домодедово — Анина. Я остался с тобой, они уехали. Теперь они говорят, что это несправедливо, потому что московская квартира дороже.
Геннадий Петрович кивнул:
- Всё верно. Именно так мы и договаривались с твоей матерью.
- Но тогда не было такой разницы в цене! — воскликнула Агата Леонидовна. — Сейчас московская квартира стоит на три миллиона дороже!
- И что? — пожал плечами Геннадий. — Это была наша договорённость. Я оставил квартиру Максиму, ты — Анне.
- Но это несправедливо! — Анна уже почти плакала, поглаживая живот. — У меня будет ребёнок, а Максим даже не хочет помочь!
Геннадий посмотрел на дочь, потом на сына, потом на бывшую жену. Что-то промелькнуло в его глазах — усталость, разочарование или решимость.
- Хорошо, — сказал он наконец. — Я вижу, что вы не можете договориться. Есть другое решение.
Все замерли.
- Я продаю эту квартиру, — спокойно сказал Геннадий. — Половину денег получает Максим, половину — я. И вопрос закрыт.
В комнате повисла тишина.
- Но… это же наша квартира, — растерянно произнёс Максим.
- Нет, сынок. Юридически она всё ещё моя. И раз вы не можете решить вопрос мирно, я решу его сам.
Агата Леонидовна победно улыбнулась:
- Вот видишь, Максим! Даже отец понимает, что так будет справедливо!
Лера почувствовала, как земля уходит из-под ног. Всё, что они строили с Максимом эти годы, рушилось на глазах.
- Подождите, — сказала она. — А как же мы? Куда нам идти?
Геннадий Петрович посмотрел на невестку с неожиданным сочувствием:
- У вас будут деньги на первый взнос. Возьмёте ипотеку, как все нормальные люди.
- Ипотеку? — Максим вскочил. — Пап, ты серьёзно? Ты обещал мне эту квартиру!
- Я обещал, что она будет твоей. Но я не обещал, что твоя сестра будет считать это справедливым и устраивать войну, — отец говорил спокойно, но твёрдо. — Я устал от ваших разборок. Продаю квартиру и точка.
Анна выглядела растерянной. Победа оказалась не такой, как она представляла.
- А когда… когда ты её продашь? — спросила она.
- Уже дал объявление, — ответил Геннадий, доставая телефон. — Вот, смотрите. Уже есть желающие. Думаю, через месяц всё будет решено.
Максим побледнел:
- Месяц? Ты даёшь нам месяц на то, чтобы съехать?
- Да, — кивнул отец. — Более чем достаточно.
Вечером, когда Геннадий уехал в гостиницу, а Агата Леонидовна с Анной ушли в комнату «обсудить новости», Лера обнаружила Максима на балконе. Он стоял, вцепившись в перила, и смотрел на ночную Москву.
- Он предал меня, — тихо сказал Максим, не оборачиваясь. — Снова.
Лера обняла его сзади, прижалась щекой к спине.
- Мы справимся, — сказала она. — У нас будут деньги на первый взнос. Найдём хорошую квартиру.
- Дело не в квартире, — голос Максима дрогнул. — Дело в том, что для него это просто имущество. А для меня… это был дом. Мой дом, понимаешь?
Лера понимала. Она помнила, как Максим показывал ей старые фотографии: вот здесь он делал уроки, здесь они с отцом собирали модель самолёта, здесь он впервые поцеловал девушку…
- Знаешь, что самое обидное? — продолжил Максим. — Анька даже не рада. Она хотела всю квартиру, а всё-так же останется с матерью, а я получу только деньги и то половину. И мама тоже недовольна. Никто не получил того, чего хотел.
- Кроме твоего отца, — заметила Лера. — Он избавился от проблемы и ещё заработает на этом.
Максим горько усмехнулся:
- Да, в этом весь он. Решил вопрос по-деловому.
На следующее утро Агата Леонидовна объявила, что они с Анной возвращаются в Домодедово.
- Раз уж твой отец всё решил, нам тут делать нечего, — сказала она, собирая чемодан. — Но учти, Максим, мы ещё поговорим о том, как разделить деньги по справедливости.
- По справедливости? — переспросил Максим. — А что тут делить? Отец сказал: половина мне, половина ему.
- Но это неправильно! — вмешалась Анна. — Почему он должен получать половину? Он же в Норильске живёт, у него там всё есть!
- Спроси у него, — пожал плечами Максим. — Это его квартира, как выяснилось.
Когда родственники наконец уехали, Лера и Максим сели на кухне, глядя друг на друга.
- Что будем делать? — спросила Лера.
- Искать квартиру, — вздохнул Максим. — Только не в Домодедово.
Они оба нервно рассмеялись.
Через неделю позвонил Геннадий Петрович.
- Есть покупатель, — сообщил он. — Предлагает хорошую цену. Готовьтесь к просмотру.
- Пап, — Максим помедлил. — А ты правда отдашь мне половину?
- Конечно, — в голосе отца звучало удивление. — Я всегда держу слово. В отличие от некоторых.
Максим понял, что это камень в огород его матери.
- А почему ты не отдашь мне всю сумму? Ты же обещал квартиру мне.
- Я передумал, — просто ответил Геннадий. — Это моё право.
Когда в квартиру пришли покупатели — молодая пара с ребёнком, — Лера почувствовала странное дежавю. Они тоже когда-то с Максимом ходили по чужим квартирам, мечтая о своём жилье. И вот теперь они снова в начале пути.
- Нам здесь нравится, — сказала женщина, осматривая гостиную. — Очень уютно.
- Спасибо, — ответила Лера, чувствуя комок в горле.
Вечером Максим сидел за компьютером, просматривая варианты квартир.
- Смотри, — позвал он Леру. — Есть хороший вариант в Твери. Недорого, рядом с парком.
- В Твери? — удивилась Лера. — Ты хочешь уехать из Москвы?
Максим кивнул:
- А почему бы и нет? Я могу работать удалённо. Ты тоже. Квартиры там в два раза дешевле. Купим хорошую трёшку без ипотеки.
- А как же твоя мама, сестра?
- А что они? — Максим пожал плечами. — Будем приезжать в гости. Редко.
Лера внимательно посмотрела на мужа:
- Ты серьёзно?
- Абсолютно, — Максим взял её за руку. — Знаешь, я всю жизнь пытался быть хорошим сыном, хорошим братом. Делал то, что от меня ожидали. А в итоге всё равно оказался виноватым. Так может, пора начать жить для себя? Для нас?
Через месяц квартира была продана. Геннадий Петрович, как и обещал, перевёл Максиму половину суммы. Вторую половину он, к всеобщему удивлению, разделил между собой и Анной.
- Считай это подарком к рождению ребёнка, пусть это будут деньги для внука — сказал он дочери.
Анна была в шоке:
- Но… почему? Ты же говорил, что возьмёшь себе половину!
- Я передумал, — улыбнулся Геннадий. — Это моё право.
Максим, узнав об этом, почувствовал странную смесь обиды и облегчения. Отец всё-таки помог сестре, но сделал это по-своему, не поддавшись на манипуляции.
- Он хитрый лис, — сказал Максим Лере. — Всех перехитрил.
- Может, в этом всё дело? — задумчиво произнесла Лера. — Он не хотел, чтобы вы с сестрой воевали из-за квартиры. И нашёл способ разрубить этот узел.
Максим помолчал, обдумывая её слова.
- Знаешь, а ведь ты права. Он поступил жёстко, но справедливо. Каждый получил что-то, но никто не получил всё.
Они купили просторную квартиру в Твери, в старом доме с высокими потолками и видом на реку. Ремонт делали сами, наслаждаясь каждым этапом превращения чужого пространства в свой дом.
Агата Леонидовна звонила почти каждый день, жалуясь то на беременную Анну, то на её мужа, то на соседей. Максим терпеливо выслушивал, но больше не позволял себя зацепить.
- Когда вы приедете? — спрашивала она. — Анька скоро родит, надо помочь.
- Мама, у неё есть муж, — мягко отвечал Максим. — И ты рядом. Мы приедем познакомиться с племянником, когда он родится.
- Но как же… — начинала Агата Леонидовна, но Максим уже научился вежливо заканчивать такие разговоры.
Однажды вечером, когда они с Лерой сидели на балконе, любуясь закатом над рекой, зазвонил телефон. Это был отец.
- Привет, сын, — сказал Геннадий. — Как вы там устроились?
- Отлично, пап, — ответил Максим. — Приезжай в гости, покажу тебе наш новый дом.
- Обязательно, — в голосе отца слышалась улыбка. — Я рад, что вы с Лерой всё-таки нашли своё место.
После разговора Максим долго молчал, глядя на тёмную воду.
- Знаешь, — сказал он наконец, — я, кажется, понял, чему научил меня отец своим поступком.
- И чему же? — спросила Лера.
- Иногда нужно потерять что-то, чтобы обрести нечто большее, — Максим обнял жену. — Мы потеряли квартиру, но обрели свободу. От манипуляций, от чувства вины, от необходимости всем угождать.
- И от твоей мамы с сестрой, — тихо добавила Лера.
- Не совсем, — усмехнулся Максим. — Они всё ещё звонят. Но теперь между нами двести километров. И это отличная граница.
Через полгода Анна родила мальчика. Максим с Лерой приехали в Домодедово познакомиться с племянником. Встреча вышла напряжённой: Агата Леонидовна демонстративно вздыхала, показывая, как им тесно втроём в двухкомнатной квартире, а Анна постоянно намекала, что «некоторые» могли бы помочь молодой семье финансово.
- Вы же теперь богатые, в Твери-то квартиры дешёвые, — говорила она, укачивая сына. — Наверное, ещё и на машину хватило?
- На машину и на ремонт, — спокойно ответил Максим. — Мы каждую копейку считали.
- Ой, да ладно! — фыркнула Анна. — Ты всегда был жмотом.
Лера почувствовала, как напрягся Максим, но он сдержался:
- Я привёз подарки для племянника. И для тебя тоже.
Анна неохотно приняла пакет с детскими вещами и коробку конфет.
- Спасибо, конечно, но нам бы деньгами помочь…
- Анька! — одёрнула её Агата Леонидовна, косясь на зятя, который хмуро смотрел телевизор в углу комнаты. — Не при всех же!
Вечером, в гостинице, Лера обняла расстроенного Максима:
- Ну что, убедился, что мы правильно уехали?
- Более чем, — вздохнул он. — Знаешь, я вдруг понял, что мы с тобой как будто из другого мира. Они всё ещё там, в своих претензиях и обидах, а мы… мы уже в другом месте.
- В прямом и переносном смысле, — улыбнулась Лера.
Перед отъездом Максим встретился с отцом, который специально приехал из Норильска. Они сидели в кафе, впервые за много лет разговаривая как равные.
- Я хотел извиниться, — неожиданно сказал Геннадий. — За то, что продал квартиру. Это было жёстко.
- Но правильно, — ответил Максим. — Теперь я это понимаю.
- Знаешь, — отец покрутил чашку с кофе, — я ведь тоже когда-то пытался всем угодить. Твоей маме, начальству, друзьям… В итоге потерял себя. Не хотел, чтобы ты повторил мой путь.
- Поэтому ты ушёл от нас? — тихо спросил Максим.
Геннадий помолчал.
- Отчасти. Я не справился. Сбежал. Это был трусливый поступок, и я жалею об этом. Но с квартирой… я хотел, чтобы ты научился себя защищать. Даже если для этого придётся что-то потерять.
- Дорогой урок, — усмехнулся Максим.
- Зато на всю жизнь, — отец протянул руку через стол. — Я горжусь тобой, сын. Ты поступил мудрее, чем я в твоём возрасте.
Прошёл год. Лера и Максим окончательно обжились в Твери. Завели собаку — смешного корги по имени Фунтик. Максим получил повышение в своей IT-компании, Лера преподавала в онлайн-школе английского языка.
Агата Леонидовна звонила теперь раз в неделю, по воскресеньям. Её звонки стали короче и спокойнее. Анна после развода с мужем («он оказался таким же эгоистом, как все мужики!») всё так же жила с сыном у матери и устроилась на работу в местную поликлинику.
- Представляешь, — сказала она однажды Максиму, — я теперь сама зарабатываю. И знаешь, это приятно.
- Я рад за тебя, — искренне ответил Максим.
В их новой квартире была небольшая комната, которую они с Лерой оборудовали под кабинет. Но в глубине души оба знали, что скоро она станет детской. Они не торопились, наслаждаясь свободой и покоем, которые обрели, научившись говорить «нет» и ставить границы.
Однажды вечером, когда они гуляли с Фунтиком по набережной, Лера вдруг остановилась:
- Знаешь, что самое забавное во всей этой истории с квартирой?
- Что? — спросил Максим, наблюдая, как их пёс гоняется за голубями.
- Твой отец хотел преподать тебе урок о границах, но на самом деле этот урок получили все: и ты, и я, и твоя мама, и Анна…
- И даже он сам, — добавил Максим. — Он ведь тоже изменился. Стал ближе, что ли.
Лера кивнула:
- Получается, иногда нужно всё разрушить, чтобы построить что-то настоящее.
- Как в той пословице: «Нет худа без добра», — Максим обнял жену. — Или как там говорила моя бабушка? «Всё, что ни делается — к лучшему».
- Только не говори это своей маме, — рассмеялась Лера. — Она до сих пор считает, что мы живём в глуши и прозябаем.
- Пусть считает, — пожал плечами Максим. — Главное, что мы знаем правду.
А правда была в том, что они наконец-то были счастливы. Без оглядки на чужие ожидания, без чувства вины, без необходимости соответствовать чьим-то представлениям о «правильной» жизни.
Иногда Максим думал о той московской квартире — с трещиной на потолке в ванной, со скрипучим паркетом в гостиной, с видом на соседнюю многоэтажку. Она казалась такой важной, такой принципиальной. А теперь он даже не помнил номер дома.
- О чём задумался? — спросила Лера, когда они возвращались домой.
- О том, что любовь — это не только про то, чтобы быть вместе, — ответил Максим. — Это ещё и про то, чтобы вместе держать оборону от тех, кто пытается эту любовь разрушить. Даже если это твои родные.
- Особенно если это твои родные, — тихо добавила Лера.