— Нет, мама, я не буду продавать дачу! Это наше с Максимом место, где мы планируем растить детей!
Света стояла на террасе, держа в руках чашку с остывшим чаем и смотря на участок, который они с мужем обустраивали последние три года. Яблони, которые они сажали ещё саженцами, теперь давали первые плоды. Грядки с помидорами и огурцами зеленели под июльским солнцем. А рядом с баней красовались новые качели, которые Максим собирал целые выходные, мечтая о том, как их будущие дети будут на них качаться.
— А началось всё с того злополучного звонка в мае…
Тогда Света возвращалась с работы, уставшая после долгого дня в банке. Кредитный отдел высасывал из неё все соки, но зарплата позволяла откладывать на ремонт дачи и строительство детской площадки. Они с Максимом давно мечтали о детях, и дача казалась идеальным местом для семейного счастья.
Телефон зазвонил, когда она ещё не успела переодеться.
— Светочка, доченька! — голос мамы звучал странно взволнованно. — У меня для тебя новость!
— Какая новость, мам?
— Я встретила Валерия! Помнишь Валерия Семёновича? Он теперь риелтор! И он сказал, что ваша дача очень выгодно расположена. Знаешь, сколько за неё можно выручить?
У Светы похолодело в груди.
— Мам, мы не собираемся продавать дачу.
— Да что ты говоришь! — мама рассмеялась, как будто Света сказала что-то невероятно наивное. — Светочка, ну подумай головой! Вы же молодые, здоровые. Зачем вам эта дача? Лучше квартиру в городе купить, побольше. А то живёте в двушке, как студенты!
— Мама, нам нравится наша квартира. И дача — это наш проект. Мы там столько сил вложили…
— Сил вложили! — перебила мама с досадой. — А толку? Что у вас там — три сотки и покосившийся домик! А Валерий говорит, можно выручить минимум четыре миллиона! Представляешь? За эти деньги в центре квартиру купить можно!
Света села на диван, чувствуя, как накатывает усталость.
— Мам, мы не хотим жить в центре. Нам хорошо там, где мы есть.
— Не хотите! — фыркнула мама. — А когда дети пойдут, что тогда? В какую школу их отдавать? А садики? А развивающие центры? Ты же сама говорила, что планируете детей!
— Именно поэтому мы и не продаём дачу. Там чистый воздух, природа…
— Природа! — мама почти закричала. — Света, ты что, совсем разум потеряла? Какая природа? Комары, клещи, никакой инфраструктуры! А если ребёнок заболеет? До больницы час ехать!
— Мам, давай не будем сейчас об этом. Я устала.
— Устала! Вот именно! А представь, сколько сил у тебя будет, когда не надо будет каждые выходные на дачу ездить, грядки полоть, дом ремонтировать! Продашь — и будешь как человек отдыхать, на море ездить!
Света закрыла глаза. Мама была неистощима в своих аргументах, когда решала, что знает, как дочери лучше жить.
— Я поговорю с Максимом, — сказала она только для того, чтобы закончить разговор.
— Вот и правильно! А я Валерию скажу, чтобы он оценку сделал. Бесплатно же! Хуже не будет!
После того разговора прошло два месяца. Мама звонила раз в неделю с новыми доводами. То находила объявления о продаже квартир в престижных районах, то пересылала статьи о том, как важно детям жить в городе, то рассказывала про соседку, которая продала дачу и теперь «живёт как королева».
А сегодня она приехала сама.
Максим был в городе — забирал новую садовую мебель, которую они заказали на годовщину свадьбы. Света осталась одна и как раз поливала цветы, когда услышала знакомый звук маминой машины.
Людмила Васильевна, 58 лет, вышла из серебристой «Камри» в белых брюках и розовой блузке, как будто собиралась на светский раут, а не на дачу. В руках у неё была объёмная сумка и папка с документами.
— Светочка! — она широко улыбнулась и направилась к террасе. — Какая же ты загорелая! Красавица! Но вижу, что устала. Этот дачный труд совсем тебя измотал.
— Привет, мам. Я не устала. Мне нравится здесь.
— Да ладно тебе! — мама махнула рукой и плюхнулась в кресло. — Посмотри на свои руки! Все в мозолях! А ногти! Светочка, ты же красивая девушка, зачем себя уродовать?
Света посмотрела на свои руки. Да, они не выглядели как у офисной сотрудницы. Но в этих мозолях была история каждого выходного дня, проведённого с любимым человеком за общим делом.
— Мам, я не уродую себя. Я живу.
— Живёшь! — Людмила Васильевна открыла сумку и достала термос. — На, попей нормального кофе. А то у вас тут одна растворимая дрянь.
Она налила ароматный кофе в красивую чашку и придвинула к дочери.
— Светочка, я серьёзно с тобой хочу поговорить. Без эмоций, по-взрослому.
Света вздохнула и села напротив.
— Слушаю.
— Вы с Максимом молодые, энергичные люди. У вас хорошие зарплаты, перспективы. Но вместо того чтобы развиваться, вы все силы тратите на эту… — она обвела рукой участок, — на эту глушь.
— Это не глушь, мам. Это наш дом.
— Дом! — Людмила Васильевна фыркнула. — Светочка, посмотри реально на вещи. Дом — это то, что можно показать людям. Где можно принимать гостей. А у вас что? Домик размером с сарай и удобства во дворе!
— У нас есть душ в доме. И туалет мы в прошлом году сделали.
— Ой, да ладно! — мама отмахнулась. — Это не туалет, а будка какая-то! А представь, как твоим детям будет? Друзей домой привести стыдно!
— Мои дети будут гордиться тем, что их родители создали этот дом своими руками.
Людмила Васильевна достала из папки несколько листов.
— Вот, посмотри. Я всё просчитала. Если продать дачу за четыре миллиона и доложить ещё два ваших — получится отличная трёхкомнатная квартира в новом районе. С ремонтом, с мебелью. Въехал и живи!
Света взяла листы, пробежалась глазами по цифрам и планировкам.
— Мам, но мы же не хотим трёхкомнатную квартиру в новом районе.
— Не хотите! А что вы хотите? Всю жизнь в двушке прожить? А когда дети родятся? Куда их девать?
— Дети летом будут жить здесь. На свежем воздухе, в саду, который мы для них создаём.
— В саду! — голос мамы стал почти истерическим. — Света, ты слышишь себя? Ты собираешься детей в деревенщину превращать? А образование? А развитие? А будущее?
— А счастье? — тихо спросила Света. — Мам, а как же счастье?
Людмила Васильевна замолчала на секунду, потом резко встала.
— Счастье! Счастье, Светочка, это когда у тебя есть возможности. Когда ты можешь своим детям дать лучшее. А не когда ты загоняешь себя на какой-то хутор!
— Это не хутор. Это посёлок в получасе от города.
— Получасе! А зимой? А в пробках? А если скорая понадобится?
Света встала и подошла к перилам террасы. Внизу, в огороде, краснели помидоры. Рядом с баней жужжали пчёлы над цветущими подсолнухами. А дальше, за забором, виднелась речка, где они с Максимом по вечерам любили сидеть на самодельном причале.
— Мам, понимаешь… когда я здесь, я чувствую себя настоящей. Не банковской сотрудницей, не дочерью, которая должна оправдывать чьи-то ожидания. Просто собой.
— Собой! — Людмила Васильевна подошла сзади. — А кто ты такая, интересно? Крестьянка какая-то? У тебя высшее образование! Ты в банке работаешь! У тебя карьера!
— У меня есть жизнь, мам. Не карьера. Жизнь.
— Да что ты понимаешь в жизни! — мама всплеснула руками. — Тебе двадцать восемь лет! Ты думаешь, что всё впереди, что можно позволить себе такую роскошь — играть в фермера! А время идёт! Годы проходят!
В этот момент послышался звук машины. Максим вернулся.
Высокий, загорелый, в старых джинсах и футболке, он выглядел абсолютно счастливым. В руках у него были пакеты с рассадой и новыми инструментами.
— О, Людмила Васильевна! — он улыбнулся тёще и поставил пакеты. — Как дела? Давно не видел!
— Привет, Максим, — мама натянуто улыбнулась. — Я как раз со Светой обсуждаю ваши планы.
— Какие планы? — Максим обнял Свету за плечи.
— Планы продажи дачи, — чётко сказала Людмила Васильевна. — Максим, ты же разумный человек. Скажи дочери, что надо думать о будущем!
Максим посмотрел на Свету, потом на тёщу.
— А мы и думаем о будущем. Поэтому и строим дом для детей.
— Дом! — мама чуть не подпрыгнула. — Да это же сарай! Максим, ну посмотри трезво! Что вы тут построили? Что?
— Мы построили место, где нам хорошо вместе, — спокойно сказал Максим. — Где мы хотим растить детей. Где они будут знать, что такое настоящая семья.
— Настоящая семья! — Людмила Васильевна фыркнула. — А настоящая семья, между прочим, должна жить достойно! В нормальных условиях!
— Людмила Васильевна, — Максим сел напротив неё, — а что, по-вашему, ненормального в наших условиях?
— Да всё ненормально! — она ткнула пальцем в сторону дома. — Вы живёте как… как дачники какие-то! А надо как люди!
— А мы и есть люди, — улыбнулся Максим. — Только счастливые.
Света посмотрела на мужа с благодарностью. Он всегда умел сказать именно то, что нужно, не повышая голоса, не вступая в конфликт.
— Счастливые! — мама всплеснула руками. — Да вы просто не понимаете, от чего отказываетесь! Вот, смотрите!
Она снова достала папку и разложила на столе фотографии квартир.
— Вот эта — сто двадцать квадратов, две спальни, гостиная-кухня, два санузла. Рядом школа, садик, поликлиника. До метро пешком десять минут!
Максим внимательно посмотрел на фотографии.
— Красиво, — сказал он искренне. — Но не наше.
— Как не ваше?! — мама чуть голос не сорвала. — Максим, ну объясни мне! Что в этой квартире не так?
— В ней нет души, — просто ответил он. — Там всё готовое, красивое, правильное. А мы любим создавать сами.
— Создавать! Да что вы создали? Огород! Сарай покрасили! Забор поставили! Это что — творчество?
Света встала и подошла к мужу.
— Мам, мы создали дом. Не жилплощадь. Дом. Место, где мы счастливы.
— Да плевать мне на ваше счастье! — взорвалась Людмила Васильевна. — Извините за грубость, но я больше не могу! Света, ты моя дочь! Я хочу, чтобы у тебя было лучшее! А не эта… помойка!
— Это не помойка, — тихо, но твёрдо сказал Максим. — Это наш дом. И если вы не можете его уважать, возможно, стоит пересмотреть формат общения.
Повисла тишина. Людмила Васильевна стояла, тяжело дыша, глядя на зятя с такой злостью, будто он украл у неё дочь.
— Ах, вот как! — наконец выдавила она. — Значит, это ты её настраиваешь против меня! Это ты внушаешь ей эти глупости про счастье!
— Мам, стоп! — Света шагнула вперёд. — Максим меня ни против кого не настраивает. Мы просто живём так, как хотим.
— Хотите! А я что хочу? Я хочу нормальную дочь, которая живёт как человек! А не как… как хиппи какая-то!
— Тогда вам стоит найти себе другую дочь, — сказала Света, и сама удивилась твёрдости своего голоса. — Потому что я — такая, какая есть. И Максим меня такой принимает.
Людмила Васильевна собрала документы, сунула их в сумку и встала.
— Хорошо. Очень хорошо. Когда вы поймёте, что натворили, когда дети пойдут, а вы будете сидеть в этой глуши без денег и возможностей — не звоните мне!
— Хорошо, — спокойно ответила Света. — Не будем.
Мама прошла к машине, села, хлопнула дверцей и укатила, подняв облако пыли.
Света и Максим стояли на террасе, обнявшись, и смотрели вслед удаляющейся машине.
— Жалко её, — тихо сказал Максим.
— Почему?
— Она никогда не поймёт, что такое счастье. Для неё важны только деньги и статусы.
Света прижалась к нему крепче.
— А мне жалко себя. Столько лет я пытаюсь ей доказать, что имею право на свою жизнь.
— Не пытайся больше, — он погладил её по волосам. — Некоторые люди просто не способны понять, что у других могут быть другие ценности.
Вечером они сидели на причале, ноги свешивали в прохладную воду. Солнце садилось за лесом, окрашивая небо в розово-золотые тона.
— А может, она права? — вдруг спросила Света. — Может, мы действительно живём не так?
Максим повернулся к ней.
— Света, посмотри вокруг. Тебе здесь плохо?
— Нет.
— Ты жалеешь о том, что мы купили эту дачу?
— Нет.
— Ты хочешь продать всё это и переехать в трёхкомнатную квартиру?
Света посмотрела на дом, который они строили и обустраивали три года. На сад, который сажали своими руками. На баню, которую Максим строил два лета подряд. На качели, которые ждали их будущих детей.
— Нет, — твёрдо сказала она. — Ни за что.
— Тогда всё правильно.
Через два дня маме позвонила тётя Валя, сестра Людмилы Васильевны.
— Люда, ты что со Светкой поссорилась? Она мне звонила, плакала…
— Ничего я с ней не ссорилась! — огрызнулась мама. — Это она дурь в голову себе забила! Хочет в деревне жить, как крестьянка!
— А что такого? — удивилась тётя Валя. — Воздух чистый, продукты натуральные. Для детей полезно будет.
— Валя, ты тоже с ума сошла? Какие дети в деревне? В двадцать первом веке!
— А мы что, в деревне не росли? И ничего, выросли нормальными людьми.
— То другое время было! Сейчас всё не так!
— Сейчас-то как раз и надо от города подальше. Экология, стрессы… Люда, да у тебя дочь умница! Нашла себе хорошего мужа, дом строят, семью планируют. Чего тебе не хватает?
— Мне не хватает разума у неё в голове!
— А может, разума не хватает у тебя? — тихо сказала тётя Валя. — Может, пора принять, что дочь выросла и сама знает, как жить?
После этого разговора Людмила Васильевна три дня ходила мрачная и никому не звонила. Но в субботу не выдержала и поехала к подруге Нине, которая недавно продала дачу и купила квартиру в центре.
— Ниночка, ну расскажи ещё раз, как хорошо тебе стало после продажи дачи! — попросила она, устраиваясь на новом кожаном диване.
Нина Петровна, 62 года, вздохнула и налила чай.
— Люда, а зачем тебе это? Ты же знаешь — мне пришлось продать из-за болезни Володи. Лечение дорогое, нужны были деньги.
— Ну да, но теперь-то тебе удобно! В центре живёшь, всё рядом!
— Удобно, — согласилась Нина. — Только скучно очень. Привыкла на дачу ездить, в огороде возиться, в бане париться. А теперь что? Телевизор смотрю да по магазинам хожу.
— Зато не надо грядки полоть!
— Зато и помидоров своих нет, — грустно улыбнулась Нина. — И огурчиков нет. И клубнички нет. Всё покупное теперь. А помнишь, какое варенье я варила из своей малины?
Людмила Васильевна почувствовала, что разговор идёт не в ту сторону.
— Ну, всё равно же удобнее!
— Может, и удобнее, — Нина отпила чай. — Только вот внуки теперь не приезжают. Раньше каждые выходные у меня были — в речке купались, на качелях качались, с дедушкой рыбу ловили. А теперь что? В квартире им скучно. Да и некуда бежать особо — балкон маленький, во дворе одни машины.
— А школы рядом! И поликлиники!
— Люда, — Нина внимательно посмотрела на подругу, — а зачем ты меня всё это спрашиваешь? У тебя же дачи никогда не было.
— Да у Светки дача есть. Хочет там детей растить. А я ей говорю — ерунда это. Лучше квартиру купить хорошую.
Нина молчала долго.
— Люда, а может, не надо? Может, пусть живёт, как хочет?
— Как не надо? Это моя дочь! Я её будущее планирую!
— А она у тебя спросила, хочет ли она, чтобы ей будущее планировали?
Людмила Васильевна растерянно посмотрела на подругу.
— Нина, ты что, тоже против меня?
— Я не против тебя. Я за Светку. Люда, она же взрослая. У неё муж хороший, работа нормальная. Пусть сама решает, где жить.
— Но я же лучше знаю!
— Откуда? — просто спросила Нина. — Люда, ты когда последний раз на даче была? Не в гостях, а так, чтобы пожить? Поработать в огороде, в бане попариться, звёзды посмотреть?
— Да зачем мне это?
— А откуда тогда ты знаешь, что это плохо?
После этого разговора Людмила Васильевна ехала домой в смятении. Получалось, что все — и Валя, и Нина — считают её неправой. Но ведь она действительно хочет дочери добра!
А вечером ей позвонил сосед по лестничной площадке.
— Людмила Васильевна, извините, что беспокою. Не подскажете, где ваша Света дачу купила? А то мы с женой тоже хотим что-то подобрать, а риелторы одну ерунду предлагают.
— А зачем вам дача? — удивилась она.
— Да внуки приезжают, а им в квартире тесно. Хотим, чтобы было где на воздухе побегать, поиграть. Да и самим тоже хочется на природе время проводить.
— Но ведь это же неудобно! Ездить туда-сюда, дом содержать…
— А нам не страшно, — рассмеялся сосед. — Мы уже на пенсии, времени достаточно. А внуки будут рады.
Положив трубку, Людмила Васильевна долго сидела у окна и смотрела на двор, где между машинами прыгали воробьи. А потом вдруг подумала: а когда она последний раз видела звёзды? Не в кино, не на фотографиях, а просто подняла голову и посмотрела в настоящее небо?
На следующий день она неожиданно для себя села в машину и поехала к Свете на дачу.
Дочь поливала цветы и очень удивилась, увидев мать.
— Мам? Ты что, извиниться приехала?
— Я… — Людмила Васильевна стояла у калитки и не знала, что сказать. — Я хотела посмотреть.
— На что?
— На то, что вы тут построили.
Света отложила лейку и подошла к маме.
— Заходи. Только без скандалов, ладно?
Людмила Васильевна медленно прошла по участку. Увидела аккуратные грядки, где зеленели овощи. Новую баньку, от которой ещё пахло свежим деревом. Беседку, увитую виноградом. Детские качели под яблоней.
— Это вы сами делали? — тихо спросила она.
— Сами. Максим баню строил, я огород планировала. Беседку вместе собирали.
Мама дошла до террасы и остановилась. Отсюда было видно речку, лес, поле. Тишина была такая, что слышались только птицы да жужжание пчёл в цветах.
— Красиво, — признала она неохотно.
— Мам, присядь. Чаю попьём.
Они сидели на террасе, пили чай и молчали. Людмила Васильевна смотрела по сторонам и вдруг поняла, что дочь не просто купила дачу. Она создала мир. Маленький, уютный мир, где было хорошо и спокойно.
— Света, а зимой что делаете?
— Приезжаем иногда. В бане паримся, на лыжах ходим. Планируем утеплить дом, чтобы и зимой тут жить можно было.
— А если дети заболеют?
— Мам, до города полчаса. Не на Северный полюс же мы переехали.
Людмила Васильевна кивнула. А потом неожиданно для себя спросила:
— А можно я у вас ночевать останусь? Хочу посмотреть, как тут утром.
Света удивилась, но согласилась.
Утром Людмила Васильевна проснулась от птичьего пения. Встала, вышла на террасу и ахнула. Над речкой стелился туман, солнце только-только поднималось из-за леса, а воздух был такой чистый и свежий, что дышалось легко-легко.
— Красиво, правда? — Света стояла рядом с чашкой кофе.
— Да, — тихо сказала мама. — Очень красиво.
Они стояли рядом, смотрели на рассвет, и Людмила Васильевна вдруг поняла, что дочь права. Не во всём, может быть, но в главном — она нашла место, где ей хорошо. А это дорогого стоит.
— Светочка, — сказала она, не поворачивая головы, — прости меня. Я не хотела тебе плохого.
— Знаю, мам.
— Просто я боюсь за тебя. Хочу, чтобы у тебя всё было хорошо.
— У меня всё хорошо, мам, — Света обняла мать за плечи. — По-настоящему хорошо.
Людмила Васильевна кивнула. А потом добавила:
— Только обещай мне — если что-то случится, если понадобится помощь — ты скажешь. Я всегда рядом.
— Обещаю.
Вернувшись в город, Людмила Васильевна позвонила Валерию-риелтору и сказала, что передумала насчёт продажи дачи. А потом набрала номер дочери.
— Светочка, а когда у вас новоселье будет? Хочу подарок привезти.
— Какой подарок, мам?
— Рассаду. Я тут узнала, какие цветы лучше в вашем климате приживаются.
Света улыбнулась.
— Приезжай в любое время. Мы будем рады.
— И ещё, — добавила мама, — я подумала… может, мне тоже дачку небольшую поискать? Рядом с вами. Чтобы внукам было где гулять, когда родятся.
— Мам, это отличная идея!
— Только ты меня научишь огурцы выращивать? А то я даже не знаю, с какой стороны к грядке подходить.
— Научу, — засмеялась Света. — Обязательно научу.
А через год в соседнем доме действительно поселилась Людмила Васильевна. Дом был маленький, но уютный, с крошечным огородиком и верандой, где она по вечерам пила чай и слушала, как Света с Максимом смеются в своём саду.
Иногда она заходила к ним в гости, иногда они приходили к ней. А когда родился маленький Артёмка, бабушка оказалась незаменимой — она знала все детские болезни, умела варить полезные каши и рассказывать сказки.
— Знаешь, — сказала она как-то Свете, качая внука на руках, — я так рада, что ты меня тогда не послушала.
— Почему?
— Потому что в квартире бы я его видела только по выходным. А здесь каждый день могу приходить, смотреть, как он растёт.
Света улыбнулась и посмотрела на участок, где Максим строил новую детскую площадку, а в огороде зрели помидоры, которые они вырастили для первого прикорма сына.
— А я рада, что ты поняла, мам. Что счастье — это не деньги и не статус. Это когда ты просыпаешься утром и радуешься новому дню.
— Да, — Людмила Васильевна посмотрела на внука, который мирно спал у неё на руках. — Теперь я это понимаю.
А в городской квартире, которую Нина Петровна купила вместо дачи, было тихо и пусто. Внуки приезжали редко — им негде было побегать и поиграть. И каждый раз, проходя мимо цветочного магазина, она вспоминала свой сад, где всё росло само и не требовало денег.
Но это уже другая история.