Анна Петровна сидела на кухне, помешивая ложечкой остывший чай. За окном моросил дождь, капли стекали по стеклу, словно слезы. Ей казалось, что сама природа оплакивает ее судьбу. Шестьдесят лет — и вот она, прабабушка. Как это случилось? Когда жизнь пролетела?
- Ань, ты чего там застряла? — донесся из комнаты голос мужа. — Борщ-то будет сегодня?
Она вздохнула. Борщ, котлеты, стирка, глажка — вот и вся ее жизнь теперь. А ведь когда-то мечтала…
- Иду, Петь, иду, — отозвалась она, с трудом поднимаясь.
В коридоре зазвонил телефон. Анна Петровна поплелась к аппарату, гадая, кто бы это мог быть. Наверное, дочка — опять попросит посидеть с внуками.
- Алло?
- Здравствуйте, это квартира Смирновых? — раздался незнакомый женский голос.
- Да, а вы кто?
- Меня зовут Марина. Я… В общем, мне нужно поговорить с Петром Сергеевичем.
Что-то в голосе этой Марины насторожило Анну Петровну.
- А зачем он вам? — спросила она, чувствуя, как внутри все сжимается.
- Понимаете… Это личное. Он дома?
- Нет! — выпалила Анна Петровна и швырнула трубку.
Сердце колотилось как бешеное. Она прислонилась к стене, пытаясь отдышаться. Что это было? Почему эта женщина искала Петю? И почему у нее был такой странный голос?
- Кто звонил? — Петр Сергеевич выглянул из комнаты.
- Ошиблись номером, — буркнула Анна Петровна.
Она посмотрела на мужа. Знакомое до последней морщинки лицо. Когда-то любимое. А сейчас? Вот уже лет десять как спят в разных комнатах. Говорят только о бытовых мелочах да о внуках. Все как у людей. Так и должно быть в их возрасте, разве нет?
- Петь, а помнишь, как мы познакомились? — вдруг спросила она.
Муж удивленно поднял брови:
- С чего это ты вдруг? Ань, ты чего? Давай лучше про борщ…
- Да подождет твой борщ! — она сама удивилась своей резкости. — Неужели тебе совсем неинтересно вспомнить молодость?
- Ань, ну что ты как маленькая? Какая молодость в наши годы? Нам внуков растить надо, правнуков дождаться…
Анна Петровна махнула рукой и ушла на кухню. Там она достала початую бутылку коньяка, плеснула в чашку. Руки дрожали.
«Вот и вся наша жизнь, — думала она. — Внуки да правнуки. А мы сами? Неужели в шестьдесят лет уже ничего для себя нельзя?»
Звонок в дверь вырвал ее из горьких мыслей. На пороге стояла молодая женщина с ребенком на руках. Анна Петровна застыла, разглядывая незнакомку. Красивая, ухоженная — совсем не похожа на измученных молодых мамочек, которых она привыкла видеть в их дворе.
- Здравствуйте, я к Петру Сергеевичу, — сказала женщина. — Он дома?
У Анны Петровны земля ушла из-под ног. Она вцепилась в дверной косяк, чтобы не упасть.
- Вы… вы кто? — прошептала она.
- Я Марина. А это Петенька, — женщина улыбнулась и погладила ребенка по головке. — Сыночек Петра Сергеевича.
В глазах у Анны Петровны потемнело. Она услышала, как сзади подошел муж.
- Мариночка? Ты чего пришла? — в его голосе звучала паника. — Я же просил…
- Извини, Петь. Малыш заболел, температура высокая. Я не знала, что делать…
Анна Петровна обернулась к мужу. Его лицо было белее мела.
- Петя, это правда? — спросила она, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. — У тебя… другая семья?
Он молчал, опустив глаза. И это молчание было красноречивее любых слов.
- Господи, — простонала Анна Петровна. — Как… как ты мог?
Она бросилась в спальню, захлопнув за собой дверь. Упала на кровать, зарывшись лицом в подушку. Внутри все горело от боли и стыда. Шестьдесят лет — и такой позор! Что скажут соседи? Что подумают дети, внуки?
За дверью слышались приглушенные голоса. Анна Петровна различала отдельные фразы:
- Зачем ты пришла? Я же просил…
- А что мне было делать? Ребенок болеет…
- Тише, Петенька, тише…
Ребенок. У Пети есть маленький сын. В шестьдесят лет! А она-то думала, что в их возрасте только внуками живут…
Анна Петровна села на кровати, вытирая слезы. В голове крутились обрывки мыслей. Как долго это продолжается? Почему она ничего не замечала? И что теперь делать?
Она встала и подошла к зеркалу. Из него на нее смотрела усталая женщина с потухшим взглядом. Когда она превратилась в эту бабушку? Где та веселая девчонка, которая когда-то влюбилась в Петю?
За дверью послышались шаги. Потом осторожный стук.
- Ань, можно войти? — голос мужа звучал виновато.
Она молчала. Петр Сергеевич приоткрыл дверь и заглянул в комнату.
- Ань, прости меня. Я… я не хотел, чтобы ты узнала вот так.
- А как ты хотел? — горько усмехнулась она. — Может, на золотую свадьбу собирался рассказать?
Он вздохнул и присел на край кровати.
- Я сам не знаю, как это получилось. Познакомились случайно, разговорились… Она такая молодая, веселая. Я рядом с ней снова почувствовал себя живым.
- А со мной, значит, мертвым себя чувствовал? — Анна Петровна почувствовала, как внутри закипает злость.
- Нет, что ты! Просто… Ань, ну сама подумай — когда мы в последний раз говорили не о внуках или о том, что купить в магазине? Когда мы вообще разговаривали по душам?
Она хотела возразить, но слова застряли в горле. А ведь он прав. Когда они превратились в двух чужих людей, живущих под одной крышей?
- И что теперь? — тихо спросила она. — Уйдешь к ней?
Петр Сергеевич покачал головой:
- Не знаю. Я запутался, Ань. С одной стороны — ты, дети, внуки. Вся наша жизнь. А с другой — Марина и маленький Петя. Он ведь тоже мой сын…
Анна Петровна смотрела на мужа и не узнавала его. Куда делся тот уверенный в себе мужчина, за которого она когда-то вышла замуж? Перед ней сидел растерянный старик, не знающий, как поступить.
- Знаешь что, — вдруг сказала она. — А поехали куда-нибудь?
- Куда? — удивился Петр Сергеевич.
- Да хоть куда! На море, в горы — неважно. Только ты и я. Как раньше, помнишь?
Он посмотрел на нее с недоумением:
- Ань, ты чего? А внуки? А хозяйство?
- Да гори оно все синим пламенем! — воскликнула Анна Петровна. — Нам шестьдесят лет, Петя. Неужели мы не заслужили немного пожить для себя?
Она сама не понимала, откуда взялась эта безумная идея. Но чувствовала — если сейчас не сделает что-то, то окончательно потеряет мужа. Да и себя заодно.
Петр Сергеевич молчал, глядя в окно. Потом медленно кивнул:
- Знаешь, а ведь ты права. Давай съездим. Хоть на недельку.
Анна Петровна почувствовала, как внутри разливается тепло. Она подошла к мужу и взяла его за руку:
- Петь, а помнишь, как мы познакомились?
Он улыбнулся:
- Конечно. Ты еще платье порвала, когда мы на танцах…
- …на бутылку сели! — подхватила она со смехом. — Господи, какие же мы были дураки!
Они говорили и говорили, вспоминая молодость, первые свидания, рождение детей. Анна Петровна чувствовала, как оттаивает сердце. Нет, она не простила мужа. Но поняла — у них еще есть шанс все исправить.
Вечером они сидели на кухне, планируя поездку. В дверь позвонили. На пороге стояла заплаканная Марина с ребенком на руках.
- Извините, — прошептала она. — Я не знаю, что делать. У Пети температура под сорок, врач сказал — в больницу надо…
Анна Петровна переглянулась с мужем. Потом решительно сказала:
- Давайте его сюда. У меня опыт, справимся.
Марина удивленно посмотрела на нее:
- Вы… вы правда поможете?
- А куда деваться? — вздохнула Анна Петровна. — Ребенок ведь ни в чем не виноват.
Она взяла малыша на руки. Тот прижался горячей щечкой к ее плечу и затих.
- Ань, — тихо сказал Петр Сергеевич. — Ты… Ты удивительная.
Она только махнула рукой:
- Разберемся потом. А сейчас — за дело. Петь, звони в аптеку. Марина, ставь чайник. Будем спасать пацана.
…Через неделю они все-таки уехали. Вдвоем, как и хотели. Анна Петровна не знала, что ждет их впереди. Но чувствовала — жизнь только начинается. И ей шестьдесят — не приговор, а всего лишь точка отсчета.