Ботинки. Огромные, сорок седьмого размера. Василий замер в дверях квартирного тамбура девятиэтажки, уставившись на эти чертовы ботинки, стоящие перед дверью его квартиры. Их невозможно было не узнать — такие же коричневые туфли с квадратным носком, как у Петровича, его начальника колонны.
— Да ну, бред какой-то, — пробормотал Василий, потирая небритый подбородок.
Он только что вернулся из двухнедельного рейса Москва-Новороссийск. Телефон разбился как раз на последней заправке, когда он неудачно выронил его на асфальт. Экран пошел трещинами, а потом и вовсе погас. Связаться со Светланой, своей женой, возможности не было. Решил сделать сюрприз — приехать без предупреждения. Кинул фуру на ули
Еще внизу, у подъезда, он заметил знакомую «Шкоду» Петровича. Но мало ли, может, к соседям приехал или не его? Теперь же сомнений не оставалось.
Василий осторожно достал ключи, стараясь не звенеть связкой. Медленно вставил в замочную скважину, повернул. Дверь открылась бесшумно — петли он смазал перед отъездом.
Из кухни доносились голоса и смех. Светланин голос, такой родной и звонкий, и низкий баритон Петровича.
— Вась-то когда вернется? — спросил Петрович.
— Завтра не раньше. Говорил, что в Ростове застрял, а теперь всё, вне доступа, а значит ещё далеко, — ответила Светлана.
Василий почувствовал, как внутри все оборвалось. В голове пронеслось: «Как же так? Светка… с Петровичем?»
Он стоял в прихожей, сжимая кулаки, и не знал, что делать. Ворваться на кухню? Устроить скандал? Выкинуть этого с его 47-м размером в окно?
Но тут Василий вспомнил кое-что важное. Квартира-то Светкина. Ей купили родители. А он, если что, пойдет куда? В общагу? Снимать? А ведь это так удобно, приехал и дома, Коммунарка так близко к загрузке, да и вторая семья в Новороссийске… Алименты платить, а если Светка узнает и разведется?
Василий тихо попятился к двери. Вышел так же бесшумно, как и вошел. Спустился вниз, сел на лавочку у подъезда и закурил, хотя бросил еще три года назад.
— Ну и что теперь? — спросил он сам у себя.
Через полчаса Василий уже стоял в салоне связи, выбирая новый телефон.
— Мне бы попроще что-нибудь, — сказал он продавцу, — но чтоб звонить можно было.
— Вот, отличная модель, — предложил молодой парень с модной бородкой, — недорогая, но надежная.
— Беру, переставьте мне симку — кивнул Василий, доставая кошелек.
Выйдя из салона, он сразу же набрал номер жены.
— Алло, Свет? Это я, Вася!
— Васенька! — голос жены звучал удивленно. — Ты где? Весь день недоступен.
— Да разбил я свой телефон, представляешь? Звоню с нового. Я уже подъезжаю, через час буду дома. Соскучился по тебе, Светик!
— Ой, — в голосе жены послышалась легкая паника, — а я не ждала тебя сегодня… У меня тут… не прибрано…
— Ничего, родная, я все понимаю. Я в магазин еще заеду, что-нибудь вкусненькое купить. Жди меня.
Василий отключился и усмехнулся. «Не прибрано у нее… Ну-ну».
Через два часа он снова поднимался по лестнице к своей квартире. Никаких ботинок 47-го размера в тамбуре уже не было. Зато из-за двери пахло пирогами и чем-то вкусным.
— Васенька! — Светлана бросилась ему на шею, как только он переступил порог. — Я так соскучилась!
Она выглядела немного взволнованной, но счастливой. На столе уже стояли тарелки, в духовке что-то аппетитно шкворчало.
— И я соскучился, Светик, — Василий обнял жену, вдыхая запах ее волос.
Вечер прошел как обычно. Ужин, разговоры о рейсе, новости за две недели. Светлана была особенно ласкова и внимательна.
Ночью, лежа рядом с посапывающей женой, Василий думал о странности жизни. О том, что у него самого в Новороссийске есть Марина и дочка. О том, что он любит и Светлану, и Марину, каждую по-своему. О том, что, возможно, и Светлане нужно что-то, чего он дать не может, постоянно мотаясь по трассам.
«Мы все ищем счастья, как умеем», — подумал он, глядя в потолок.
Через неделю Василий «случайно» встретил Петровича возле автобазы.
— Здорово, механик, — сказал он, подходя вплотную.
— Привет, Вась, — Петрович выглядел немного напряженным. — Как рейс прошел?
— Нормально. Знаешь, я вот думаю… Ботинки у тебя хорошие. Где брал такие? — Василий смотрел прямо в глаза Петровичу.
Тот побледнел.
— Какие ботинки?
— Коричневые. Сорок седьмой размер. Которые ты в моем тамбуре оставлял.
Петрович открыл рот, закрыл, снова открыл.
— Вась, я…
— Молчи, — тихо сказал Василий. — Я все понимаю. Жизнь сложная штука. Но вот что я тебе скажу. Еще раз увижу твою «Шкоду» возле моего дома — пеняй на себя. И Светлане ничего не говори. Она не знает, что я знаю. И пусть так и остается. Понял?
Петрович кивнул, глядя в землю.
— Понял, Вась. Извини. Больше не повторится.
— Вот и славно, — Василий похлопал его по плечу. — И еще. Мне бы в следующий рейс на новой фуре поехать. Той, что с нормальным кондиционером. Устроишь?
— Конечно, Вась, — поспешно согласился Петрович. — Без проблем.
Вечером, сидя на кухне со Светланой и наблюдая, как она хлопочет у плиты, Василий думал: “Лучше бы сразу купил новый телефон, а то чуть такую женщину не потерял. А теперь и жена при мне, и новая фура будет, и в Новороссийске все по-прежнему».
— О чем задумался, Вась? — спросила Светлана, ставя перед ним тарелку с ужином.
— Да так, — улыбнулся он, — думаю, как мне с тобой повезло.
— И мне с тобой, — она поцеловала его в макушку.
«Каждый получает то, что заслуживает», — подумал Василий, принимаясь за еду. «И иногда даже больше».
Через месяц Петрович перевел его на холодильник — с более высокой оплатой. Теперь Василий мог чаще бывать в Новороссийске. А Светлана… что ж, Светлана всегда встречала его как в первый раз — с накрытым столом и неподдельной радостью.
«Все-таки хорошо, что я тогда не купил сразу новый телефон», — иногда думал Василий, выезжая на трассу. «Иначе так бы и жил в неведении. А теперь все при мне — и жена, и семья, и даже механик на короткой ноге. Жизнь — она как дорога: главное знать, когда притормозить, а когда дать по газам».